Неточные совпадения
Одинцова раза два — прямо, не украдкой — посмотрела на его лицо, строгое и желчное, с опущенными глазами, с отпечатком презрительной решимости
в каждой черте, и подумала: «Нет… нет… нет…» После обеда она со всем обществом отправилась
в сад и, видя, что Базаров желает заговорить с нею,
сделала несколько
шагов в сторону и остановилась.
Но, потянув воздух
в себя, мы глотнули будто горячего пара,
сделали несколько
шагов и уже должны были подумать об убежище, куда бы укрыться
в настоящую, прохладную тень, а не ту, которая покоилась по одной
стороне великолепной улицы.
Раз, когда Привалов тихо разговаривал с Верочкой
в синей гостиной, издали послышались тяжелые
шаги Василия Назарыча. Девушка смутилась и вся вспыхнула, не зная, что ей
делать. Привалов тоже почувствовал себя не особенно приятно, но всех выручила Марья Степановна, которая как раз вошла
в гостиную с другой
стороны и встретила входившего Василия Назарыча. Старик, заметив Привалова, как-то немного растерялся, а потом с улыбкой проговорил...
Люди начали снимать с измученных лошадей вьюки, а я с Дерсу снова пошел по дорожке. Не успели мы
сделать и 200
шагов, как снова наткнулись на следы тигра. Страшный зверь опять шел за нами и опять, как и
в первый раз, почуяв наше приближение, уклонился от встречи. Дерсу остановился и, оборотившись лицом
в ту
сторону, куда скрылся тигр, закричал громким голосом,
в котором я заметил нотки негодования...
Вдруг
в одном месте я поскользнулся и упал, больно ушибив колено о камень. Я со стоном опустился на землю и стал потирать больную ногу. Через минуту прибежал Леший и сел рядом со мной.
В темноте я его не видел — только ощущал его теплое дыхание. Когда боль
в ноге утихла, я поднялся и пошел
в ту
сторону, где было не так темно. Не успел я
сделать и 10
шагов, как опять поскользнулся, потом еще раз и еще.
Марья Алексевна и ругала его вдогонку и кричала других извозчиков, и бросалась
в разные
стороны на несколько
шагов, и махала руками, и окончательно установилась опять под колоннадой, и топала, и бесилась; а вокруг нее уже стояло человек пять парней, продающих разную разность у колонн Гостиного двора; парни любовались на нее, обменивались между собою замечаниями более или менее неуважительного свойства, обращались к ней с похвалами остроумного и советами благонамеренного свойства: «Ай да барыня,
в кою пору успела нализаться, хват, барыня!» — «барыня, а барыня, купи пяток лимонов-то у меня, ими хорошо закусывать, для тебя дешево отдам!» — «барыня, а барыня, не слушай его, лимон не поможет, а ты поди опохмелись!» — «барыня, а барыня, здорова ты ругаться; давай об заклад ругаться, кто кого переругает!» — Марья Алексевна, сама не помня, что
делает, хватила по уху ближайшего из собеседников — парня лет 17, не без грации высовывавшего ей язык: шапка слетела, а волосы тут, как раз под рукой; Марья Алексевна вцепилась
в них.
Нужно было
сделать решительный
шаг в ту или другую
сторону, а теперь оставалось
делать такой вид, что он все принял за глупую выходку и не придает ничему серьезного значения.
Сумерками Розанова, уезжая, перецеловала всех совершенно фамильярно. С тою же теплотою она обратилась было и к Лизе, но та холодно ответила ей: «Прощайте» и
сделала два
шага в сторону.
Санин
сделал несколько
шагов в сторону.
Танцы производились
в зале под игру тапера, молодой, вертлявый хозяин почти ни на
шаг не отходил от m-me Марфиной, которая, говоря без лести, была красивее и даже наряднее всех прочих дам: для бала этого Сусанна Николаевна, без всякого понуждения со
стороны Егора Егорыча,
сделала себе новое и весьма изящное платье.
— А я требую! А я теперь требую, полковник, настаиваю и требую! Я вижу, как вам тяжело это, потому-то и требую. Эта жертва с вашей
стороны будет первым
шагом вашего подвига, потому что — не забудьте это — вы должны
сделать целый ряд подвигов, чтоб сравняться со мною; вы должны пересилить самого себя, и тогда только я уверую
в вашу искренность…
Хорунжий взволновался и стал
делать распоряжения, как казакам разделиться и с какой
стороны подъезжать. Но казаки, видимо, не обращали никакого внимания на эти распоряжения, слушали только то, что говорил Лукашка, и смотрели только на него.
В лице и фигуре Луки выражалось спокойствие и торжественность. Он вел проездом своего кабардинца, за которым не поспевали
шагом другие лошади, и щурясь всё вглядывался вперед.
— Да-с, Варвара Карповна, вы у меня на выборах извольте замуж выйти; я найду женихов, ну, а вам поблажки больше не дам; что ты о себе думаешь, красавица, что ли, такая, что тебя очень будут искать: ни лица, ни тела, да и
шагу не хочешь
сделать, одеться не умеешь, слова молвить не умеешь, а еще училась
в Москве; нет, голубушка, книжки
в сторону, довольно начиталась, очень довольно, пора, матушка, за дело приниматься.
Тем не менее я
сделал попытку сблизиться с этим человеком. Заметив, что Неуважай-Корыто и Болиголова отделились от публики
в угол, я направил
в их
сторону шаги свои. Я застал их именно
в ту минуту, когда они взаимно слагали друг другу славословия.
Я испугался — метнулся, прижавшись к стене между двух шкапов, где еще не был виден, но, если бы вошедшие
сделали пять
шагов в эту
сторону, — новый помощник библиотекаря, Санди Пруэль, явился бы их взору, как
в засаде.
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и наконец,
сделав еще несколько извилин, исчезает
в глубокой яме, как уж
в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине
в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя
в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда
сделаешь так несколько
шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому,
в разные
стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и
в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает
в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет
в стенах своих четыре впадины
в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться
в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением,
в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь
в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Явился вопрос об этикете: кому
сделать первый
шаг к сближению? И у той и у другой
стороны права были почти одинаковы. У меня было богатое дворянское прошлое, но зато настоящее было плохо и выражалось единственно
в готовности во всякое время следовать, куда глаза глядят. У «него», напротив, богатое настоящее (всемогущество, сердцеведение и пр.), но зато прошлое резюмировалось
в одном слове: куроцап! Надо было устроить дело так, чтобы ничьему самолюбию не было нанесено обиды.
Пока он силился припомнить, каким случаем попал сюда,
в стороне послышались
шаги, и почти
в ту ж минуту грубый, сиповатый голос прокричал: «Кто тут?» Голос показался Антону чей-то знакомый; он невольно
сделал несколько
шагов вперед.
Поэт сразу останавливается. Мгновение кажется, что он вспомнил все. Он
делает несколько быстрых
шагов в сторону Незнакомки. Но дорогу ему заслоняет Звездочет
в голубом вицмундире, входящий из передней.
Булька опять прибегает к Мильтону, забегает вперед, и опять Мильтон нарочно
сделает шагов десять
в сторону, обманет Бульку и опять поведет меня прямо.
Учитель тихо отошел на несколько
шагов в сторону, чтобы не мешать своим присутствием этому порыву глубокого горя, и
в то же время не спускал внимательных глаз со старика, будучи готов при первой надобности подать ему какую-либо помощь. Прошло несколько минут, пока нарыдался Лубянский. Тихо отклонясь от забора, он, шатаючись,
сделал два
шага и присел на тумбу, подперев свой лоб рукою.
Лариса почти не оборонялась: это ей было и не под силу;
делая усилия вырваться, она только плотнее падала
в объятия Горданова. Даже уста ее, теперь так решительно желавшие издать какой-нибудь звук, лишь шевелились, невольно отвечая
в этом движении поцелуям замыкавших их уст Павла Николаевича. Лара склонялась все более и более на его
сторону, смутно ощущая, что окно под ней уплывает к ее ногам; еще одно мгновение, и она
в саду. Но
в эту минуту залаяла собака и по двору послышались
шаги.
Вокруг гроба пустое, свободное место: Глафира оглядывалась и увидала по ту
сторону гроба Горданова. Он как будто хотел ей что-то сказать глазами, как будто звал ее скорее подходить или, напротив, предостерегал не подходить вовсе — не разберешь. Меж тем мертвец ждал ее лежа с закрытым лицом и с отпущением
в связанных платком руках. Надо было идти, и Глафира
сделала уже
шаг, как вдруг ее обогнал пьяный Сид; он подскочил к покойнику со своими «расписками» и начал торопливо совать ему
в руки, приговаривая...
Оля подняла голову и увидала Егорова…Она посмотрела на меня, потом на Егорова, потом опять на меня…Я засмеялся…Лицо ее просияло. Она вскрикнула от радости,
сделала шаг вперед…Я думал, что она на нас рассердится…Но эта девочка не умела сердиться…Она
сделала шаг вперед, подумала и бросилась к Егорову. Егоров быстро застегнул жилет и растопырил руки. Оля упала ему на грудь. Егоров засмеялся от удовольствия, повернул
в сторону голову, чтоб не дышать на Олю, и забормотал какую-то чепуху.
Он опять
делал в стоптанных своих сапогах два
шага то
в одну, то
в другую
сторону, и все время как будто вколачивал кулаком гвозди. Лицо его, с ярко освещенным подбородком и затененным лбом, выглядело необычно, по-концертному.
Он говорил громким, привычным к речам голосом, все время
делал по два
шага то
в одну
сторону, то
в другую и махал кулаком, как будто вколачивал гвозди.
Худые, слабые члены музыканта вдруг пришли
в усиленное движение, и он, подмигивая, улыбаясь и подергиваясь, тяжело, неловко пошел прыгать по зале.
В середине кадриля веселый офицер, танцевавший очень красиво и одушевленно, нечаянно толкнул спиной музыканта. Слабые, усталые ноги не удержали равновесия, и музыкант,
сделав несколько подкашивающихся
шагов в сторону, со всего росту упал на пол. Несмотря на резкий, сухой звук, произведенный падением, почти все засмеялись
в первую минуту.
Затеянное Иваном Павловичем Кутайсовым сватовство графа Казимира Нарцисовича Свенторжецкого, как мы уже сказали, подвигалось черепашьим
шагом, так как, с одной
стороны, Зинаида Владимировна сторонилась графа, думая
сделать этим угодное императрице, решившей уже бесповоротно брак своей любимицы с Виктором Павловичем Олениным, отношения которого, впрочем, к его будущей невесте изменились лишь разве
в том смысле, что ему часто и иногда довольно долго приходилось беседовать с нею на придворных вечерах и балах.
Лет пять тому назад, две сидевшие за столиком сестры: старшая блондинка и младшая брюнетка жили со старухой матерью
в собственном доме на Петербургской
стороне. Отца обе потеряли еще
в детстве. Он оставил им хорошее состояние. За старшей сестрой ухаживали два друга, только что окончившие курс — медик и юрист. Медик был застенчив и робок с женщинами, юрист — большой руки ловелас. Пока первый обдумывал
сделать решительный
шаг, второй уже успел увлечь девушку и объяснился.
— Тамара, сжальтесь! — умоляюще проговорил граф,
делая шаг в ее
сторону.
Уверьтесь
в этом — и это будет с вашей
стороны первый
шаг от несправедливости и
сделает вас готовым стать на правую
сторону, когда
в жизни встретится к тому потребный случай.
«Эге, — это я, значит, вышел из села! Надо же мне взять назад», — подумал Дукач и повернул
в другую
сторону, но не
сделал он и трех
шагов, как крест был опять перед ним.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим
сторонам столба,
сделали полуоборот и стали проходить мерным
шагом мимо столба. 24 человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие
в середине круга, примыкали бегом к своим местам,
в то время как роты проходили мимо них.