Неточные совпадения
— Это придет, — утешал его Голенищев, в понятии которого Вронский имел и
талант и,
главное, образование, дающее возвышенный взгляд на искусство. Убеждение Голенищева в
таланте Вронского поддерживалось еще и тем, что ему нужно было сочувствие и похвалы Вронского его статьям и мыслям, и он чувствовал, что похвалы и поддержка должны быть взаимны.
— Положим, не завидует, потому что у него
талант; но ему досадно, что придворный и богатый человек, еще граф (ведь они всё это ненавидят) без особенного труда делает то же, если не лучше, чем он, посвятивший на это всю жизнь.
Главное, образование, которого у него нет.
Господа, вы сейчас восхищались
талантом Ларисы Дмитриевны. Ваши похвалы — для нее не новость; с детства она окружена поклонниками, которые восхваляют ее в глаза при каждом удобном случае. Да-с,
талантов у нее действительно много. Но не за них я хочу похвалить ее.
Главное, неоцененное достоинство Ларисы Дмитриевны то, господа… то, господа…
Все эти рассуждения могли быть прискорбны для Островского
главным образом потому, что из-за толков о его воззрениях совершенно забывали о его
таланте и о лицах и явлениях, выведенных им.
И в этом уменье подмечать натуру, проникать в глубь души человека, уловлять его чувства, независимо от изображения его внешних, официальных отношений, — в этом мы признаем одно из
главных и лучших свойств
таланта Островского.
Здесь в полной силе выразилось одно из
главных свойств
таланта Островского — уменье заглянуть в душу человека и изобразить его человеческую сторону, независимо от его официального положения.
Неужели смысл его ограничивается тем, что «вот, дескать, посмотрите, какие бывают плохие люди?» Нет, это было бы слишком мало для
главного лица серьезной комедии, слишком мало для
таланта такого писателя, как Островский.
— Я читал его моим приятелям, которых ты вот знаешь, — отнесся Вихров прямо уже к Клеопатре Петровне, — и которые все единогласно объявили, что у меня огромный
талант, и потребовали, чтобы я писал; ради чего
главным образом я и приехал в деревню.
Второе и
главное условие — этого, пожалуй, автору не говорите из сожаления к молодости и авторскому самолюбию, самому беспокойному из всех самолюбий, — нужен
талант, а его тут и следа нет.
— Рекомендую: мой друг, — рекомендовал меня Пепко. — Отличный парень, а
главное — замечательный
талант.
Актер(сидит, обняв руками колени). Образование — чепуха,
главное —
талант. Я знал артиста… он читал роли по складам, но мог играть героев так, что… театр трещал и шатался от восторга публики…
— Ты знаешь? Мне у Ажогиных дали роль, — продолжала она. — Хочу играть на сцене. Хочу жить, одним словом, хочу пить из полной чаши.
Таланта у меня нет никакого, и роль всего в десять строк, но все же это неизмеримо выше и благороднее, чем разливать чай по пяти раз на день и поглядывать, не съела ли кухарка лишнего куска. А
главное, пусть наконец отец увидит, что и я способна на протест.
Мучался я особенно том, что я видел несомненно, что ко мне у ней не было другого чувства, кроме постоянного раздражения, только изредка прерываемого привычной чувственностью, а что этот человек, и по своей внешней элегантности и новизне и,
главное, по несомненному большому
таланту к музыке, по сближению, возникающему из совместной игры, по влиянию, производимому на впечатлительные натуры музыкой, особенно скрипкой, что этот человек должен был не то что нравиться, а несомненно без малейшего колебания должен был победить, смять, перекрутить ее, свить из нее веревку, сделать из нее всё, что захочет.
Конечно,
главная причина — моя бесталанность, без
таланта очень трудно быть веселым, но есть и другое что-то, пожалуй, поважнее.
Неподвижно, с отверстым ртом стоял Чартков перед картиною, и, наконец, когда мало-помалу посетители и знатоки зашумели и начали рассуждать о достоинстве произведения и когда, наконец, обратились к нему с просьбою объявить свои мысли, он пришел в себя; хотел принять равнодушный, обыкновенный вид, хотел сказать обыкновенное, пошлое суждение зачерствелых художников, вроде следующего: «Да, конечно, правда, нельзя отнять
таланта от художника; есть кое-что; видно, что хотел он выразить что-то; однако же, что касается до
главного…» И вслед за этим прибавить, разумеется, такие похвалы, от которых бы не поздоровилось никакому художнику.
Все это, бесспорно, придавало огромный интерес пьесе, но и помимо этого, помимо даже высоких
талантов этих артистов и истекавшей оттуда типичности исполнения каждым из них своей роли, в их игре, как в отличном хоре певцов, поражал необыкновенный ансамбль всего персонала лиц, до малейших ролей, а
главное, они тонко понимали и превосходно читали эти необыкновенные стихи, именно с тем «толком, чувством и расстановкой», какая для них необходима.
Если иностранные Писатели доныне говорят, что в России нет Среднего состояния, то пожалеем об их дерзком невежестве, но скажем, что Екатерина даровала сему важному состоянию истинную политическую жизнь и цену: что все прежние его установления были недостаточны, нетверды и не образовали полной системы; что Она первая обратила его в государственное достоинство, которое основано на трудолюбии и добрых нравах и которое может быть утрачено пороками [См.: «Городовое Положение».]; что Она первая поставила на его
главную степень цвет ума и
талантов — мужей, просвещенных науками, украшенных изящными дарованиями [Ученые и художники по сему закону имеют право на достоинство Именитых Граждан.]; и чрез то утвердила законом, что государство, уважая общественную пользу трудолюбием снисканных богатств, равномерно уважает и личные
таланты, и признает их нужными для своего благоденствия.
В продолжение дороги, которая тянулась более четырех суток, Гоголь говорил иногда с увлечением о жизни в Италии, о живописи (которую очень любил и к которой имел решительный
талант), об искусстве вообще, о комедии в особенности, о своем «Ревизоре», очень сожалея о том, что
главная роль, Хлестакова, играется дурно в Петербурге и Москве, отчего пиеса теряла весь смысл (хотя в Москве он не видал «Ревизора» на сцене).
Этот роман напомнил читателям «Юрия Милославского»; он написан с тою же силою
таланта, утратившего может быть только первую свежесть и новость; но, конечно, роман не произвел и не мог произвести такого же впечатления уже по одной разности эпох: в «Юрии Милославском», в 1612 году, дело шло о спасении русской земли; оно составляло
главное содержание, а все прочее было придаточной обстановкой; а в «Брынском лесу» положение государства, конечно, весьма интересное и важное по своим последствиям, составляет небольшую придаточную часть и служит, так сказать, введением в интригу романа, по несчастью — любовную.
— Но вот ведь, господа, в чем
главное дело, — начал рассуждать Дилетаев, — что смеялись мы, — это не удивительно: фарс всякой смешон; но,
главное, — разнообразие
таланта Виктора Павлыча.
Это была вторая радость для молодого драматурга: появиться перед московской публикой в бенефис Садовского в
главной роли комедии и найти так неожиданно"новоявленный"женский
талант для лица Верочки, которое я создавал, с большим внутренним настроением, всего полтора года назад.
На тогдашней выставке в Елисейских полях Дюма пригласил меня на завтрак в летний ресторан"Le Doyen", долго ходил со мною по залам и мастерски характеризовал мне и
главные течения, и отдельные новые
таланты. С нами ходил и его приятель — кажется, из литераторов, близко стоявших к театру. И тут опять Дюма выказал себя на мою тогдашнюю оценку русского слишком откровенным и самодовольным насчет своих прежних любовных связей.
Ореол ли
таланта вскружил немножко ему голову или же он был слишком занят своими постановками спектаклей за Невской заставой, где играл
главные роли, — но Борис стал неузнаваем: рассеян, вспыльчив, раздражителен.
«Она прелестна, — думал он, — в хорошеньком костюме она увлечет всех. Она немножко утомлена и сконфужена, у нее быть может и угла нет… если у нее есть хоть маленький голосишко, я обделал бы славное дельце… знаменитость из закусочной! В две недели я выучу ее петь и играть. Если у нее нет никакого
таланта, она все же прехорошенькая, а на сцене это
главное».
Он не рисовался. Все это сказано было шутливым тоном. Некоторые слова произносил он особенно смешно. Я отдохнула от пыхтения г. Гелиотропова. Я чувствовала, что этот Домбрович очень умный человек и, вероятно, с
талантом, потому что он une célébrité [знаменитость (фр.).]. И говорить мне было с ним легко. Он меня не забрасывал словами. Никаких Спиноз и Тимофей Николаевичей не явилось в разговоре.
Главное: mon ignorance ne perèait pas [мое невежество не обнаруживалось (фр.).].