Неточные совпадения
Он легко,
к своему удивлению, встал на ноги, пошатываясь, держась за стены, пошел прочь от людей, и ему казалось, что зеленый, одноэтажный домик в четыре окна все время
двигается пред ним, преграждая ему
дорогу. Не помня, как он дошел, Самгин очнулся у себя в кабинете на диване; пред ним стоял фельдшер Винокуров, отжимая полотенце в эмалированный таз.
Виноваты в этом главным образом естественные условия Александровской долины:
двигаться назад
к морю нельзя, не годится здесь почва, с боков пост ограничен горами, а вперед он может расти теперь только в одном направлении, вверх по течению Дуйки, по так называемой Корсаковской
дороге: здесь усадьбы тянутся в один ряд и тесно жмутся друг
к другу.
А в это время трое слепых
двигались все дальше. Теперь все шли уже согласно. Впереди, все так же постукивая палкой, шел Кандыба, отлично знавший
дороги и поспевавший в большие села
к праздникам и базарам. Народ собирался на стройные звуки маленького оркестра, и в шапке Кандыбы то и дело звякали монеты.
— Понимаете ли теперь, панночка, почему мне вспомнился этот Юрко-бандурист? — спросил студент, когда старая коляска опять тихо
двигалась по пыльной
дороге, направляясь
к монастырю.
Лозищане глядели, разинувши рты, как он пристал
к одному кораблю, как что-то протянулось с него на корабль, точно тонкая жердочка, по которой, как муравьи, поползли люди и вещи. А там и самый корабль дохнул черным дымом, загудел глубоким и гулким голосом, как огромный бугай в стаде коров, — и тихо
двинулся по реке, между мелкими судами, стоявшими по сторонам или быстро уступавшими
дорогу.
Марья Дмитриевна повернулась и пошла домой рядом с Бутлером. Месяц светил так ярко, что около тени, двигавшейся подле
дороги,
двигалось сияние вокруг головы. Бутлер смотрел на это сияние около своей головы и собирался сказать ей, что она все так же нравится ему, но не знал, как начать. Она ждала, что он скажет. Так, молча, они совсем уж подходили
к дому, когда из-за угла выехали верховые. Ехал офицер с конвоем.
Всякий человек в своей жизни находится по отношению
к истине в положении путника, идущего в темноте при свете впереди двигающегося фонаря: он не видит того, что еще не освещено фонарем, не видит и того, что он прошел и что закрылось уже темнотою, и не властен изменить своего отношения ни
к тому, ни
к другому; но он видит, на каком бы месте пути он ни стоял, то, что освещено фонарем, и всегда властен выбрать ту или другую сторону
дороги, по которой
движется.
Мансуров из Яицкого городка
двинулся к Сызрани; Муфель пошел
к Симбирску; Михельсон из Чебоксаров устремился
к Арзамасу, дабы пресечь Пугачеву
дорогу к Москве…
Большая (и с большою грязью)
дорога шла каймою около сада и впадала в реку; река была в разливе; на обоих берегах стояли телеги, повозки, тарантасы, отложенные лошади, бабы с узелками, солдаты и мещане; два дощаника ходили беспрерывно взад и вперед; битком набитые людьми, лошадьми и экипажами, они медленно
двигались на веслах, похожие на каких-то ископаемых многоножных раков, последовательно поднимавших и опускавших свои ноги; разнообразные звуки доносились до ушей сидевших: скрип телег, бубенчики, крик перевозчиков и едва слышный ответ с той стороны, брань торопящихся пассажиров, топот лошадей, устанавливаемых на дощанике, мычание коровы, привязанной за рога
к телеге, и громкий разговор крестьян на берегу, собравшихся около разложенного огня.
А за кладбищем дымились кирпичные заводы. Густой, черный дым большими клубами шел из-под длинных камышовых крыш, приплюснутых
к земле, и лениво поднимался вверх. Небо над заводами и кладбищем было смугло, и большие тени от клубов дыма ползли по полю и через
дорогу. В дыму около крыш
двигались люди и лошади, покрытые красной пылью…
Вся толпа
двинулась вперед по
дороге, а гренадер, подойдя
к Рославлеву, сказал вполголоса...
На разном расстоянии друг от друга по
дороге двигались три человека, — ближайший ко мне был Эстамп, — он отступал в полуоборот
к неприятелю.
К нему бежал Варрен, за Варреном, отстав от него, спешил Босс. «Стойте!» — сказал Эстамп, целясь в последнего. Но Варрен продолжал
двигаться, хотя и тише. Эстамп дал выстрел. Варрен остановился, нагнулся и ухватился за ногу.
Двинулись Муся и Цыганок. Женщина шла осторожно, оскользаясь и, по привычке, поддерживая юбки; и крепко под руку, остерегая и нащупывая ногою
дорогу, вел ее
к смерти мужчина.
К тому же мы идем уже не по шоссе, а рядом с железной
дорогой, по узкому проселку, так что большая часть
движется по траве.
Черный высокий столб, похожий на вихрь или смерч, показался на том берегу бухты. Он с страшною быстротой
двигался через бухту по направлению
к гостинице, становясь все меньше и темнее, и Коврин едва успел посторониться, чтобы дать
дорогу… Монах с непокрытою седою головой и с черными бровями, босой, скрестивши на груди руки, пронесся мимо и остановился среди комнаты.
— Я здесь, сынок, здесь! — пробормотал он торопливо и со злобой толкнул в спину какого-то ротозея, стоявшего ему на
дороге. Теперь огромной, крикливой толпою все
двигались к Пилату, на последний допрос и суд, и с тем же невыносимым любопытством Иуда быстро и жадно разглядывал лица все прибывавшего народа. Многие были совершенно незнакомы, их никогда не видел Иуда, но встречались и те, которые кричали Иисусу: «Осанна!» — и с каждым шагом количество их как будто возрастало.
К вечеру эскадра стала на якорь, и на следующее утро началась перевозка десанта. В течение дня все войска были свезены, и часа в четыре отряд, наконец,
двинулся к назначенному месту, отстоявшему верстах в пятнадцати от пункта высадки.
Дорога была неважная, и Ашанин порядочно-таки устал, шагая вместе с другими. Лошадей ни у кого не было. Только начальник отряда, полковник de Palanca, ехал впереди на маленьком конике, остальные офицеры шли пешком.
Тася дико вскрикнула и закрыла лицо руками. Когда она открыла его снова, то ни Леночки, ни детей, ни гувернанток уже не было на пристани. Маленькая толпа
двигалась по
дороге к дому.
В полуверсте от станции он сел на камень у
дороги и стал глядеть на солнце, которое больше чем наполовину спряталось за насыпь. На станции уж кое-где зажглись огни, замелькал один мутный зеленый огонек, но поезда еще не было видно. Володе приятно было сидеть, не
двигаться и прислушиваться
к тому, как мало-помалу наступал вечер. Сумрак беседки, шаги, запах купальни, смех и талия — всё это с поразительною ясностью предстало в его воображении и всё это уж не было так страшно и значительно, как раньше…
В Париж я только заглянул после лондонского сезона, видел народное гулянье и день St.Napoleon, который считался днем именин императора (хотя св. Наполеона совсем нет в католических святцах), и
двинулся к сентябрю в первый раз в Баден-Баден — по
дороге в Швейцарию на Конгресс мира и свободы. Мне хотелось навестить И.С.Тургенева. Он тогда только что отстроил и отделал свою виллу и жил уже много лет в Бадене, как всегда, при семье Виардо.
Вдоль прямой
дороги, шедшей от вокзала
к городу, тянулись серые каменные здания казенного вида. Перед ними, по эту сторону
дороги, было большое поле. На утоптанных бороздах валялись сухие стебли каоляна, под развесистыми ветлами чернела вокруг колодца мокрая, развороченная копытами земля. Наш обоз остановился близ колодца. Отпрягали лошадей, солдаты разводили костры и кипятили в котелках воду. Главный врач поехал разузнавать сам, куда нам
двигаться или что делать.
Султановский обоз перебрался через речку и потянулся по пашням
к Мандаринской
дороге.
Двинулся наш. Спуск
к речке был крутой. Подъем еще круче. Лошади вытягивали зады и скользили ногами, свистели кнуты, солдаты, облепив повозки, тянули их в гору вместе с лошадьми.
Мы
двинулись к железной
дороге и пошли вдоль пути на юг. Валялись разбитые в щепы телеграфные столбы, по земле тянулась исковерканная проволока. Нас нагнал казак и вручил обоим главным врачам по пакету. Это был приказ из корпуса. В нем госпиталям предписывалось немедленно свернуться, уйти со станции Шахе (предполагалось, что мы уж там) и воротиться на прежнее место стоянки
к станции Суятунь.
— Ирена, ты шутишь,
дорогая, ненаглядная моя… —
двинулся он
к ней.
Юрка глядел, сидя на перилах крыльца. Приезжий расхаживал с Нинкой по снежной
дороге, что-то сердито говорил и размахивал рукою. Побледневшая Нинка с вызовом ему возражала. Приезжий закинул голову, угрожающе помахал указательным пальцем перед самым носом Нинки и, не прощаясь, пошел
к сельсовету. Нинка воротилась
к крыльцу. Глаза ее
двигались медленно, ничего вокруг не видя. Вся была полна разговором.
Ксения Яковлевна взглянула по направлению руки своей сенной девушки. Сердце у нее радостно забилось. По
дороге, прилегающей
к поселку, но еще довольно далеко от хором,
двигалась группа всадников, человек пятьдесят, а впереди ехал, стройно держась в седле и, казалось, подавляя своею тяжестью низкорослую лошадку, красивый статный мужчина. Скорее зрением сердца, нежели глаз, которые у нее не были так зорки, как у Домаши, Ксения Яковлевна узрела в этом едущем впереди отряда всаднике Ермака Тимофеевича.
Кучевского не дождались и
двинулись за десять верст в фольварк Худобы ужинать
к помещику Генриху Нитославскому;
дорогой к шайке пристали еще один эконом и какой-то едва лине насильно завербованный дворянин.
Тогда путники разделились на две партии: одна решила не останавливаясь идти все прямо по тому направлению, по которому она шла сейчас, уверяя себя и других в том, что они не сбились с настоящего направления и все-таки придут
к цели путешествия; другая партия решила, что так как направление, по которому они идут теперь, очевидно неверное, — иначе они бы уже пришли
к цели путешествия, — то надо искать
дорогу, а для того, чтобы отыскать ее, нужно не останавливаясь
двигаться как можно быстрее во всех направлениях.
Сделали клич команде обер-гофкомиссара, велели ей идти цепью, одному в нескольких шагах от другого, чтобы не сбиться с
дороги и не попасть в Фонтанку, и в таком гусином порядке
двинулись к квартире Липмана, на берег Невы. Выдираясь из развалин, не раз падали на груды камня.
Еще ночь царила над обнажившимися полями, и еще не начинали звенеть подмерзшие ручьи, когда на всех тропинках, на всех
дорогах появлялись люди и строго печальной вереницею, одинокие и чем-то связанные,
двигались к одной невидимой цели.
Выйдя на большую
дорогу, французы с поразительною энергией, с быстротою неслыханною, побежали
к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала
к себе отдельные атомы людей. Они
двигались своею стотысячною массой как целым государством.
Подхожу
к деревне; против первого дома, на
дороге, ко мне боком, стоит не
двигается человек. Очевидно, ждет чего-то или кого-то, ждет так, как умеют ждать только рабочие люди, — без нетерпения, без досады. Подхожу ближе — крестьянин, бородатый, косматый, с проседью, здоровенный, простое рабочее лицо. Курит не цигарку бумажную, а трубочку. Поздоровались.