Неточные совпадения
Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его отца и знали его в рубашечке;
другая треть были с ним на «ты», а третья — были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему
доброте, никогда и не делал.
— Да, мой
друг, — продолжала бабушка после минутного молчания, взяв в руки один из двух платков, чтобы утереть показавшуюся слезу, — я часто думаю, что он не может ни ценить, ни понимать ее и что, несмотря на всю ее
доброту, любовь к нему и старание скрыть свое горе — я очень хорошо знаю это, — она не может быть с ним счастлива; и помяните мое слово, если он не…
Голос его был строг и не имел уже того выражения
доброты, которое тронуло меня до слез. В классной Карл Иваныч был совсем
другой человек: он был наставник. Я живо оделся, умылся и, еще с щеткой в руке, приглаживая мокрые волосы, явился на его зов.
Собираются, кормят
друг друга, ни радушия, ни
доброты, ни взаимного влечения!
Иногда, вместо сплетней и злословия, он вдруг принимался неумеренно возвышать Илью Ильича по лавочкам и на сходках у ворот, и тогда не было конца восторгам. Он вдруг начинал вычислять достоинства барина, ум, ласковость, щедрость,
доброту; и если у барина его недоставало качеств для панегирика, он занимал у
других и придавал ему знатность, богатство или необычайное могущество.
Они, по-видимому, любят быть вместе — вот единственное заключение, какое можно вывести, глядя на них; обходится она с ним так же, как и с
другими: благосклонно, с
добротой, но так же ровно и покойно.
Но как вы удостоиваете меня особой дружбы, то объяснили бы ласково, с
добротой, чтоб позолотить это нет, что вы любите
другого, — вот и все.
И вот, помню, мне вдруг это все надоело, и я вдруг догадался, что я вовсе не по
доброте души ухаживал за больной, а так, по чему-то, по чему-то совсем
другому.
— Понимаю, понял и оценил, и еще более ценю настоящую вашу
доброту со мной, беспримерную, достойную благороднейших душ. Мы тут трое сошлись люди благородные, и пусть все у нас так и будет на взаимном доверии образованных и светских людей, связанных дворянством и честью. Во всяком случае, позвольте мне считать вас за лучших
друзей моих в эту минуту жизни моей, в эту минуту унижения чести моей! Ведь не обидно это вам, господа, не обидно?
— Вот видите, ваше несчастие, что докладная записка была подана и что многих обстоятельств не было на виду. Ехать вам надобно, этого поправить нельзя, но я полагаю, что Вятку можно заменить
другим городом. Я переговорю с графом, он еще сегодня едет во дворец. Все, что возможно сделать для облегчения, мы постараемся сделать; граф — человек ангельской
доброты.
Всем охотникам известно, что двуствольные ружья, при одинаковых условиях в отделке и в
доброте стволин, почти всегда бьют неодинаково: один ствол лучше,
другой хуже.
— И даже, князь, вы изволили позабыть, — проскользнул вдруг между стульями неутерпевший Лебедев, чуть не в лихорадке, — изволили позабыть-с, что одна только добрая воля ваша и беспримерная
доброта вашего сердца была их принять и прослушать и что никакого они права не имеют так требовать, тем более что вы дело это уже поручили Гавриле Ардалионовичу, да и то тоже по чрезмерной
доброте вашей так поступили, а что теперь, сиятельнейший князь, оставаясь среди избранных
друзей ваших, вы не можете жертвовать такою компанией для этих господ-с и могли бы всех этих господ, так сказать, сей же час проводить с крыльца-с, так что я, в качестве хозяина дома, с чрезвычайным даже удовольствием-с…
Вы имеете полное право, почтенный
друг Егор Антонович, быть недовольным мною: нужна испытанная ваша
доброта, чтобы простить мне с лишком трехмесячное мое молчание, до сих пор не благодарил вас за письмо ваше на лицейском листке, [Бумага с литографированным видом Лицея.] которое меня встретило в Тобольске.
Ардальон Васильевич в
другом отношении тоже не менее супруги своей смирял себя: будучи от природы злейшего и крутейшего характера, он до того унижался и кланялся перед дворянством, что те наконец выбрали его в исправники, надеясь на его
доброту и услужливость; и он в самом деле был добр и услужлив.
— То — цари, это
другое дело, — возразил ей Вихров. — Народ наш так понимает, что царь может быть и тиран и ангел
доброты, все приемлется с благодарностью в силу той идеи, что он посланник и помазанник божий. Хорош он — это милость божья, худ — наказанье от него!
Так бывает иногда с добрейшими, но слабонервными людьми, которые, несмотря на всю свою
доброту, увлекаются до самонаслаждения собственным горем и гневом, ища высказаться во что бы то ни стало, даже до обиды
другому, невиноватому и преимущественно всегда самому ближнему к себе человеку.
— Ты… ты… ты всей смуте заводчик! Если б не
доброта моя, давно бы тебя в суздаль-монастырь упечь надо! не посмотрела бы, что ты генерал, а так бы вышколила, что позабыл бы, да и
другим бы заказал в семействе смутьянничать! Натко, прошу покорно, в одном городе живут, вместе почти всю дорогу ехали и не могли
друг дружке открыться, какой кто матери презент везет!
Молчит Фейер, только усами, как таракан, шевелит, словно обнюхивает, чем пахнет. Вот и приходит как-то купчик в гостиный двор в лавку, а в зубах у него цигарка. Вошел он в лавку, а городничий в
другую рядом: следил уж он за ним шибко, ну, и свидетели на всякий случай тут же. Перебирает молодец товары, и всё швыряет, всё не по нем, скверно да непотребно, да и все тут; и рисунок не тот, и
доброта скверная, да уж и что это за город такой, что, чай, и ситцу порядочного найтить нельзя.
— Ах, тут никакой нет
доброты, тут
другое! — воскликнула Миропа Дмитриевна, вспыхнув при этом в лице.
Но я не был один. Федосья зорко следила за мной и не оставляла своими заботами. Мне пришлось тяжелым личным опытом убедиться, сколько настоящей хорошей
доброты заложила природа в это неуклюжее и ворчливое существо. Да, это была добрая женщина, не головной
добротой, а так, просто, потому что
другой она не умела и не могла быть.
Сначала, по врожденной
доброте и благородству души своей, она будет делать все возможные усилия, чтобы не нарушить мира и прав
других, чтобы получить желаемое с возможно большим соблюдением всех требований, какие на нее налагаются людьми, чем-нибудь связанными с ней; и если они сумеют воспользоваться этим первоначальным настроением и решатся дать ей полное удовлетворение, — хорошо тогда и ей и им.
Талант и сам по себе дорог, но в соединении с
другими качествами: с умом, с сердечной
добротой, с душевной чистотой, он представляется нам уже таким явлением, перед которым мы должны преклоняться. Господа, выпьем за редкий талант и за хорошую женщину, Елену Ивановну!
— Тут одна, — сказала Дора, снова остановись и указывая на исчезающий за холмом домик Жервезы, — а вон там
другая, — добавила она, бросив рукою по направлению на север. — Вы, пожалуйста, никогда не называйте меня доброю. Это значит, что вы меня совсем не знаете. Какая у меня
доброта? Ну, какая? Что меня любят, а я не кусаюсь, так в этом
доброты нет; после этого вы, пожалуй, и о себе способны возмечтать, что и вы даже добрый человек.
Крестьяне, послушав все это, наконец струсили, что их блажной барин может совсем сойти с ума или умереть и тогда они могут достаться в управление какому-нибудь
другому лицу, у которого не будет его
доброты, и им придется сказать «прощай» своему льготному житью.
Николя, как и большая часть глупых людей, при всей своей видимой
доброте, был в то же время зол и мстителен. Взбесясь на Елену за то, что она — тогда как он схлопотал ей место и устроил лотерею — осмелилась предпочесть ему
другого, он решился насказать на нее отцу своему с тем, чтобы тот вытурил Елену с ее места. Для этого он пришел опять в присутствие к старику.
Васильков (Телятеву).
Друг мой, не оставляй меня; мне нужно сделать некоторые распоряжения. Вот твои деньги, возьми их! Я хотел за твою
доброту заработать тебе огромные проценты. Возьми их!
Прошу тебя, мой
друг! зарой их под самой той черемухой, где некогда твоя
доброта и великодушие едва не изгладили его из моего сердца.
Квартермистр очень рассердился за нарушение своей власти, принялся кричать и ругать воспитанников площадными словами, а как Александр Княжевич, по необыкновенной
доброте своего сердца горячившийся более всех, был впереди
других, то все ругательства прямо и непосредственно были обращены на него.
— Голубчик мой, некогда, — отвечал с неучтивою фамильярностью, но под видом душевной
доброты, ложно благородный неприятель господина Голядкина, — в
другое время, поверьте, от полноты души и от чистого сердца; но теперь — вот, право ж, нельзя.
Однако как радость и счастие делают человека прекрасным! как кипит сердце любовью! Кажется, хочешь излить все свое сердце в
другое сердце, хочешь, чтоб все было весело, все смеялось. И как заразительна эта радость! Вчера в ее словах было столько неги, столько
доброты ко мне в сердце… Как она ухаживала за мной, как ласкалась ко мне, как ободряла и нежила мое сердце! О, сколько кокетства от счастия! А я… Я принимал все за чистую монету; я думал, что она…
Бескорыстное служение Бенни неспособным переводчицам, его возня с капризными жилицами коммуны, его женская типография и вообще многие
другие его поступки, свидетельствовавшие о его бесконечной простоте и
доброте, обратили на него внимание некоей литературной черни, решившей себе, что «он Филимон простота».
— Опекун над имением моей дочери; вы не знаете, с какими это сопряжено хлопотами. Нужно иметь
другого; вот Михайло Егорыч, по своей
доброте, принимает уж на себя эту трудную обязанность.
Загоскин, который о
других судил по себе, у которого все были прекрасные люди, распинался за честность и
доброту князя Шаховского.
Всех одолевало желание петь. Сашка, размякший от пива, от собственной
доброты и от той грубой радости, которую доставляла
другим его музыка, готов был играть что угодно. И под звуки его скрипки охрипшие люди нескладными деревянными голосами орали в один тон, глядя
друг другу с бессмысленной серьезностью в глаза...
С тех пор Иван Ильич стал иногда звать Герасима и заставлял его держать себе на плечах ноги и любил говорить с ним. Герасим делал это легко, охотно, просто и с
добротой, которая умиляла Ивана Ильича. Здоровье, сила, бодрость жизни во всех
других людях оскорбляла Ивана Ильича; только сила и бодрость жизни Герасима не огорчала, а успокаивала Ивана Ильича.
— Видела я,
друг мой, и очень хорошо поняла его
доброту. У него, я думаю, теперь одна мысль в голове, чтобы как-нибудь разлучить меня с тобою и захватить твое имение.
Украшайся
добротою, если
другим нечем».
Прекрасные белокурые густые волосы лежали у него почти по плечам; красивые усы, эспаньолка довершали перемену; все черты лица получили совсем
другое значение; особенно в глазах, когда он говорил, выражались
доброта, веселость и любовь ко всем; когда же он молчал или задумывался, то сейчас изображалось в них серьезное устремление к чему-то высокому.
Любящее сердце Кистера оттого именно и привязалось к Авдею, что все
другие его чуждались. Но добрый молодой человек не знал сам, как велика его
доброта.
Чеглов. Я!.. Повторяю тебе, я! И считаю это долгом своим, потому что ты тиран: ты женился на ней, зная, что она не любит тебя, и когда она в первое время бегала от тебя, ты силою вступил в права мужа; наконец, ты иезуит: показывая при людях к ней ласковость и
доброту, ты мучил ее ревностью — целые ночи грыз ее за какой-нибудь взгляд на
другого мужчину, за вздох, который у нее, может быть, вырвался от нелюбви к тебе — я все знаю.
За то, что не могу
Я видеть хладнокровно, как они
Стараются
друг другу делать зло,
С притворной
добротой, когда совсем
Не просят их; за то, что не могу
Я видеть общего стремленья к ничему,
Или для золота разбитые сердца!..
Вполне уверенная в счастии своей дочери, перед которою в глубине души признавала себя виноватою, удивляясь, не понимая, как она до сих пор так мало ценила и красоту, и ангельскую
доброту, и безграничную дочернюю любовь своей Наташи, — она почувствовала сама такую нежность и любовь к ней, которая мгновенно овладела всем ее существом, перед которою побледнели все ее
другие желания и привязанности, все горячие увлечения.
Няня. Вы что, вы так, по
доброте своей. А вот на барина, так часто дивлюсь… (Молчит, качает головой и разводит руками.)Что сделалось? Совсем
другой человек. Как вспомнишь прежнее-то: был ли день, чтоб Сашка-камердин без битья одел; был ли староста, чтобы в стан не свозили…
— Да, он худа не делал. Рассказывать, бывало, когда что зачнет про Филарета Милостивого либо про
другое что, то все на
доброту сворачивает и против богачества складно говорит. Ребята его много которые слушали.
Но надо заметить, что редки они не в одном простонародии; во всех классах общества мы видим, к сожалению, что если в человеке преобладает
доброта, то уж она до того доходит, что им все помыкают, а если в нем самолюбие сильно, то он над
другими озорничает, сколько может.
Городищев. Вы слишком робка, Агнеса Ростиславовна, и слишком нежно привязываетесь к тому, кого любите. Пусть бы она и отошла от вас, — разве нельзя найти
другой горничной? При вашем богатстве, при ангельской, неодолимо привлекательной вашей
доброте, всякая горничная будет обожать вас. Когда вы привыкнете к мысли о разлуке с Наденькою, то быть может…
Как вода не держится на вершинах, так и
доброта и мудрость не бывают у гордых. И то и
другое ищут низкого места.
— Чего там не легко! Что ж она, пойдет тебя разыскивать, преследовать через полицию, что ли? Погорюет две недели, и по
доброте, общей всему Евину роду, постарается утешить кого-нибудь в одиночестве, и сама вместе с тем утешится, ну, и только!.. А пятьдесят тысяч, мой
друг, это легко вымолвить, но не легко добыть. Пятьдесят тысяч по улицам не валяются! Ведь это — шутка сказать! — это триста семьдесят пять тысяч польских злотых!.. Ух!.. да это дух захватывает!
В эти два года он беспрестанно подвергался таким пертурбациям, что, не имей он своей природной
доброты, легкости и покладливости, и не будь при нем Горданова, мастерски дававшего ему приемы хашиша пред каждою новою операцией, совершаемою над ним его женой и ее
другом Кишенским, ему бы давно надо было десять раз умереть смертью самоубийцы; но Висленеву, как заметила Катерина Астафьевна Форова, бог за
доброту только лица прибавил, то есть Иосаф Платонович, не состаревшись, оплешивел.
— Нина! — заговорил он, чуть не плача, — вы больше не сердитесь на меня? О, я так же буду вас любить за вашу
доброту, как любил Дато!.. Ах, Нина! теперь я так счастлив, что у меня есть
друг! Так счастлив!.. Хотите, я что-нибудь серьезное большое сделаю для вас? Хотите, я буду прислуживать вам, как прислуживал Дато? буду вашим пажом… а вы будете моей королевой?