Неточные совпадения
Малую часть
земли, самую плохую, он раздавал внаймы, а
десятин сорок в поле пахал сам своею семьей и двумя наемными рабочими.
Стада улучшенных коров, таких же, как Пава, вся удобренная, вспаханная плугами
земля, девять равных полей, обсаженных лозинами, девяносто
десятин глубоко запаханного навоза, рядовые сеялки, и т. п., — всё это было прекрасно, если б это делалось только им самим или им с товарищами, людьми сочувствующими ему.
— Ничуть, у нас с братом
земли на десять тысяч
десятин и при них тысяча душ крестьян.
— Вот смотрите, в этом месте уже начинаются его
земли, — говорил Платонов, указывая на поля. — Вы увидите тотчас отличье от других. Кучер, здесь возьмешь дорогу налево. Видите ли этот молодник-лес? Это — сеяный. У другого в пятнадцать лет не поднялся <бы> так, а у него в восемь вырос. Смотрите, вот лес и кончился. Начались уже хлеба; а через пятьдесят
десятин опять будет лес, тоже сеяный, а там опять. Смотрите на хлеба, во сколько раз они гуще, чем у другого.
— Фабричные, мастеровые, кто наделы сохранил, теперь продают их, — ломают деревню, как гнилое дерево! Продают
землю как-то зря. Сосед мой, ткач, продал полторы
десятины за четыреста восемьдесят целковых, сына обездолил, парень на крахмальный завод нанялся. А печник из села, против нас, за одну
десятину взял четыреста…
— Какое имение: вот посмотри, сколько тягл,
земли? вот года четыре назад прикуплено, — видишь, сто двадцать четыре
десятины. Вот из них под выгон отдаются…
Теперь, сделавшись по наследству большим землевладельцем, он должен был одно из двух: или отказаться от своей собственности, как он сделал это десять лет тому назад по отношению 200
десятин отцовской
земли, или молчаливым соглашением признать все свои прежние мысли ошибочными и ложными.
—
Земли у нас, барин,
десятина на душу. Держим мы на три души, — охотно разговорился извозчик. — У меня дома отец, брат, другой в солдатах. Они управляются. Да управляться-то нечего. И то брат хотел в Москву уйти.
Так, за запольные
земли, отдаваемые внаймы крестьянам, бралось за
десятину в четыре раза больше того, что цена ее могла приносить по расчету из пяти процентов.
Из конторских книг и разговоров с приказчиком он узнал, что, как и было прежде, две трети лучшей пахотной
земли обрабатывались своими работниками усовершенствованными орудиями, остальная же треть
земли обрабатывалась крестьянами наймом по пяти рублей за
десятину, т. е. за пять рублей крестьянин обязывался три раза вспахать, три раза заскородить и засеять
десятину, потом скосить, связать или сжать и свезти на гумно, т. е. совершить работы, стоящие по вольному дешевому найму по меньшей мере десять рублей за
десятину.
Одной
земли четыреста тысяч
десятин под заводами…
Им принадлежали знаменитые Шатровские заводы, занимавшие площадь в четыреста тысяч
десятин богатейшей в свете
земли.
Слабая сторона дела заключалась в том, что услужливый землемер в пылу усердия замежевал целую башкирскую деревню Бухтармы; с другой стороны, услужливый человек, посредник, перевел своей единоличной властью целую башкирскую волость из вотчинников в припущенники, [Вотчинниками на Урале называли башкир — коренных владельцев земельных угодий, а припущенниками — всех переселившихся на их
земли из других мест.] то есть с надела в тридцать
десятин посадил на пятнадцать.
Отцу Пантелея Еремеича досталось имение уже разоренное; он в свою очередь тоже сильно «пожуировал» и, умирая, оставил единственному своему наследнику Пантелею заложенное сельцо Бессоново, с тридцатью пятью душами мужеска и семидесятью шестью женска пола да четырнадцать
десятин с осьминником неудобной
земли в пустоши Колобродовой, на которые, впрочем, никаких крепостей в бумагах покойника не оказалось.
Прадеды наши, при выборе места для жительства, непременно отбивали
десятины две хорошей
земли под фруктовый сад с липовыми аллеями.
— Немного? Он у одних хлыновских восемьдесят
десятин нанимает, да у наших сто двадцать; вот те и целых полтораста
десятин. Да он не одной
землей промышляет: и лошадьми промышляет, и скотом, и дегтем, и маслом, и пенькой, и чем-чем… Умен, больно умен, и богат же, бестия! Да вот чем плох — дерется. Зверь — не человек; сказано: собака, пес, как есть пес.
18… года октября 27 дня ** уездный суд рассматривал дело о неправильном владении гвардии поручиком Андреем Гавриловым сыном Дубровским имением, принадлежащим генерал-аншефу Кирилу Петрову сыну Троекурову, состоящим ** губернии в сельце Кистеневке, мужеска пола ** душами, да
земли с лугами и угодьями **
десятин.
Земли у него довольно; поэтому он постепенно увеличивает запашку и теперь довел ее до шестидесяти
десятин в каждом поле.
Раиса Порфирьевна за ничтожную сумму купила на выгоне
десятин десять
земли, возле самой городской черты, и устроилась там.
У прочих совладельцев усадеб не было, а в части, ею купленной, оказалась довольно обширная площадь
земли особняка (с лишком десять
десятин) с домом, большою рощей, пространным палисадником, выходившим на площадь (обок с ним она и проектировала свой гостиный двор).
— Отчего не к рукам! От Малиновца и пятидесяти верст не будет. А имение-то какое! Триста душ,
земли довольно, лесу одного больше пятисот
десятин; опять река, пойма, мельница водяная… Дом господский, всякое заведение, сады, ранжереи…
— А то и «такое», что
земля не моя, а женина, а она на этот счет строга. Кабы моя
земля была, я слова бы не сказал; вот у меня в Чухломе болота тысяча
десятин — бери! Даже если б женину
землю можно было полегоньку, без купчей, продать — и тут бы я слова не сказал…
Хотя
земли у него было немного, всего
десятин пятьсот (тут и леску, и болотца, и песочку), но он как-то ухитрялся отыскивать «занятия», так что крестьяне его почти не сходили с барщины.
На Трубе у бутаря часто встречались два любителя его бергамотного табаку — Оливье и один из братьев Пеговых, ежедневно ходивший из своего богатого дома в Гнездниковском переулке за своим любимым бергамотным, и покупал он его всегда на копейку, чтобы свеженький был. Там-то они и сговорились с Оливье, и Пегов купил у Попова весь его громадный пустырь почти в полторы
десятины. На месте будок и «Афонькина кабака» вырос на
земле Пегова «Эрмитаж Оливье», а непроездная площадь и улицы были замощены.
— Разе это работа, Михей Зотыч? На два вершка в глубину пашут… Тьфу! Помажут кое-как сверху — вот и вся работа. У нас в Чердынском уезде земелька-то по четыре рублика ренды за
десятину ходит, — ну, ее и холят. Да и какая
земля — глина да песок. А здесь одна божецкая благодать… Ох, бить их некому, пшеничников!
Главное —
земли было вдоволь, по тридцати
десятин на душу, и какой
земли — чернозем, как овчина.
— А вот и знаю!.. Почему, скажи-ка, по ту сторону гор, где и
земли хуже, и народ бедный, и аренды большие, — там народ не голодует, а здесь все есть, всего бог надавал, и мужик-пшеничник голодует?.. У вас там Строгановы берут за
десятину по восемь рублей аренды, а в казачьих
землях десятина стоит всего двадцать копеек.
Все станицы походили одна на другую, и везде были одни и те же порядки. Не хватало рук, чтобы управиться с
землей, и некому ее было сдавать, — арендная плата была от двадцати до пятидесяти копеек за
десятину. Прямо смешная цена… Далеко ли податься до башкир, и те вон сдают поблизости от заводов по три рубля
десятина. Казачки-то, пожалуй, похуже башкир оказали себя.
Если читатель пожелает сравнить здешние участки с нашими крестьянскими наделами, то он должен еще иметь в виду, что пахотная
земля здесь не ходит под паром, а ежегодно засевается вся до последнего вершка, и потому здешние две
десятины в количественном отношении стоят наших трех.
Если не бояться упрека в поспешности вывода и данными, относящимися к Корсаковке, воспользоваться для всей колонии, то, пожалуй, можно сказать, что при ничтожных сахалинских урожаях, чтобы не работать в убыток и быть сытым, каждый хозяин должен иметь более двух
десятин пахотной
земли, не считая сенокосов и
земли под овощами и картофелем.
Между тем комиссия, с Власовым и Мицулем во главе, решавшая вопрос о пригодности Сахалина для штрафной сельскохозяйственной колонии, нашла, что в средней части острова
земли, которую можно привести в культурное состояние, «должно быть гораздо больше, чем 200 тысяч
десятин», а в южной части количество такой
земли «простирается до 220 тысяч».]
Помимо того что цифры эти могут быть неверны, значение их умаляется еще тем, что
земля распределена между владельцами крайне неравномерно: приехавшие из России с деньгами или нажившие себе состояние кулачеством имеют по 3–5 и даже 8
десятин пахотной
земли, и есть немало хозяев, особенно в Корсаковском округе, у которых всего по нескольку квадратных сажен.
Величина участков пахотной
земли колеблется между 300 саж. и 1
десятиной.
На четвертой версте от поста находится Соловьевка, основанная в 1882 году. Из всех сахалинских селений она занимает наиболее выгодное положение: она при море, и, кроме того, недалеко от нее находится устье рыбной речки Сусуи. Население держит коров и торгует молоком. Занимается также хлебопашеством. Жителей 74: 37 м. и 37 ж. Хозяев 26. Все они имеют пахотную и покосную
землю, в среднем по одной
десятине на душу.
Земля хороша только около моря, по скатам берега, дальше же она плоха, из-под ели и пихты.
Земли разработано под пашню и огороды с 1884 г., когда селение было основано, только 37
десятин, то есть по 1/2 дес. на каждого хозяина.
Даже опытным полем нельзя назвать эту фирму, так как в ней только пять
десятин и по качествам своим, как сказано в одной казенной бумаге,
земля нарочно выбрана ниже среднего достоинства, «с целью показать населению примером, что при известном уходе и лучшей обработке можно и на ней добиться удовлетворительного результата».
Станица сивок никогда не садится прямо на
землю: кружась беспрестанно, то свиваясь в густое облако, то развиваясь широкою пеленою, начинает она делать свои круги все ниже и ниже и, опустясь уже близко к
земле, вдруг с шумом покрывает целую
десятину; ни одной секунды не оставаясь в покое, озимые куры проворно разбегаются во все стороны.
Мне там, впрочем, три тысячи
десятин превосходной
земли доставалось!»
—
Земля овчина-овчиной, травы ковыльные, крепкие, укос — на
десятину по сту копен, скотина кормная, — нахваливал Тит.
— Стало быть, если я получу по наследству тысячу
десятин, то я имею право одна наследовать эту
землю? — осведомилась Бертольди.
Вскоре зачернелись полосы вспаханной
земли, и, подъехав, я увидел, что крестьянин, уже немолодой, мерно и бодро ходит взад и вперед по
десятине, рассевая вокруг себя хлебные семена, которые доставал он из лукошка, висящего у него через плечо.
Я сравнивал себя с крестьянскими мальчиками, которые целый день, от восхода до заката солнечного, бродили взад и вперед, как по песку, по рыхлым
десятинам, которые кушали хлеб да воду, — и мне стало совестно, стыдно, и решился я просить отца и мать, чтоб меня заставили бороновать
землю.
Превосходная
земля, с лишком семь тысяч
десятин, в тридцати верстах от Уфы, по реке Белой, со множеством озер, из которых одно было длиною около трех верст, была куплена за небольшую цену.
Стрелов имел теперь собственность, которая заключалась в «Мыске», с прибавком четырех
десятин луга по Вопле. За все это он внес наличными деньгами пятьсот рублей, а купчую, чтобы не ехать в губернский город, написали в триста рублей и совершили в местном уездном суде. При этом генерал был твердо убежден, что продал только «Мысок», без всякой прибавки луговой
земли.
И представь себе, как это хорошо: ведь с первого-то взгляда кажется, что
земля это так, ничего не стоящая — ну, рублей по пяти за
десятину и даешь.
— Ему это не рука, барину-то, потому он на теплые воды спешит. А для нас, ежели купить ее, — хорошо будет. К тому я и веду, что продавать не надобно — и так по четыре рубля в год за
десятину на круг дадут. Земля-то клином в ихнюю угоду врезалась, им выйти-то и некуда. Беспременно по четыре рубля дадут, ежели не побольше.
Ночь покрывает и этого магната-заводчика, для которого существует пятьдесят тысяч населения, полмиллиона
десятин богатейшей в свете
земли, целый заводский округ, покровительственная система, генерал Блинов, во сне грезящий политико-экономическими теориями, корреспондент Перекрестов, имеющий изучить в две недели русское горное дело, и десяток тех цепких рук, которые готовы вырвать живым мясом из магната Лаптева свою долю.
Помещикам, наградившим своих бывших крепостных кошачьими даровыми наделами, во сне никогда не снилось ничего подобного, особенно если принять во внимание то обстоятельство, что Лаптев был даже не заводовладелец в юридическом смысле, а только «пользовался» своими полумиллионами
десятин богатейшей в свете
земли на посессионном праве.
Благодаря проекту Родиона Антоныча кукарское заводоуправление брало не только со всех посторонних, но даже со своих собственных мастеровых за пользование казенной
землей в свою выгоду очень почтительный оброк — пятьдесят копеек и дороже за каждую
десятину.
— Мы? Имеем! Трое нас братьев, а надела — четыре
десятины. Песочек — медь им чистить хорошо, а для хлеба — неспособная
земля!..