Неточные совпадения
Он еще не
сделал никаких распоряжений, не высказал никаких мыслей, никому не сообщил своих
планов, а все уже понимали, что пришел конец.
Не один дипломат открывал сим способом
планы и замыслы неприятелей и через то
делал их непригодными; не один военачальник с помощью этой же методы выигрывал сражения или своевременно обращался в бегство.
По рассказам Вареньки о том, что
делала мадам Шталь и другие, кого она называла, Кити уже составила себе
план будущей жизни.
Стремов же отстранился,
делая вид, что он только слепо следовал
плану Каренина и теперь сам удивлен и возмущен тем, что сделано.
«Вот что попробуйте, — не раз говорил он, — съездите туда-то и туда-то», и поверенный
делал целый
план, как обойти то роковое начало, которое мешало всему.
Хлюстов не соглашался итти со своим уездом просить Снеткова баллотироваться, а Свияжский уговаривал его
сделать это, и Сергей Иванович одобрял этот
план.
Возвращаясь домой, Левин расспросил все подробности о болезни Кити и
планах Щербацких, и, хотя ему совестно бы было признаться в этом, то, что он узнал, было приятно ему. Приятно и потому, что была еще надежда, и еще более приятно потому, что больно было ей, той, которая
сделала ему так больно. Но, когда Степан Аркадьич начал говорить о причинах болезни Кити и упомянул имя Вронского, Левин перебил его.
— Ну, оставим это! — прервал его Илья Ильич. — Ты иди с Богом, куда хотел, а я вот с Иваном Алексеевичем напишу все эти письма да постараюсь поскорей набросать на бумагу план-то свой: уж кстати заодно
делать…
— И не нужно никакого! — сказал Штольц. — Ты только поезжай: на месте увидишь, что надо
делать. Ты давно что-то с этим
планом возишься: ужели еще все не готово? Что ж ты
делаешь?
— Ах, Илья, Илья! — сказал Штольц. — Нет, я тебя не оставлю так. Через неделю ты не узнаешь себя. Ужо вечером я сообщу тебе подробный
план о том, что я намерен
делать с собой и с тобой, а теперь одевайся. Постой, я встряхну тебя. Захар! — закричал он. — Одеваться Илье Ильичу!
— А ведь я не умылся! Как же это? Да и ничего не
сделал, — прошептал он. — Хотел изложить
план на бумагу и не изложил, к исправнику не написал, к губернатору тоже, к домовому хозяину начал письмо и не кончил, счетов не поверил и денег не выдал — утро так и пропало!
— Зато у меня имение на руках, — со вздохом сказал Обломов. — Я соображаю новый
план; разные улучшения ввожу. Мучаюсь, мучаюсь… А ты ведь чужое
делаешь, не свое.
— Что это с тобой? — с иронией возразил Штольц. — А собираешься дело
делать,
план пишешь. Скажи, пожалуйста, ходишь ли ты куда-нибудь, где бываешь? С кем видишься?
— Долго рассказывать… А отчасти моя идея именно в том, чтоб оставили меня в покое. Пока у меня есть два рубля, я хочу жить один, ни от кого не зависеть (не беспокойтесь, я знаю возражения) и ничего не
делать, — даже для того великого будущего человечества, работать на которого приглашали господина Крафта. Личная свобода, то есть моя собственная-с, на первом
плане, а дальше знать ничего не хочу.
Теперь
сделаю резюме: ко дню и часу моего выхода после болезни Ламберт стоял на следующих двух точках (это-то уж я теперь наверно знаю): первое, взять с Анны Андреевны за документ вексель не менее как в тридцать тысяч и затем помочь ей напугать князя, похитить его и с ним вдруг обвенчать ее — одним словом, в этом роде. Тут даже составлен был целый
план; ждали только моей помощи, то есть самого документа.
— Мне кажется, что вы меня не так поняли, Софья Игнатьевна, — заговорил Привалов. — Для осуществления моих
планов нужен не один человек, не два, а сотни и тысячи людей. Я глубоко убежден в том, что эта тысяча явится и
сделает то, чего мы с вами не успеем или не сумеем.
Во-вторых, мельница Привалова и его хлебная торговля служили только началом осуществления его гениальных
планов, — ведь Привалов был герой и в качестве такового
сделает чудесатам, где люди в течение тысячи лет только хлопали ушами.
Но это изучение произойдет когда-нибудь после, уже на досуге, и когда вся трагическая безалаберщина нашей настоящей минуты отойдет на более отдаленный
план, так что ее уже можно будет рассмотреть и умнее, и беспристрастнее, чем, например, люди, как я, могут
сделать.
Я
делал вид, что нахожусь в этих реальностях внешнего мира, истории, общества, хотя сам был в другом месте, в другом времени, в другом
плане.
Из гимназии ему пришлось уйти. Предполагалось, что он будет держать экстерном, но вместо подготовки к экзамену он поглощал книги,
делал выписки, обдумывал
планы каких-то работ. Иногда, за неимением лучшего слушателя, брат прочитывал мне отрывки ив своих компиляций, и я восхищался точностью и красотой его изложения. Но тут подвернулось новое увлечение.
Что было
делать Замараеву? Предупредить мужа, поговорить откровенно с самой, объяснить все Анфусе Гавриловне, — ни то, ни другое, ни третье не входило в его
планы. С какой он стати будет вмешиваться в чужие дела? Да и доказать это трудно, а он может остаться в дураках.
Не употребляя долгих исканий и не
делая особенно злостных
планов, он только подбивает сваху отговорить прежнего жениха Липочки, из благородных, а сам подделывается к Большову раболепным тоном и выражением своего участия к нему.
Фиаско, погрозившее опрометчивым попыткам
сделать что-то без ясно определенного
плана, без средства и без общественного сочувствия, вдруг отрезвило большинство людей этого кружка.
— Таким образом сам я разрушил мною самим созданные предположения и
планы и пришел к тому заключению, что время и одно только время
сделает все, что нужно, и притом гораздо лучше того, как мы думаем.
«Черт бы ее побрал, — размышлял Лихонин в минуты „коварных
планов“. — Все равно, пусть даже между ними ничего нет. А все-таки возьму и
сделаю страшную сцену ему и ей».
— Да, я отлично
сделает шушель, — скромно подхватил сам гер Кригер, выступая на первый
план. Это был длинный, худощавый и добродетельный немец с рыжими клочковатыми волосами и очками на горбатом носу.
— Вы, конечно, знаете, какую борьбу ведет земство с заводоуправлением вот уже который год, — торопливо заговорил Тетюев. — Приезд Лаптева в этом случае имеет для нас только то значение, что мы окончательно выясним наши взаимные отношения. Чтобы нанести противнику окончательное поражение, прежде всего необходимо понять его
планы. Мы так и
сделаем. Я поклялся сломить заводоуправление в его нынешнем составе и добьюсь своей цели.
Время, предшествующее началу следствия, самое тягостное для следователя. Если
план следствия хорошо составлен, вопросы обдуманы, то нетерпение следователя растет, можно сказать, с каждою минутой. Все мыслящие силы его до такой степени поглощены предметом следствия, что самая малейшая помеха выводит его из себя и заставляет горячиться и
делать тысячу промахов в то самое время, когда всего нужнее хладнокровие и расчет.
Конечно, и с трех десятин я могла бы еще некоторую поддержку для себя получать, но их, сударь, и по настоящее время отыскать нигде не могут, потому что капитан только указал их на
плане пальцем, да вскоре после того и скончался, а настоящего ничего не
сделал.
Разбитной. Если тебе архитектор сказал, что
план твой сделан не по правилам, стало быть, надо
сделать другой
план.
— Тебе я могу рассказать — видишь ли — ведь ты был на бастионах? (Гальцин
сделал знак согласия, хотя он был только раз на одном 4-м бастионе). Так против нашего люнета была траншея, — и Калугин, как человек неспецияльный, хотя и считавший свои военные суждения весьма верными, начал, немного запутанно и перевирая фортификационные выражения, рассказывать положение наших и неприятельских работ и
план предполагавшегося дела.
Как прекрасен он в этой беседе с своими душевными силами! как вождь, он
делает им строгий обзор, строит их по мудро обдуманному
плану и стремится во главе их, и действует и зиждет!
Но зато, когда это случалось, он бывал чрезвычайно весел, бренчал на фортепьянах свои любимые штучки,
делал сладенькие глазки и выдумывал про всех нас и Мими шуточки, вроде того, что грузинский царевич видел Мими на катанье и так влюбился, что подал прошение в синод об разводной, что меня назначают помощником к венскому посланнику, — и с серьезным лицом сообщал нам эти новости; пугал Катеньку пауками, которых она боялась; был очень ласков с нашими приятелями Дубковым и Нехлюдовым и беспрестанно рассказывал нам и гостям свои
планы на будущий год.
— Вот спросите его, он тоже всё время не отходил от меня, как и князь. Скажите, не явно ли, что всё это заговор, низкий, хитрый заговор, чтобы
сделать всё, что только можно злого, мне и Андрею Антоновичу? О, они уговорились! У них был
план. Это партия, целая партия!
Ну что ж
делать, если на этом был тогда же основан, с вашего же согласия и предложения (заметьте это себе: предложения!), некоторый
план здешних действий, которого теперь изменить уже никак нельзя.
— Непременно, завтра же! — поспешно проговорил тот. — Одно несчастье, что Карл Павлыч ведет чересчур артистическую жизнь… Притом так занят разными заказами и еще более того замыслами и
планами о новых своих трудах, что я не знаю, когда он возьмется это
сделать!
Прасковья Ивановна сама говорила, что не составляла в голове своей никаких
планов, как и что ей
делать.
Сначала
делал он это без особенных видов, а вследствие своего неизменного правила «добиваться благосклонности людей почтенных и богатых»; но потом, увидев там живую, веселую и богатую Прасковью Ивановну, по наружности совершенную уже невесту, он составил
план жениться на ней и прибрать к рукам ее богатство.
Опасаясь, что Гез уйдет по своим делам или спрячется, если Синкрайт не сдержал клятвы, а более всего этого желая опередить Биче, ради придуманного мной
плана ущемления Геза,
сделав его уступчивым в деле корабля Сениэлей, — я нанял извозчика.
С самого начала, когда я сел на корабль, Гез стал соображать, каким образом ему от меня отделаться, удержав деньги. Он строил разные
планы. Так, например,
план — объявить, что «Бегущая по волнам» отправится из Дагона в Сумат. Гез думал, что я не захочу далекого путешествия и высажусь в первом порту. Однако такой
план мог
сделать его смешным. Его настроение после отплытия из Лисса стало очень скверным, раздражительным. Он постоянно твердил: «Будет неудача с этим проклятым Гарвеем».
По дороге приходилось, правда, раздавить репутацию женщины, как-то жаль, но что
делать? Есть важные случаи, в которых личности человеческие приносятся на жертву великим
планам!
Нельзя, да и не нужно всем выступать на первый
план;
делай каждый свое в своем кругу, — дело везде найдется, а после работы спокойно заснешь, когда придет время последнего отдыха.
Лука. И вот в это место — в Сибири дело-то было — прислали ссыльного, ученого… с книгами, с
планами он, ученый-то, и со всякими штуками… Человек и говорит ученому: «Покажи ты мне,
сделай милость — где лежит праведная земля и как туда дорога?» Сейчас это ученый книги раскрыл,
планы разложил… глядел-глядел — нет нигде праведной земли! Всё верно, все земли показаны, а праведной — нет!..
Сделав около стола свое дело, он пошел в сторону и, скрестив на груди руки, выставив вперед одну ногу, уставился своими насмешливыми глазами на о. Христофора. В его позе было что-то вызывающее, надменное и презрительное и в то же время в высшей степени жалкое и комическое, потому что чем внушительнее становилась его поза, тем ярче выступали на первый
план его короткие брючки, куцый пиджак, карикатурный нос и вся его птичья, ощипанная фигурка.
«Я верю в твою искренность, когда ты говоришь, что у тебя нет честолюбия; но ты сам обманываешь себя. Честолюбие — добродетель в твои лета и с твоими средствами; но она делается недостатком и пошлостью, когда человек уже не в состоянии удовлетворить этой страсти. И ты испытаешь это, если не изменишь своему намерению. Прощай, милый Митя. Мне кажется, что я тебя люблю еще больше за твой нелепый, но благородный и великодушный
план.
Делай, как знаешь, но, признаюсь, не могу согласиться с тобой».
Милая тётушка, не
делайте за меня честолюбивых
планов, привыкните к мысли, что я пошел по совершенно-особенной дороге, но которая хороша и, я чувствую, приведет меня к счастию.
— Да, да… Я непременно хочу знать, что вы
делали все это время, какие ваши
планы; я все хочу знать, как, что, когда… все, все. И вы должны говорить мне правду, потому что я предуведомляю вас, я не теряла вас из вида… насколько это было возможно.
Ирина стала вдруг повадлива как овечка, мягка как шелк и бесконечно добра; принялась давать уроки своим младшим сестрам — не на фортепьяно, — она не была музыкантшей — но во французском языке, в английском; читала с ними их учебники, входила в хозяйство; все ее забавляло, все занимало ее; она то болтала без умолку, то погружалась в безмолвное умиление; строила различные
планы, пускалась в нескончаемые предположения о том, что она будет
делать, когда выйдст замуж за Литвинова (они нисколько не сомневались в том, что брак их состоится), как они станут вдвоем…
Я берусь за самые трудные операции и
делаю их прекрасно; я рисую самые широкие
планы будущего; в это время я уже не кажусь себе чудаком и верю, что приношу человечеству громадную пользу… громадную!
Вероятно, в то время у начальства такой
план был: из всех школяров, во что бы то ни стало,
сделать Катонов.