Я велел принести таз теплой воды и мыла.
Глаза японца радостно заблестели. Он стал мыться. Боже мой, как он мылся! С блаженством, с вдохновением… Он вымыл голову, шею, туловище; разулся и стал мыть ноги. Капли сверкали на крепком, бронзовом теле, тело сверкало и молодело от охватывавшей его чистоты. Всех кругом захватило это умывание. Палатный служитель сбегал к баку и принес еще воды.
Неточные совпадения
Спросил я одного раненого офицера, — правда ли, что
японцы добивают наших раненых? Офицер удивленно вскинул на меня
глаза и пожал плечами.
Привезли и их офицера, сотника, раненного в руку. Оживленный, с нервно блестящими
глазами сотник рассказывал, как они приняли
японцев за своих, подъехали близко и попали под пулеметы, потеряли семнадцать людей и тридцать лошадей. «Но мы им за это тоже лихо отплатили!» — прибавил он с гордою усмешкой.
Не верилось
глазам: это — в двух шагах от
японцев, это — в то время, когда ложная боевая тревога может повести к неисчислимым бедствиям!
Слухи о мире становились настойчивее. Сообщали, что
японцы уж начали было наступление — и вдруг остановили его. Солдаты ждали мира с каким-то почти болезненным напряжением и тоскою.
Глаза их мрачно загорались. Они говорили...
Неточные совпадения
Он, видимо, вспомнил что-то раздражающее, оскорбительное:
глаза его налились кровью; царапая ногтями колено, он стал ругать
японцев и, между прочим, сказал смешные слова:
— Какие-то
японцы, которые были известны только как жонглеры, и — вдруг! Ужасно! Ты слышал о скандальной жизни Алины? — спросила она и тотчас же поразила Клима афоризмом, который он выслушал, опустив
глаза, чтоб скрыть улыбку.
Прежде всего бросается в
глаза необыкновенная опрятность двора, деревянной, крытой циновками лестницы, наконец, и самих
японцев.
Посмотрите, что это такое: взятые на подбор, поменьше ростом,
японцы в маленьких, в форме воронки, лакированных шапках, с сонными
глазами.
Так
японцам не удалось и это крайнее средство, то есть объявление о смерти сиогуна, чтоб заставить адмирала изменить намерение: непременно дождаться ответа. Должно быть, в самом деле японскому
глазу больно видеть чужие суда у себя в гостях! А они, без сомнения, надеялись, что лишь только они сделают такое важное возражение, адмирал уйдет, они ответ пришлют года через два, конечно отрицательный, и так дело затянется на неопределенный и продолжительный срок.