Неточные совпадения
Слуга (к Простакову, запыхавшись).
Барин!
барин! солдаты пришли,
остановились в нашей деревне.
Влачители правого крыла
остановились, увидя, что действительно случилась непредвиденная оказия:
барин запутался в сети.
В ту минуту, когда все трое, Разумихин, Раскольников и она,
остановились на два слова на тротуаре, этот прохожий, обходя их, вдруг как бы вздрогнул, нечаянно на лету поймав слова Сони: «и спросила:
господин Раскольников где живет?» Он быстро, но внимательно оглядел всех троих, в особенности же Раскольникова, к которому обращалась Соня; потом посмотрел на дом и заметил его.
И, однако ж, в стороне, шагах в пятнадцати, на краю бульвара,
остановился один
господин, которому, по всему видно было, очень бы хотелось тоже подойти к девочке с какими-то целями.
Это был
господин немолодых уже лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал тем, что
остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивал взглядами: «Куда ж это я попал?» Недоверчиво и даже с аффектацией [С аффектацией — с неестественным, подчеркнутым выражением чувств (от фр. affecter — делать что-либо искусственным).] некоторого испуга, чуть ли даже не оскорбления, озирал он тесную и низкую «морскую каюту» Раскольникова.
Самгин встал и быстро пошел вслед за солдатом, а тот, должно быть, подумав, что
барин догоняет его, —
остановился, ожидая.
Коляска
остановилась. Все эти
господа и госпожи вышли из нее, окружили Ольгу, начали здороваться, чмокаться, все вдруг заговорили, долго не замечая Обломова. Потом вдруг все взглянули на него, один
господин в лорнет.
Глаза, как у лунатика, широко открыты, не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная в задумчивость, не замечает, где сидит, или идет без цели по комнате,
останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд в улицу, в живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом, не дичится этого шума, не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то
господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
— Кто это? — никак,
барин! — в недоумении произнес Савелий и
остановился как вкопанный.
Когда девушка стала подходить к
барину, она сначала умерила ход и перешла с бега на шаг, поровнявшись же с ним,
остановилась и, размахнувшись назад головой, поклонилась ему, и только когда он прошел, пошла с петухом дальше.
Еще двое внучат вслед за
барином стремглав вбежали в избу и
остановились за ним в дверях, ухватившись за притолки руками.
Лодка Хей-ба-тоу могла
останавливаться только в устьях таких рек, которые не имели
бара и где была хоть небольшая заводь. Река Бабкова достоинствами этими не отличалась, и потому Хей-ба-тоу прошел ее мимо с намерением
остановиться около мыса Сосунова.
(Половой, длинный и сухопарый малый, лет двадцати, со сладким носовым тенором, уже успел мне сообщить, что их сиятельство, князь Н., ремонтер ***го полка,
остановился у них в трактире, что много других
господ наехало, что по вечерам цыгане поют и пана Твардовского дают на театре, что кони, дескать, в цене, — впрочем, хорошие приведены кони.)
Господа проезжие нарочно
останавливались, будто бы пообедать аль отужинать, а в самом деле только чтоб на нее подолее поглядеть.
Я потому
остановился на этой характеристике, что сначала я был обманут этими
господами и в самом деле считал их несколько получше других; что вовсе не так…
Тюрьма стояла на самом перевале, и от нее уже был виден город, крыши домов, улицы, сады и широкие сверкающие пятна прудов… Грузная коляска покатилась быстрее и
остановилась у полосатой заставы шлагбаума. Инвалидный солдат подошел к дверцам, взял у матери подорожную и унес ее в маленький домик, стоявший на левой стороне у самой дороги. Оттуда вышел тотчас же высокий
господин, «команду на заставе имеющий», в путейском мундире и с длинными офицерскими усами. Вежливо поклонившись матери, он сказал...
Он
остановился на данной точке и все, что из нее выходит, обсуждает довольно правильно: он очень верно замечает, что дочь его не трудно обмануть, что разговоры Арины Федотовны могут быть для нее вредны, что невоспитанной купчихе не сладко выходить за
барина, и проч.
— Ну, с вами во всяком случае премило дело иметь, даже какое бы ни было, — заключил Евгений Павлович, — пойдемте, я за ваше здоровье бокал выпью; я ужасно доволен, что к вам пристал. А! —
остановился он вдруг, — этот
господин Ипполит к вам жить переехал?
Самое бойкое дело выпало на долю богатой избы Петра Васильича, где
останавливались все «
господа»: и Ястребов, и следователь.
Они
останавливались, снимали шапки, крестились перед Спасскими воротами, и над Кремлем по-прежнему сияло солнце, башенные часы играли «Коль славен наш
Господь в Сионе», бронзовый Минин поднимал под руку бронзового Пожарского, купцы Ножевой линии, поспешно крестясь, отпирали лавки.
В той половине, где некогда
останавливался страшный
барин, висели картины в золотых рамах, показавшиеся мне чудесными; особенно одна картина, представлявшая какого-то воина в шлеме, в латах, с копьем в руке, едущего верхом по песчаной пустыне.
— Вольдемар! скоро ли ты? — крикнул он,
останавливаясь посреди коридора. В это самое время мимо него проходила горничная Маша, которая, увидав
барина, потупилась и хотела обойти его. Он остановил ее.
Не ограничиваясь расспросами в передней, он обегал вниз и узнал от кучеров, куда именно поехал Вихров; те сказали ему, что на постоялый двор, он съездил на другой день и на постоялый двор, где ему подтвердили, что воздвиженский
барин действительно приезжал и всю ночь почти сидел у г-жи Фатеевой, которая у них
останавливалась.
Лично каждый из этих
господ может вызвать лишь изумление перед безграничностью человеческого тупоумия, изумление, впрочем, значительно умеряемое опасением: вот-вот сейчас налетит! вот сейчас убьет, сотрет с лица земли этот ураган бессознательного и тупоумного лгания, отстаивающий свое право убивать во имя какой-то личной «искренности», до которой никому нет дела и перед которой, тем не менее, сотни глупцов
останавливаются с разинутыми ртами: это, дескать, «искренность»! — а искренность надобно уважать!
Суета на балконе затихла. Барыня с мальчиком и
господин в золотых очках подошли к самым перилам; остальные почтительно
остановились на заднем плане. Из глубины сада пришел садовник в фартуке и стал неподалеку от дедушки. Откуда-то вылезший дворник поместился позади садовника. Это был огромный бородатый мужчина с мрачным, узколобым, рябым лицом. Одет он был в новую розовую рубашку, по которой шли косыми рядами крупные черные горошины.
— Что же это такое? — сказал Петр Михайлыч,
останавливаясь читать. — Тут покуда одна перебранка… Экой народ эти
господа фельетонисты!
— Где же
господин новый смотритель
остановился? — продолжал Петр Михайлыч.
В продолжение дороги кучеру послышался в экипаже шум, и он хотел было
остановиться, думая, не
господа ли его зовут; но вскоре все смолкло. У подъезда Калинович вышел в свой кабинет. Полину человек вынул из кареты почти без чувств и провел на ее половину. Лицо ее опять было наглухо закрыто капюшоном.
В сопровождении своих двух спутников взбирался он по лестнице во второй этаж — как вдруг из темного коридорчика проворными шагами вышла женщина: лицо ее было покрыто вуалью; она
остановилась перед Саниным, слегка пошатнулась, вздохнула трепетно, тотчас же побежала вниз на улицу — и скрылась, к великому изумлению кельнера, который объявил, что «эта дама более часа ожидала возвращения
господина иностранца».
Арина Прохоровна, не найдя на месте Марьи Игнатьевны и младенца и смекнув, что худо, хотела было бежать домой, но
остановилась у ворот и послала сиделку «спросить во флигеле, у
господина, не у них ли Марья Игнатьевна и не знает ли он чего о ней?» Посланница воротилась, неистово крича на всю улицу.
Можете представить, что когда уехал тогда Николай Всеволодович (я начинаю с того именно места, где
остановился, Варвара Петровна), этот
господин, вот этот самый
господин Лебядкин мигом вообразил себя вправе распорядиться пенсионом, назначенным его сестрице, без остатка; и распорядился.
—
Господин Ставрогин, Николай Всеволодович; мне вас на станции, едва лишь машина
остановилась, в запрошлое воскресенье показывали. Окромя того, что прежде были наслышаны.
Иван Иваныч (выходит из совещательной камеры, доканчивая слова молитвы)…и не лиши нас небесного твоего царствия… Петр Иваныч! Семен Иваныч! садитесь, пожалуйста! Федор Павлыч! милости просим! Да! так на чем, бишь, мы
остановились? на допросе свидетелей… Вот и прекрасно.
Господа головастики! расскажите, что вам известно по этому делу? Не стесняйтесь! хотя вы вызваны защитой, но можете свидетельствовать и против подсудимого!
— Однако спесивы-таки вы,
господа! и не заглянете к старику! — начал было Алексей Степаныч и вдруг
остановился.
— Во имя Христа-спасителя, — сказала она дрожащим голосом, —
остановитесь! Я знаю, зачем ты пришел… но
господь карает душегубство, и безвинная кровь падет на главу твою!
К станции они подкатили во всю мочь. Ямщик в эти полчаса обдумал все происшедшее и теперь старался угодить разгневанному
барину. «Видишь, вот угодить хотел, а она и нажалуйся», — с горечью думал он про Лену. Со стуком и звоном тарантас подлетел к полосатому столбу, на котором висел зажженный фонарь, и лихо
остановился на всем скаку.
Порохонцев подошел поспешно к скамье, еще собственноручно пошатал ее и сел не прежде, как убедясь, что скамья действительно стоит крепко. Едва только
барин присел, Комарь взял его сзади под плечи, а Комарева жена, поставив на ковер таз с мочалкой и простыней, принялась разоблачать воинственного градоначальника. Сначала она сняла с него ермолку, потом вязаную фуфайку, потом туфли, носки, затем осторожно наложила свои ладони на сухие ребра ротмистра и
остановилась, скосив в знак внимания набок свою голову.
Выйдя из тарантаса, я увидел одного толстого
господина, который, так же как и я, принужден был
остановиться для починки своего экипажа.
— Ну-с,
господин Прохоров, что скажете? — начинает он,
останавливаясь перед безобразным малым с отекшим лицом и налитыми кровью глазами.
— История,
господа, никогда не
останавливается, но непрерывно идет вперед, — сказал он им.
Мы повиновались. Спуск с колосников шел по винтовой железной лестнице. В зале буря не смолкала. Мы шли по сцене, прошли к тому месту, где сидела дива. Мы
остановились в двух шагах. Худенькая, смуглая, почти некрасивая женщина очень небольшого роста. Рядом с ее стулом стоял представительный
господин во фраке.
Только обойдя всех адвокатов, Брагин вспомнил, что Михалко и Архип были в городе, и отправился их разыскивать. Брагины всегда
останавливались в гостинице с номерами для
господ проезжающих, и отыскать их Гордею Евстратычу было нетрудно. Михалко был дома, но спал пьяный, а Архип оказался в больнице.
(Суслов медленно идет к своей даче. Навстречу ему выбегает женщина с подвязанной щекой. Из леса выходит
господин в цилиндре,
останавливается, пожимает плечами.)
— Я исполню долг свой, Козьма Минич, — отвечал Юрий. — Я не могу поднять оружия на того, кому клялся в верности; но никогда руки мои не обагрятся кровию единоверцев; и если междоусобная война неизбежна, то… — Тут Милославский
остановился, глаза его заблистали… — Да! — продолжал он. — Я дал обет служить верой и правдой Владиславу; но есть еще клятва, пред которой ничто все обещания и клятвы земные… Так! сам
господь ниспослал мне эту мысль: она оживила мою душу!..
Меж тем наши путешественники подъехали к деревне, в которой намерены были
остановиться. Крайняя изба показалась им просторнее других, и хотя хозяин объявил, что у него нет ничего продажного, и, казалось, не слишком охотно впустил их на двор, но Юрий решился у него
остановиться. Кирша взялся убрать коней, а Алексей отправился искать по другим дворам для лошадей корма, а для своего
господина горшка молока, в котором хозяин также отказал проезжим.
Но я знаю,
господа, никто из нас не позавидует Станиславу Ксаверьевичу (он
остановился и с едкой насмешкой посмотрел на Свежевского)… и потому что все мы так дружно желаем ему всего хорошего, что…
Епифан поклонился, пробормотал: «здравия желаем, васясо», особенно-нежно выговаривая последнее слово, и глаза его мгновенно обежали всю фигуру
барина, избу, пол и потолок, не
останавливаясь ни на чем; потом он торопливо подошел к полатям, стащил оттуда зипун и стал надевать его.
Кажется, на первый раз довольно, да ведь пора уж и баиньки. Ехали-ехали трое суток, не
останавливаясь, — авось заслужили!"
Господа дворники! спать-то допускается?" — Помилуйте, вашескородие, сколько угодно! — Вот и прекрасно. В теплой комнате, да свежее сухое белье — вот она роскошь-то! Как лег в постель — сразу качать начало. Покачало-покачало — и вдруг словно; в воду канул.
Но здесь случилось что-то неслыханное. Оказалось, что все мы, то есть вся губерния,
останавливаемся в Grand Hotel… Уклониться от совместного жительства не было возможности. Еще в Колпине начались возгласы: «Да остановимтесь,
господа, все вместе!», «Вместе,
господа, веселее!», «Стыдно землякам в разных местах
останавливаться!» и т. д. Нужно было иметь твердость Муция Сцеволы, чтобы устоять против таких зазываний. Разумеется, я не устоял.
— Позови его сюда. А мы с вами,
господин Блесткин,
остановимся здесь, на этом бугорке; отсюда и мы будем приметнее, и нам будет все виднее.