Неточные совпадения
Девочка не
появлялась в окне, мелькала только растрепанная голова Тани Куликовой.
Несколько дней я носил в себе томящее, но дорогое впечатление своего видения. Я дорожил им и боялся, что оно улетучится. Засыпая, я нарочно думал о
девочке, вспоминал неясные подробности сна, оживлял сопровождавшее его ощущение, и ждал, что она
появится вновь. Но сны, как вдохновение: не всегда являются на преднамеренный зов.
Период формирования
девочке стоил очень дорого, и на ее лице часто
появлялось пугавшее отца выражение взрослой женщины.
Между
девочками и нами тоже
появилась какая-то невидимая преграда; у них и у нас были уже свои секреты; как будто они гордились перед нами своими юбками, которые становились длиннее, а мы своими панталонами со штрипками. Мими же в первое воскресенье вышла к обеду в таком пышном платье и с такими лентами на голове, что уж сейчас видно было, что мы не в деревне и теперь все пойдет иначе.
Наконец, из гостиной
появилась лет десяти
девочка» перетянутая, в накрахмаленных, коротеньких юбочках и с голыми, по шотландской моде, икрами.
В избе между тем при появлении проезжих в малом и старом населении ее произошло некоторое смятение: из-за перегородки, ведущей от печки к стене,
появилась лет десяти
девочка, очень миловидная и тоже в ситцевом сарафане; усевшись около светца, она как будто бы даже немного и кокетничала; курчавый сынишка Ивана Дорофеева, года на два, вероятно, младший против
девочки и очень похожий на отца, свесил с полатей голову и чему-то усмехался: его, кажется, более всего поразила раздеваемая мужем gnadige Frau, делавшаяся все худей и худей; наконец даже грудной еще ребенок, лежавший в зыбке, открыл свои большие голубые глаза и стал ими глядеть, но не на людей, а на огонь; на голбце же в это время ворочалась и слегка простанывала столетняя прабабка ребятишек.
Позвали хозяина; но он сперва прислал свою дочку,
девочку лет семи, с огромным пестрым платком на голове; она внимательно, чуть не с ужасом, выслушала все, что ей сказал Инсаров, и ушла молча, вслед за ней
появилась ее мать, беременная на сносе, тоже с платком на голове, только крошечным.
И у каждого из детей уже
появилось свое любимое тихое местечко, недоступное и защищенное, как крепость; только у
девочки Линочки ее крепости шли по низам, под кустами, а у мальчика Саши — по деревьям, на высоте, в уютных извивах толстых ветвей.
Владимир Сергеич встал, обернулся и увидал сперва двух
девочек лет около десяти, в розовых ситцевых платьицах и больших шляпах, проворно взбегавших по ступеням террасы; вскоре за ними
появилась девушка лет двадцати, высокого роста, полная и стройная, в темном платье. Все они вошли в комнату,
девочки чинно присели перед гостем.
И вот теперь из этого именно мира
появляется ненавистная лапа и протягивается к этой
девочке, которую он любит или… думает, что любит…
— Новенькая? Где новенькая? Maman, говорят, новенькую привела! — послышались новые голоса, и в дортуаре
появилась еще одна группа
девочек.
Бледная, трепетная, взволнованная
появляется перед ним
девочка.
Ровно в семь раздался звонок.
Появилась тетя Леля. Засуетились
девочки. Стали спешно строиться в пары. Распахнулась дверь из залы, и ватага «певчих» воспитанниц высыпала в рабочую.
К всеобщей радости, не умерла Наташа… Страшный недуг пропал так же внезапно, как и
появился, благодаря соединенным усилиям всех ухаживавших за больной
девочкой людей…
Едва я
появилась в классе,
девочки устроили мне шумную овацию. Меня обнимали, целовали наперерыв, громко восхваляя за геройский подвиг. Потом всем классом просили инспектрису простить Нину — и на красной доске снова
появилось ее милое имя.
Появление швейцара всегда особенно волновало сердца
девочек.
Появлялся он единственно с целью вызвать ту или другую воспитанницу в неприемный час к посетившим ее родственникам. Поэтому один вид красной, расшитой галунами ливреи заставлял замирать ожиданием не одну юную душу.
Но вот
появилось ее «маленькое стадо» (так она в шутку называла нас), плачущее, молящее остаться, с доказательствами такой неподкупной детской привязанности, которую не купишь ни за какие деньги, что сердце доброй учительницы дрогнуло, и она осталась с нами «доводить до выпуска своих добреньких
девочек».
Частая раздражительность Нины, ее капризы, которые стали проявляться вследствие ее болезни, охотно прощались бедной
девочке… Даже Ирочка — надменная, своенравная шведка — и та всеми силами старалась оказать особенное внимание Нине. По воскресеньям на тируаре княжны
появлялись вкусные лакомства или фрукты, к которым она едва прикасалась и тотчас раздавала подругам, жадным до всякого рода лакомств.
Тася с опущенной головой и сильно бьющимся сердцем последовала позади всех. Она видела, как выбежала на террасу мама, как она с легкостью
девочки спрыгнула с крыльца и, подбежав к Марье Васильевне, несшей Леночку, выхватила из её рук
девочку и, громко рыдая, понесла ее в дом. В один миг
появились простыней. Мама свернула одну из них на подобие гамака, положила в нее безжизненную Леночку и при помощи трех гувернанток стала качать ее изо всех сил в обе стороны.
Между тем на лодке не дремала Марья Васильевна и успела вовремя выхватить багор из рук Алеши и зацепить им за платье упавшей в пруд
девочки. Скоро на поверхности воды
появилось сначала белое платье, потом худенькая ручка, a за ней и белокурая головка Леночки.
Поднялся гвалт невообразимый… Я не могла как следует понять, на чем порешили
девочки, потому что в эту минуту передо мной
появился важный, внушительного вида институтский швейцар Петр.
Даже бледная слепая Лидочка — и та чувствовала себя гораздо лучше, нежели в городе или на даче. Целыми днями просиживала она в саду, греясь на солнышке, вдыхая аромат цветов, росших в изобилии на клумбах и куртинах, и прислушиваясь к пению птичек. Она смутно желала снова услышать серебристый голосок и звонкий смех странной
девочки, называвшей себя феей. Но
девочка не
появлялась больше, и маленькая слепая потеряла всякую надежду увидеть ее.
Когда графине Клавдии или «Клодине», как звала ее графиня Анна Ивановна, было тринадцать лет, в доме ее матери
появилась княжна Зина, десятилетняя
девочка, дочь покойного младшего брата графини, князя Сергея Несвицкого, умершего молодым вдовцом.
Потом какая-то
девочка с двумя косичками ходила в маленькую школу и играла в куклы — это
появились вы на свете божьем.
Тотчас вслед за тем в роще
появились две
девочки, которые поражали с первого взгляда своим необычайным сходством друг с другом. Всякий принял бы их за сестер-близнецов, если бы разница в одежде не говорила, что одна из них барышня, а другая служанка.
Девочки были лет десяти.