Неточные совпадения
Он, видимо, вспомнил что-то раздражающее, оскорбительное:
глаза его налились кровью; царапая ногтями колено, он стал ругать
японцев и, между прочим, сказал смешные слова...
— Какие-то
японцы, которые были известны только как жонглеры, и — вдруг! Ужасно! Ты слышал о скандальной жизни Алины? — спросила она и тотчас же поразила Клима афоризмом, который он выслушал, опустив
глаза, чтоб скрыть улыбку.
Прежде всего бросается в
глаза необыкновенная опрятность двора, деревянной, крытой циновками лестницы, наконец, и самих
японцев.
Посмотрите, что это такое: взятые на подбор, поменьше ростом,
японцы в маленьких, в форме воронки, лакированных шапках, с сонными
глазами.
Так
японцам не удалось и это крайнее средство, то есть объявление о смерти сиогуна, чтоб заставить адмирала изменить намерение: непременно дождаться ответа. Должно быть, в самом деле японскому
глазу больно видеть чужие суда у себя в гостях! А они, без сомнения, надеялись, что лишь только они сделают такое важное возражение, адмирал уйдет, они ответ пришлют года через два, конечно отрицательный, и так дело затянется на неопределенный и продолжительный срок.
Вот идут по трапу и ступают на палубу, один за другим, и старые и молодые
японцы, и об одной, и о двух шпагах, в черных и серых кофтах, с особенно тщательно причесанными затылками, с особенно чисто выбритыми лбами и бородой, — словом, молодец к молодцу: длиннолицые и круглолицые, самые смуглые, и изжелта, и посветлее, подслеповатые и с выпученными
глазами, то донельзя гладкие, то до невозможности рябые.
Зачем употреблять вам все руки на возделывание риса? употребите их на добывание металлов, а рису вам привезут с Зондских островов — и вы будете богаче…» — «Да, — прервал Кавадзи, вдруг подняв свои широкие веки, — хорошо, если б иностранцы возили рыбу, стекло да рис и тому подобные необходимые предметы; а как они будут возить вон этакие часы, какие вы вчера подарили мне, на которые у нас
глаза разбежались, так ведь
японцы вам отдадут последнее…» А ему подарили прекрасные столовые астрономические часы, где кроме обыкновенного циферблата обозначены перемены луны и вставлены два термометра.
— Знаете, Афанасий Иванович, это, как говорят, у
японцев в этом роде бывает, — говорил Иван Петрович Птицын, — обиженный там будто бы идет к обидчику и говорит ему: «Ты меня обидел, за это я пришел распороть в твоих
глазах свой живот», и с этими словами действительно распарывает в
глазах обидчика свой живот и чувствует, должно быть, чрезвычайное удовлетворение, точно и в самом деле отмстил. Странные бывают на свете характеры, Афанасий Иванович!
Спросил я одного раненого офицера, — правда ли, что
японцы добивают наших раненых? Офицер удивленно вскинул на меня
глаза и пожал плечами.
Не верилось
глазам: это — в двух шагах от
японцев, это — в то время, когда ложная боевая тревога может повести к неисчислимым бедствиям!
Привезли и их офицера, сотника, раненного в руку. Оживленный, с нервно блестящими
глазами сотник рассказывал, как они приняли
японцев за своих, подъехали близко и попали под пулеметы, потеряли семнадцать людей и тридцать лошадей. «Но мы им за это тоже лихо отплатили!» — прибавил он с гордою усмешкой.
Слухи о мире становились настойчивее. Сообщали, что
японцы уж начали было наступление — и вдруг остановили его. Солдаты ждали мира с каким-то почти болезненным напряжением и тоскою.
Глаза их мрачно загорались. Они говорили...
Один ротный командир падает раненым, и на
глазах наших солдат
японцы бросаются на него и рубят.
Это говорит степенный солдатик с открытым загорелым лицом и добрыми
глазами, особенно подчёркивая последнюю фразу, точно, по его мнению, для
японца единственно печаль поранения и плена состоит в том, что ему нельзя драться.
Вдали, на сопке, видно даже невооружённым
глазом, как копаются
японцы.