Неточные совпадения
Одно ухо заворотилось еще на бегу, и она тяжело, но осторожно дышала и еще осторожнее оглянулась, больше
глазами, чем головой, на
хозяина.
— Да вы и то, кажется, мало спите. Нам веселей, как у
хозяина на
глазах…
Помещик с седыми усами был, очевидно, закоренелый крепостник и деревенский старожил, страстный сельский
хозяин. Признаки эти Левин видел и в одежде — старомодном, потертом сюртуке, видимо непривычном помещику, и в его умных, нахмуренных
глазах, и в складной русской речи, и в усвоенном, очевидно, долгим опытом повелительном тоне, и в решительных движениях больших, красивых, загорелых рук с одним старым обручальным кольцом на безыменке.
Вронский с удивлением приподнял голову и посмотрел, как он умел смотреть, не в
глаза, а на лоб Англичанина, удивляясь смелости его вопроса. Но поняв, что Англичанин, делая этот вопрос, смотрел на него не как на
хозяина, но как на жокея, ответил ему...
«Где
хозяин?» — «Нема». — «Как? совсем нету?» — «Совсим». — «А хозяйка?» — «Побигла в слободку». — «Кто же мне отопрет дверь?» — сказал я, ударив в нее ногою. Дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью. Я засветил серную спичку и поднес ее к носу мальчика: она озарила два белые
глаза. Он был слепой, совершенно слепой от природы. Он стоял передо мною неподвижно, и я начал рассматривать черты его лица.
Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная как смоль, ноги — струнки, и
глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена — как собака бегает за
хозяином, голос даже его знала!
— Куда? куда? — воскликнул
хозяин, проснувшись и выпуча на них
глаза. — Нет, государи, и колеса приказано снять с вашей коляски, а ваш жеребец, Платон Михайлыч, отсюда теперь за пятнадцать верст. Нет, вот вы сегодня переночуйте, а завтра после раннего обеда и поезжайте себе.
Подъезжая ко двору, Чичиков заметил на крыльце самого
хозяина, который стоял в зеленом шалоновом сюртуке, приставив руку ко лбу в виде зонтика над
глазами, чтобы рассмотреть получше подъезжавший экипаж.
И вот будущий родоначальник, как осторожный кот, покося только одним
глазом вбок, не глядит ли откуда
хозяин, хватает поспешно все, что к нему поближе: мыло ли стоит, свечи ли, сало, канарейка ли попалась под лапу — словом, не пропускает ничего.
Черные фраки мелькали и носились врознь и кучами там и там, как носятся мухи на белом сияющем рафинаде в пору жаркого июльского лета, когда старая ключница рубит и делит его на сверкающие обломки перед открытым окном; дети все глядят, собравшись вокруг, следя любопытно за движениями жестких рук ее, подымающих молот, а воздушные эскадроны мух, поднятые легким воздухом, влетают смело, как полные
хозяева, и, пользуясь подслеповатостию старухи и солнцем, беспокоящим
глаза ее, обсыпают лакомые куски где вразбитную, где густыми кучами.
Уже стул, которым он вздумал было защищаться, был вырван крепостными людьми из рук его, уже, зажмурив
глаза, ни жив ни мертв, он готовился отведать черкесского чубука своего
хозяина, и бог знает чего бы ни случилось с ним; но судьбам угодно было спасти бока, плеча и все благовоспитанные части нашего героя.
А во время отлучки и татарва может напасть: они, турецкие собаки, в
глаза не кинутся и к
хозяину на дом не посмеют прийти, а сзади укусят за пяты, да и больно укусят.
На ниве, зыблемый погодой, Колосок,
Увидя за стеклом в теплице
И в неге, и в добре взлелеянный цветок,
Меж тем, как он и мошек веренице,
И бурям, и жарам, и холоду открыт,
Хозяину с досадой говорит:
«За что́ вы, люди, так всегда несправедливы,
Что кто умеет ваш утешить вкус иль
глаз,
Тому ни в чём отказа нет у вас,
А кто полезен вам, к тому вы нерадивы?
Я вышел из кибитки. Буран еще продолжался, хотя с меньшею силою. Было так темно, что хоть
глаз выколи.
Хозяин встретил нас у ворот, держа фонарь под полою, и ввел меня в горницу, тесную, но довольно чистую; лучина освещала ее. На стене висела винтовка и высокая казацкая шапка.
За ним так же торопливо и озабоченно шли другие видные члены «Союза русского народа»: бывший парикмахер, теперь фабрикант «искусственных минеральных вод» Бабаев; мясник Коробов; ассенизатор Лялечкин; банщик Домогайлов;
хозяин скорняжной мастерской Затиркин, непобедимый игрок в шашки, человек плоскогрудый, плосколицый, с равнодушными
глазами.
— Вскоре после венца он и начал уговаривать меня: «Если
хозяин попросит, не отказывай ему, я не обижусь, а жизни нашей польза будет», — рассказывала Таисья, не жалуясь, но как бы издеваясь. — А они — оба приставали — и
хозяин и зять его. Ну, что же? — крикнула она, взмахнув головой, и кошачьи
глаза ее вспыхнули яростью. — С
хозяином я валялась по мужеву приказу, а с зятем его — в отместку мужу…
Она стояла, опираясь плечом на косяк двери, сложив руки на груди, измеряя
хозяина широко открытыми
глазами.
Сам
хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто спрашивал
глазами: «Кто сюда натащил и наставил все это?» От такого холодного воззрения Обломова на свою собственность, а может быть, и еще от более холодного воззрения на тот же предмет слуги его, Захара, вид кабинета, если осмотреть там все повнимательнее, поражал господствующею в нем запущенностью и небрежностью.
— Ну,
хозяин, смотри же, замечай и, чуть что неисправно, не давай потачки бабушке. Вот садик-то, что у окошек, я, видишь, недавно разбила, — говорила она, проходя чрез цветник и направляясь к двору. — Верочка с Марфенькой тут у меня всё на
глазах играют, роются в песке. На няньку надеяться нельзя: я и вижу из окошка, что они делают. Вот подрастут, цветов не надо покупать: свои есть.
На первый раз Привалову
хозяин показался серым: и лицо серое, и
глаза, и волосы, и костюм, — и решительно все серое.
Пользуясь хорошим расположением
хозяина, Бахарев заметил, что он желал бы переговорить о деле, по которому приехал. При одном слове «дело» Ляховский весь изменился, точно его ударили палкой по голове. Даже жалко было смотреть на него, — так он съежился в своем кресле, так глупо моргал
глазами и сделал такое глупое птичье лицо.
И до тех пор пока дама не заговорила сама и пока объяснялся Алеша с
хозяином, она все время так же надменно и вопросительно переводила свои большие карие
глаза с одного говорившего на другого.
К концу обеда Федор Михеич начал было «славить»
хозяев и гостя, но Радилов взглянул на меня и попросил его замолчать; старик провел рукой по губам, заморгал
глазами, поклонился и присел опять, но уже на самый край стула.
Наш
хозяин был мужчина среднего роста, 45 лет. Карие
глаза его глядели умно. Он носил большую бороду и на голове длинные волосы, обрезанные в кружок. Одежда его состояла из широкой ситцевой рубахи, слабо подпоясанной тесемчатым пояском, плисовых штанов и сапог с низкими каблуками.
Когда я отвел
хозяина в сторону спросить его, кто вы, я указал на вас
глазами, потому что ведь вы все равно должны были заметить, что я спрашиваю о вас, кто вы; следовательно, напрасно было бы не делать жестов, натуральных при таком вопросе.
За завтраком Марья Маревна рассказала все подробности своей скитальческой жизни, и чем больше развертывалась перед
глазами радушных
хозяев повесть ее неприглядного существования, тем больше загоралось в сердцах их участие к бедной страдалице матери.
Михей Зотыч был один, и торговому дому Луковникова приходилось иметь с ним немалые дела, поэтому приказчик сразу вытянулся в струнку, точно по нему выстрелили. Молодец тоже был удивлен и во все
глаза смотрел то на
хозяина, то на приказчика. А
хозяин шел, как ни в чем не бывало, обходя бунты мешков, а потом маленькою дверцей провел гостя к себе в низенькие горницы, устроенные по-старинному.
Половина башкирских изб пустовала, —
хозяева или вымерли, или разбрелись куда
глаза глядят.
Хозяин что-то хотел сказать, но только посмотрел на гостя своими темными близорукими
глазами. Гость понял этот немой вопрос и ответил...
Выпитые две рюмки водки с непривычки сильно подействовали на Галактиона. Он как-то вдруг почувствовал себя и тепло и легко, точно он всегда жил в Заполье и попал в родную семью. Все пили и ели, как в трактире, не обращая на
хозяина никакого внимания. Ласковый старичок опять был около Галактиона и опять заглядывал ему в лицо своими выцветшими
глазами.
Галактион посмотрел на нее такими безумными
глазами, что она сейчас же с детскою торопливостью начала прощаться с
хозяевами. Когда они выходили из столовой, Стабровский поднял брови и сказал, обращаясь к жене...
Спорить и прекословить мужу Анфуса Гавриловна теперь не смела и даже была рада этому, потому что все-таки в дому был настоящий
хозяин, а не прежний пьяница. Хоть на старости лет пожить по-настоящему, как добрые люди живут. Теперь старушка часто ездила навещать Симу, благо мужа не было дома. Там к чему-то околачивалась Харитина. Так и юлит, так и шмыгает
глазами, бесстыжая.
Для Рыковского, при существующем количестве земли, годной для хлебопашества, и при условиях здешней урожайности, принимая даже во внимание возможные заработки, двухсот
хозяев было бы, как говорится, за
глаза, а между тем их тут вместе с сверхштатными более пятисот, и каждый год начальство будет приваливать всё новых и новых.
Несколько секунд стояло глубокое молчание, нарушаемое только шорохом листьев. Оно было прервано протяжным благоговейным вздохом. Это Остап,
хозяин левады и собственник по праву давности последнего жилища старого атамана, подошел к господам и с великим удивлением смотрел, как молодой человек с неподвижными
глазами, устремленными кверху, разбирал ощупью слова, скрытые от зрячих сотнями годов, дождями и непогодами.
В Тайболу начальство нагрянуло к вечеру. Когда подъезжали к самому селению, Ермошка вдруг струсил: сам он ничего не видал, а поверил на слово пьяному Мыльникову. Тому с пьяных
глаз могло и померещиться незнамо что… Однако эти сомнения сейчас же разрешились, когда был произведен осмотр кожинского дома. Сам
хозяин спал пьяный в сарае. Старуха долго не отворяла и бросилась в подклеть развязывать сноху, но ее тут и накрыли.
Так караван и отвалил без
хозяина, а Груздев полетел в Мурмос. Сидя в экипаже, он рыдал, как ребенок… Черт с ним и с караваном!.. Целую жизнь прожили вместе душа в душу, а тут не привел бог и
глаза закрыть. И как все это вдруг… Где у него ум-то был?
Но кобыла великодушно отказалась от еды, а только посмотрела на
хозяина потухавшим большим
глазом.
Я полтора года жил на канатной фабрике, и мой
хозяин так полюбил меня, что не хотел пустить. И мне было хорошо. Я был тогда красивый мужчина, я был молодой, высокий рост, голубые
глаза, римский нос… и Madam L… (я не могу сказать ее имени), жена моего
хозяина, была молоденькая, хорошенькая дама. И она полюбила меня.
Вскоре после того гости и
хозяева спали уже мертвым сном. На другой день Катишь почему-то очень рано проснулась, все копошилась у себя в комнате и вообще была какая-то встревоженная, и потом, когда Мари вышла в гостиную, она явилась к ней.
Глаза Катишь были полнехоньки при этом слез.
— И выходите сейчас же! Черт с ней, с этой службой! Я сам, вон, в предводители даже никогда не баллотировался, потому что все-таки надобно кланяться разным властям. Однако прощайте, — прибавил он, заметив, что у
хозяина от сильного волнения слезы уж показывались на
глазах.
Виссарион Захаревский в полной мундирной форме, несмотря на смелость своего характера, как-то конфузливо держал себя перед начальником губернии и напоминал собой несколько собачку, которая ходит на задних лапках перед
хозяином. Юлия, бледная, худая, но чрезвычайно тщательно причесанная и одетая, полулежала на кушетке и почти не спускала
глаз с дверей: Виссарион сказал ей, что Вихров хотел приехать к Пиколовым.
— А
хозяин наш стоит да покатывается. «А у тебя где
глаза были? — говорит. — Должен ли ты иметь
глаза, когда товар покупаешь? — говорит. — Нет, говорит, вас, дураков, учить надо!»
«Так я и знал!» — с досадой пролаял в последний раз Арто и лениво, непокорно поднялся на задние ноги, не сводя моргающих
глаз с
хозяина.
«Гав!» — брехнул с отвращением пудель. Потом поглядел, жалобно моргая
глазами, на
хозяина и добавил еще два раза: «Гав, гав!»
Сергей Николаевич, кругленький человек с пухленьким белокурым лицом, посмотрел сперва на
хозяина, потом поднял
глаза к потолку.
С неумолимой, упорной настойчивостью память выдвигала перед
глазами матери сцену истязания Рыбина, образ его гасил в ее голове все мысли, боль и обида за человека заслоняли все чувства, она уже не могла думать о чемодане и ни о чем более. Из
глаз ее безудержно текли слезы, а лицо было угрюмо и голос не вздрагивал, когда она говорила
хозяину избы...
Хозяин избы сидел за столом, постукивая пальцем по его краю, и пристально смотрел в
глаза матери.
— Мм, — не верит? Значит — не хочет. А мы с тобой хотим, ну и — верим! — спокойно сказал
хозяин и, вдруг перегнувшись пополам, начал глухо кашлять. Откашлялся, растирая грудь, долго стоял среди комнаты, сопя и разглядывая мать вытаращенными
глазами.
Женщина быстро ушла, не взглянув на гостью. Сидя на лавке против
хозяина, мать осматривалась, — ее чемодана не было видно. Томительная тишина наполняла избу, только огонь в лампе чуть слышно потрескивал. Лицо мужика, озабоченное, нахмуренное, неопределенно качалось в
глазах матери, вызывая в ней унылую досаду.
Эта комедия продолжалась около часа, и когда уж всем надоело забавляться, посреди самых красноречивых объяснений Крутицына вдруг раздался голос
хозяина:"Ну, будет, Акулька! марш в девичью!"Заверяю вас, что на наших
глазах Крутицын поглупел на пол-аршина…