Неточные совпадения
— Знаете, Анна Григорьевна, ведь это просто раздирает
сердце, когда видишь, до чего
достигла наконец безнравственность.
Чувство бесконечного отвращения, начинавшее давить и мутить его
сердце еще в то время, как он только шел к старухе,
достигло теперь такого размера и так ярко выяснилось, что он не знал, куда деться от тоски своей.
«Великая любовь неразлучна с глубоким умом: широта ума равняется глубине
сердца — оттого крайних вершин гуманности
достигают только великие
сердца — они же и великие умы!» — проповедовал он.
В свою очередь Чертопханов медленно выбрался из оврага,
достиг опушки и поплелся по дороге домой. Он был недоволен собою; тяжесть, которую он чувствовал в голове, в
сердце, распространилась по всем членам; он шел сердитый, темный, неудовлетворенный, голодный, словно кто обидел его, отнял у него добычу, пищу…
Теперь страх, томительный и ужасный,
достиг крайнего напряжения, овладев возбужденными до последней степени нервами, а надежда замерла, скрывшись где-то в глубоких тайниках его
сердца.
— Уж и по обыкновению! Эх, Петр Лукич! Уж вот на кого Бог-то, на того и добрые люди. Я, Евгения Петровна, позвольте, уж буду искать сегодня исключительно вашего внимания, уповая, что свойственная человечеству злоба еще не успела
достичь вашего
сердца и вы, конечно, не найдете самоуслаждения допиливать меня, чем занимается весь этот прекрасный город с своим уездом и даже с своим уездным смотрителем, сосредоточивающим в своем лице половину всех добрых свойств, отпущенных нам на всю нашу местность.
Благоговение к пуговке, к погончику, к петличке еще с детства неотъемлемо напечатлелось в уме его в виде неоспоримой обязанности, а в
сердце — как образ последней степени красоты, до которой может
достичь порядочный человек.
Скрепя
сердце я решился оставить негостеприимные степи и явился к князю с просьбой снабдить меня хотя такою суммой, которая была нужна, чтобы
достигнуть берегов Сены.
Страшное слово «мачеха», давно сделавшееся прилагательным именем для выражения жестокости, шло как нельзя лучше к Александре Петровне; но Сонечку нельзя было легко вырвать из
сердца отца; девочка была неуступчивого нрава, с ней надо было бороться, и оттого злоба мачехи
достигла крайних пределов; она поклялась, что дерзкая тринадцатилетняя девчонка, кумир отца и целого города, будет жить в девичьей, ходить в выбойчатом платье и выносить нечистоту из-под ее детей…
Даже в самых дерюжных, близких нашим
сердцам вещах — в сфере благочиния — и тут мы ничего не
достигли, кроме сознания полной беспомощности.
Я должна была употребить власть матери, чтоб исторгнуть вас из ее
сердца, и, после невероятных усилий,
достигла только наружного согласия.
Давно уже предчувствовал я, что перевернул всю ее душу и разбил ее
сердце, и, чем больше я удостоверялся в том, тем больше желал поскорее и как можно сильнее
достигнуть цели. Игра, игра увлекла меня; впрочем, не одна игра…
Пока я
достиг флигеля, где жила Анета, меня раза три останавливали то лакей в ливрее, то дворник с бородой: билет победил все препятствия, и я с биющимся
сердцем постучался робко в указанную дверь. Вышла девочка лет тринадцати, я назвал себя. «Пожалуйте, — сказала она, — мы вас ждем». Она привела меня в довольно опрятную комнатку, вышла в другую дверь; дверь через минуту отворилась, и женщина, одетая вся в белом, шла скорыми шагами ко мне. Это была Анета. Она протянула мне обе руки и сказала...
Без дум, со смутной и тяжёлой грустью в
сердце иду по дороге — предо мною в пасмурном небе тихо развёртывается серое, холодное утро. Всё вокруг устало за ночь, растрепалось, побледнело, зелёные ковры озимей покрыты пухом инея, деревья протягивают друг к другу голые сучья, они не
достигают один другого и печально дрожат. Снега просит раздетая, озябшая земля, просит пышного белого покрова себе. Сошлись над нею тучи, цвета пепла и золы, и стоят неподвижно, томя её.
Оставаясь ему совершенно чуждым, не юродствуя в
сердце своем, нельзя
достигнуть христианского отношения к себе и к миру, и в сущности мерою юродства, способностью отрицать мудрость мира сего определяются достижения на христианском пути.
Все дело в облагорожении чувств и просвещении ума и
сердца, чего мы с тобою и станем
достигать, сын мой, и в чем, надеюсь, нам никто не помешает.
Вот она уже у цели. Вот музыка перешла в нежные, мелодичные аккорды — и Тася, под эти чарующие звуки,
достигла крошечной площадки, с которой ей надо будет пуститься в опасное путешествие по проволоке.
Сердце её забилось сильно, сильно… Дыхание замерло в груди. Голова закружилась сильнее. Отчаянный страх охватил девочку.
Исмайлов, записками которого мы пользуемся, был человек довольно простодушный, и даже там, где он хотел похитрить, все его попытки в этом искусстве крайне плохи и смешны, но и этот, совсем не проницательный, человек сразу же заметил, что образование или лучшее «настроение» ума, вкуса и
сердца — это у русского beau monde'a было только предлогом, а главное было «устроение детей», т. е. вывод их на такие дороги, по которым быстрее и вернее можно
достичь без знаний и трудов до «степеней известных».
Екнуло
сердце. Надо играть хорошо. Надо во что бы то ни стало сыграть хорошо. Надо доказать им, что тоненькая Брундегильда
достигнет, если захочет, намеченной цели. Если даже меня не примут на Образцовую сцену, потому что эта талантливая Саня с ее дивным голосом и трагическим лицом имеет больше шансов выдержать конкурс, то все же надо играть хорошо, очень хорошо, чтобы доказать всем, что недаром потеряны три года неустанной работы, труда и безумных волнений.
Князь с ловкостью опытного ловеласа сумел воспользоваться этим поворотом в его пользу
сердца княжны и, продолжая предупреждать ее желания, как летом, так и зимой,
достиг того, что княжна Варвара Ивановна если и не полюбила его, то привязалась к нему и скучала без него.
«Всемогущий Боже! Сподобившись святым Твоим промыслом
достигнуть сего часа, за все благодеяния, в сей день от Тебя полученные, приносим благодарное и за прегрешения наши, — кающееся
сердце, молим Тя, ко сну нас отходящих покрой святым Твоим осенением. Аминь» [Фурман П. Р. Князь А. В. Суворов-Рымникский.].
Теперь на закате дней своих они с завистью взирают, как возвеличиваются путем печати имена их бесчисленных родственников и знакомых, некогда административных деятелей, теперь сошедших уже в могилу, — тех самых, на которых они некогда доносили; с завистью взирают, как время от времени появляются в журналах записки, письма и мемуары этих родственников, с болью в
сердце чувствуют, что им, баклушникам, никогда не
достичь этой чести и что их записки и письма после их смерти не попадут ни на какую потребу, кроме оклейки стен и на тюрюки мелочной лавочки, а потому и ищут возможности опубликовать эти записки еще при своей жизни.
Одного несомненно
достигла молодая женщина своим влиянием —
сердце ее воспитанницы-друга, несмотря на то, что последней шел восемнадцатый год, билось ровно ко всем окружавшим ее и сталкивавшимся с ней молодым людям.
— Тогда я начал с ней другую тактику, — спокойно между тем продолжал повествовать Сигизмунд Нарцисович, — я стал с ней во всем соглашаться, даже в обвинении ею меня в намерении убить ее и князя, выгораживая лишь вас и князя Ивана Андреевича, и
достиг этого. Сойдя с ума от любви к князю Баратову, она не вынесла его смерти, как будто подтвердившей ее опасения, хрупкая натура не выдержала этого удара, осложненного психическим расстройством, и бедное
сердце ее разорвалось. Ее действительно жаль.
Представляю только гибель любимого человека, обращаюсь только к
сердцу вашему и, уверен, скорее
достигну, чего хочу.
Китайцы служат японцам, особенно хунхузы, которых они организовали в правильные шайки… Они шныряют повсюду, у деревни Саймадзы, например, их масса… Какою ворожбою успели влезть японцы в
сердце китайцев — неизвестно… Несомненно одно, что они, не тратя на них безумных денег, как мы, умеют с ними обращаться и
достигают лучших результатов. Оно и понятно. Тут главную роль, конечно, играет родственность рас.
Непременное и страстное желание чего-нибудь
достигнуть порождает в
сердцах людей тревожное сомнение, доходящее до потери сознания своего права и своей силы.
Сделано страшно мало. Одного я
достигла: любить всем
сердцем моих несчастных…
Христианское человечество в истории своей не осуществляло любви, благодатной жизни в Духе, оно жило под законом природного мира, и великие подвижники его учили ожесточить
сердце свое, чтобы победить греховные страсти [Св. Исаак Сирианин говорит: «Кто всех равно любит по состраданию и безразлично, тот
достиг совершенства» («Св.
Послал он стряпуху, куда по армейскому расписанию полагается, — с тем и ушел. Фельдфебельскую казенную горбушку на кадке нашел, сгрыз до крошки. А за окном солдаты, ротные дружки, в ригу гуськом спешат, котелки со щами несут, лавровый дух до самого
сердца достигает, мясные порции на палочках несут. Променял быка на комариную ляжку.
Дальновидность Семидалова, однако, его не обманула, и вскоре она действительно прогнала его, но путем этой его тактичности он
достиг, что в
сердце Минкиной потухшая к нему страсть не перешла в ненависть, как это было относительно других ее фаворитов; он не был ни сослан в Сибирь, ни сдан в солдаты, а напротив, стал постепенно повышаться в иерархии графской дворни.
Ее образ, между тем, запечатлелся в его
сердце и влек его к себе, как всегда влечет то, чего нельзя
достигнуть. Искра надежды, впрочем, до сих пор жила в его
сердце.
Пробиваясь через толпу людей, теснившихся в неопределенном и раздраженном состоянии на дворе, Нефора видела множество плачущих женщин и детей, и
сердце ее сжалось; но когда она с усилием
достигла в покои епископа и увидала его окаменелое равнодушие, это ее даже удивило. Увидев Нефору, он не выразил никакого особенного движения и тотчас же перевел глаза на другой предмет и стал потирать одну о другую свои старческие руки.
Должен упомянуть о печальном инциденте, разыгравшемся как раз на этой лекции. В тот именно момент, когда возбуждение
достигло наивысшего предела и уже открылись
сердца, чтобы глаголать, некий юноша, вида хмурого и озлобленного, громко воскликнул, обращаясь, по-видимому, ко мне...
Для увеселения пирующих мореходцев Тения все ночи насквозь играла на своей арфе и пела, сама тут же составляя из собственных слов своих песни, из которых иные были очень трогательны и нередко
достигали до
сердец слушателей и смягчали их грубые порывы.