Неточные совпадения
Одни из этих людей сумели воспользоваться
городскими условиями и стали такие же, как и
господа, и радовались своему положению; другие же стали в городе в еще худшие условия, чем в деревне, и были еще более жалки.
— Нельзя, — сказал Нехлюдов, уже вперед приготовив свое возражение. — Если всем разделить поровну, то все те, кто сами не работают, не пашут, —
господа, лакеи, повара, чиновники, писцы, все
городские люди, — возьмут свои паи да и продадут богатым. И опять у богачей соберется земля. А у тех, которые на своей доле, опять народится народ, а земля уже разобрана. Опять богачи заберут в руки тех, кому земля нужна.
Об Якове-Турке и рядчике нечего долго распространяться. Яков, прозванный Турком, потому что действительно происходил от пленной турчанки, был по душе — художник во всех смыслах этого слова, а по званию — черпальщик на бумажной фабрике у купца; что же касается до рядчика, судьба которого, признаюсь, мне осталось неизвестной, то он показался мне изворотливым и бойким
городским мещанином. Но о Диком-Барине стоит поговорить несколько подробнее.
—
Барин хотел, — сказал ему исправник, — посадить тебя в
городской острог, выстегать плетьми и сослать потом на поселение, но я вступился за тебя и выпросил тебе прощение. — Развязать его.
В городе он отстаивает себя до последней крайности, но почти всегда без успеха, потому что
городская обстановка ошеломляет его; там всё
бары живут да купцы, которые тоже
барами смотрят, — чуть что, и городовой к ним на помощь подоспеет, в кутузку его, сиволапого, потащат.
—
Господин асессор у нас воспитанник Московского университета; а вот Валентину Осипычу мы обязаны таким устройством
городского хозяйства, что уж, вероятно, ни в одной губернии такого нет, — заключил губернатор, указывая на советника второго отделения, который действительно имел какую-то хозяйственную наружность и, как бык, смотрел в упор на Калиновича.
Неизвестно, осуществилась ли эта новая «идея» Кукишева, но известно, что целый год длился этот пьяный угар и в продолжение этого времени ни
городская управа, ни земская таковая ж не обнаружили ни малейшего беспокойства относительно
господ Кукишева и Люлькина.
Газеты сообщают, что в июле сего года откупщики жаловались министру внутренних дел на православных священников, удерживающих народ от пьянства, и
господин министр передал эту жалобу обер-прокурору святейшего синода, который отвечал, что „св. синод благословляет священнослужителей ревностно содействовать возникновению в некоторых
городских и сельских сословиях благой решимости воздержания от употребления вина“.
Каждый день выносила сор на улицу в корзину, откуда его убирали
городские мусорщики, и готовила обед для
господ и для двух джентльменов, обедавших с ними.
Вот каким образом происходило дело: месяца за два до приезда Алексея Степаныча, Иван Петрович Каратаев ездил зачем-то в Уфу и привез своей жене эту
городскую новость; Александра Степановна (я сказал о ее свойствах) вскипела негодованием и злобой; она была коновод в своей семье и вертела всеми, как хотела, разумеется кроме отца; она обратила в шпионы одного из лакеев Алексея Степаныча, и он сообщал ей все подробности об образе жизни и о любви своего молодого
барина; она нашла какую-то кумушку в Уфе, которая разнюхала, разузнала всю подноготную и написала ей длинную грамоту, с помощию отставного подьячего, составленную из
городских вестей и сплетен дворни в доме Зубина, преимущественно со слов озлобленных приданых покойной мачехи.
— Да про этакого человека, Аленушка, ровно страшно и подумать… Ведь он всех тут засудит! Если бы еще он из купечества, а то
господь его знает, что у него на уме. Вон как нас Головинский-то обул на обе ноги! Все дочиста спустил… А уж какой легкий на слова был, пес, прости ты меня, Владычица!.. Чего-то боюсь я этих ваших
городских…
— Князь Димитрий! — сказал Мансуров, — и ты, Мурза Алеевич Кутумов! не забывайте, что вы здесь не на
городской площади, а в совете сановников нижегородских. Я люблю святую Русь не менее вас; но вы ненавидите одних поляков, а я ненавижу еще более крамолы, междоусобие и бесполезное кровопролитие, противные
господу и пагубные для нашего отечества. Если ж надобно будет сражаться, вы увидите тогда, умеет ли боярин Мансуров владеть мечом и умирать за веру православную.
В августе Андрей Ефимыч получил от
городского головы письмо с просьбой пожаловать по очень важному делу. Придя в назначенное время в управу, Андрей Ефимыч застал там воинского начальника, штатного смотрителя уездного училища, члена управы, Хоботова и еще какого-то полного белокурого
господина, которого представили ему как доктора. Этот доктор, с польскою, трудно выговариваемою фамилией, жил в тридцати верстах от города, на конском заводе, и был теперь в городе проездом.
— Пророк Самуил, — начал священник, — пришел в Вифлеем по повелению господню, и тут
городские старейшины вопрошали его с трепетом: «мир ли вход твой, о прозорливче?» И рече пророк: «мир, пожрети бо
господу приидох, освятитеся и возвеселитеся днесье со мною». Станем ли и мы, раба божия Юлия, вопрошать тебя о мире твоего пришествия в дом сей?..
Я вышел. В самом деле, у крыльца большого дома стояла
городская извозчичья линейка. Приехала моя сестра, а с нею Анюта Благово и еще какой-то
господин в военном кителе. Подойдя ближе, я узнал военного: это был брат Анюты, доктор.
Слуга отправился за перегородку и скоро вернулся с стаканом чаю, связкой
городских котёлок и сливочником на железном подносе.
Барин принялся пить чай, но не успел он отхлебнуть двух глотков, как в соседней комнате послышался стук вошедших людей и чей-то пискливый голос спросил...
— Никак нет-с, — сказал Герасим, выучившийся у
городских людей говорить с
господами.
Пропотей. Вроде этого. Хоша бояться мне как будто нечего, я — битый козырь, на мне уж не сыграешь, они — хотят сыграть. Вот я к тебе… к вам пришёл. (Донату.) Меня сейчас очень привлекаете вы доверчивостью вашей к людям. Я на кирпичном заводе два раза беседу вашу слышал. И вас, товарищ, слышал на мельнице Троерукова, на суконной у Достигаева, в
городском аду. Замечательно внятно говорите с народом. Ну, и
господ слушал…
Владимир Иваныч. Потом превосходно будет: я двадцать таких писачек, как Шуберский, найду и заставлю их называть в газетах прямо уже по имени
господина Андашевского; мало того, я документ этот лично принесу к графу и скажу, что получил его по
городской почте для доставления ему.
И тогда Петька удивил мать, расстроил барыню и
барина и удивился бы сам, если был бы способен к самоанализу: он не просто заплакал, как плачут
городские дети, худые и истощенные — он закричал громче самого горластого мужика и начал кататься по земле, как те пьяные женщины на бульваре.
— Ну и садись. Володя, подвигайся, брат! Возьмем сего Язона, — добавил он, отстраня кавалериста. — Это мой племянник, сестры Агаты сын, Кюлевейн. Ну я беру у вас
господина этого
городского воробья! — добавил он, втягивая Висленева за руку к себе в экипаж, — он вам не к перу и не к шерсти.
— Вы были так добры,
господин капитан, так великодушны, приняв меня к себе в роту и согласившись взят меня с собой в поход… Довершите же ваше благодеяние, возьмите и его… Тут Игорь мотнул головой в сторону Милицы. — Это мой товарищ детства, мы вместе росли с ним и за него я ручаюсь, как за самого себя. Он сирота круглый, y него нет ни родных, ни родственников. Кончил в этом году
городское училище, а на дальнейшее образование нет средств.
— Ба, жив курилка! — засмеялся губернатор. —
Господа, поглядите, наша
городская голова идет… Сюда идет. Ну, беда: заговорит он нас теперь!
Старик этот, по мнению одних, был «колдун», «кудесник», по мнению других «масон», третьи же утверждали, что он был «оборотень». Никто не посещал старика, не было у него, видимо, ни родных, ни знакомых, только два раза в год, в определенное время и всегда ночью, у «кровавого домика» происходил съезд всевозможных, и
городских, и дорожных экипажей. К старику собирались знатные
бары, но что они делали там, оставалось неизвестным для самых любопытных, там ворота были высоки, а окна запирались плотными ставнями.
— Питерская, говорю,
городская… Ишь Настасья-то норовит, коли любит, все барину-то в карман, да в карман, а те, питерские, коли полюбят, так все из кармана и тащут.
— И вам ведь доподлинно известно, что
господин Савин у городского-то начальства куда на каком дурном счету… Скандалист он, безобразник, только за последнее время несколько поутих…