Неточные совпадения
— Шампанское за отыскание квартиры: ведь я тебя облагодетельствовал, а ты не чувствуешь этого,
споришь еще; ты неблагодарен! Поди-ка сыщи сам квартиру! Да что квартира?
Главное, спокойствие-то какое тебе будет: все равно как у родной сестры. Двое ребятишек, холостой брат, я всякий день буду заходить…
Я действительно был в некотором беспокойстве. Конечно, я не привык к обществу, даже к какому бы ни было. В гимназии я с товарищами был на ты, но ни с кем почти не был товарищем, я сделал себе угол и жил в углу. Но не это смущало меня. На всякий случай я дал себе слово не входить в
споры и говорить только самое необходимое, так чтоб никто не мог обо мне ничего заключить;
главное — не
спорить.
Купец, желая оправдать Маслову, настаивал на том, что Бочкова —
главная заводчица всего. Многие присяжные согласились с ним, но старшина, желая быть строго законным, говорил, что нет основания признать ее участницей в отравлении. После долгих
споров мнение старшины восторжествовало.
Главное затруднение встречалось в том, что даже приблизительно невозможно было определить те межи и границы, о которых шел
спор.
— Да что, Николай Еремеич, — заговорил Куприян, — вот вы теперь
главным у нас конторщиком, точно;
спору в том, точно, нету; а ведь и вы под опалой находились, и в мужицкой избе тоже пожили.
Дерсу советовал крепче ставить палатки и,
главное, приготовить как можно больше дров не только на ночь, но и на весь завтрашний день. Я не стал с ним больше
спорить и пошел в лес за дровами. Через 2 часа начало смеркаться. Стрелки натаскали много дров, казалось, больше чем нужно, но гольд не унимался, и я слышал, как он говорил китайцам...
С Бруншвигом,
главным философом, игравшим роль в кругах Понтиньи, у нас были неприятные философские столкновения и
споры, хотя личные отношения были хорошие.
Главными покупателями были повара лучших трактиров и ресторанов, а затем повара барские и купеческие, хозяйки-купчихи и кухарки. Все это толклось, торговалось,
спорило из-за копейки, а охотнорядец рассыпался перед покупателем, памятуя свой единственный лозунг: «не обманешь — не продашь».
Гносеологические
споры —
главным образом
споры о словах, гносеологические разногласия — многозначность слов.
Половину вы вчера от меня уже услышали: я вас считаю за самого честного и за самого правдивого человека, всех честнее и правдивее, и если говорят про вас, что у вас ум… то есть, что вы больны иногда умом, то это несправедливо; я так решила и
спорила, потому что хоть вы и в самом деле больны умом (вы, конечно, на это не рассердитесь, я с высшей точки говорю), то зато
главный ум у вас лучше, чем у них у всех, такой даже, какой им и не снился, потому что есть два ума:
главный и не
главный.
Споры на эту тему продолжались все лето, а осенью в Мурмос к
главному управляющему явились первыми углепоставщики с Самосадки и заявили, что по взятым ценам они не могут выполнить своих подрядов.
— Невозможно, Петр Елисеич! —
спорил Груздев. — Не такое это дело, чтобы новые места нам с тобой разыскивать… Мохом мы с тобой обросли, вот
главная причина. Знаешь, как собака: ее палкой, а она все к хозяину лезет…
— Хорошо, хорошо, я ни в чем не
спорю, отосланы.
Главное, что вы в тех же мыслях, как прежде.
Однако предложение это возбудило
спор. Мы возражали оба, но в моих возражениях играло
главную роль просто инстинктивное беспокойство, тогда как возражения Очищенного покоились на данных несомненно реального свойства.
Скажешь, что нашел, — попросят поделиться, скажешь, что украл, — сам понимаешь, а скажешь, что потерял, — никто ничего, растеряха, тебе не поверит… Вот и помалкивай да чужое послухивай, что знаешь, то твое, про себя береги, а от другого дурака, может, что и умное услышишь. А
главное, не
спорь зря — пусть всяк свое брешет, пусть за ним последнее слово останется!
В антрактах эта публика не осаждала буфет, а гуляла группами в глухих аллеях сада. Некоторые группы громко обсуждали игру артистов,
спорили. Другие были не так шумны, но все же оживленны, держались свободно и вместе с тем скромно, даже серьезно. Зато гудели они в театре, после окончания спектакля вызывали по нескольку раз своих любимцев, а
главное — Ермолову.
Кукушкина. А вот погоди, мы на него насядем обе, так авось подастся.
Главное — не баловать и не слушать его глупостей: он свое, а ты свое;
спорь до обмороку, а не уступай. Уступи им, так они готовы на нас хоть воду возить. Да гордость-то, гордость-то ему сшибить надо. Ты знаешь ли, что у него на уме?
— Характер — это самое
главное, — говорила она, — а женщина, которая привыкла всем сама править, от этих мужских занятий становится к любви неловкая: от домашних счетов да
споров в нас чувства грубеют и много мужчинского в характере делается.
—
Главное, сестрица, чтоб разговору у нас не было! чтоб братца, голубчика, наши
споры не потревожили! Пожил братец, царство небесное, не прожил, а нажил… надо и успокоить его, сестрица!
— Другие за вас будут ездить, а вы, как
главный телеграфист, сидите у себя в комнате и наигрывайте на клавишах… В этом деле, кроме денежного интереса, есть нравственный: Домна Осиповна, — полагаю, что вы не будете
спорить против того, — очень дрянная женщина.
Ее сильно беспокоило, что она, хозяйка, оставила гостей; и вспоминала она, как за обедом ее муж Петр Дмитрич и ее дядя Николай Николаич
спорили о суде присяжных, о печати и о женском образовании; муж по обыкновению
спорил для того, чтобы щегольнуть перед гостями своим консерватизмом, а
главное — чтобы не соглашаться с дядей, которого он не любил; дядя же противоречил ему и придирался к каждому его слову для того, чтобы показать обедающим, что он, дядя, несмотря на свои 59 лет, сохранил еще в себе юношескую свежесть духа и свободу мысли.
Все рассмеялись, но так и написали. Охоботов же по-прежнему продолжал почитывать и заниматься, чем ему хотелось, а
главное — пребывать в известном студенческом трактире «Бычок», где он с другими своими товарищами, тоже постоянно тут пребывавшими, играл на бильярде,
спорил, рассуждал и вообще слыл между ними за очень умного и душевного малого.
Анна Петровна. Не сводите, друг мой, на полемику. Не умею
спорить. Изгнали или не изгнали, но во всяком случае умней стали, слава богу! Ведь умней, Порфирий Семеныч? А это
главное… (Смеется.) Были бы умные люди, да умнели бы, а остальное само собой приложится… Ах! Не рипите, Николай Иваныч! Положите скрипку!
— Я ничего не знаю; это касается администрации; можете к ней адресоваться, — настойчиво прервал директор Устинова. — Администрация во вчерашнем происшествии имеет налицо достаточно красноречивый факт, против которого я не нахожу возможности
спорить, и если заговорил об этом, то для того только, чтобы передать Феликсу Мартынычу решение, до него лично касающееся. Засим дебаты об этом предмете я считаю оконченными и предлагаю перейти к
главному нашему вопросу.
Главным поводом для выражения идей апофатического богословия у св. Григория Нисского является полемика его с рационалистическим гностицизмом Евномия, которую он продолжал после смерти своего друга, св. Василия Великого [Общефилософскую характеристику этого
спора, см. в моем очерке «Смысл учения св. Григория Нисского об именах Божиих» (Запросы Жизни.
— Да, бросьте, Ашанин,
спорить… Кошкина не переспоришь… А
главное — никогда ему и не придется применять суровых законов.
Часов в десять утра мы вошли в лодки и тронулись в путь.
Главным старшиной и руководителем был Антон Сагды. Я удивился той дисциплине, которая царила в отряде. Все его распоряжения молодые орочи исполняли быстро; они работали молча, проворно, не было ни
споров, ни пререканий. Таков закон у всех мореходов. Только при соблюдении строжайшей дисциплины можно успешно бороться с водной стихией. Сухопутные люди не всегда это понимают.
В первый же вечер мне пришлось с ним сцепиться, Он был неумен, но
спорить с ним было трудно. Враждебно глядя в глаза острыми гвоздиками глаз, он с апломбом рубил свое, совершенно не слушая возражений. Строй мыслей был верноподданнический,
главные идеалы — повиновение и скромность. О таких Салтыков сказал: «Он в солнце пожарную кишку направит, чтоб светило умереннее».
О деньгах за квартиру для старца и его отрока раскольники не
спорили. Очевидно, это было для них последним делом, а
главное было то, о чем говорено с Кесарем Степановичем.
Споры о том, что не касается жизни, именно о том, отчего происходит жизнь: анимизм ли это, витализм ли, или понятие еще особой какой силы, скрыли от людей
главный вопрос жизни, — тот вопрос, без которого понятие жизни теряет свой смысл, и привели понемногу людей науки, — тех, которые должны вести других, — в положение человека, который идет и даже очень торопится, но забыл, куда именно.
— Ну, да! Ну, да, конечно! Кто ж об этом
спорит? — поспешно согласился
главный врач.
— Да, постройка нравится. Снаружи хорош театр, но стану
спорить, но насчет самих артистов — извини. Может быть, они и хорошие люди, гении, Дидероты, но с моей точки зрения они для искусства убийцы и больше ничего. Ежели б в моей власти, я бы их из Петербурга выслал. Кто над ними у вас
главный?
Спорить вплотную она не стала, тут на людях, в битком набитой зале. Но она так этого не оставит!.. С какой же стати будет она затаивать в себе то, что и пьеса, и —
главное — несчастная героиня разбудили в ее душе?
— Не
спорьте, — смеясь заметил барон Гемпель, — думают даже, что вы рассчитываете,
главным образом, на ее трехсоттысячное приданое, чтобы поправить свои дела. Вы хотите на ней жениться?
— Да-с, будет! — согласился с ним, Сергей Сергеевич. — Но кончим, господа,
спорить об искусстве. Надо сегодня же вопрос о председателе — этой
главной руководящей силе — серьезно обсудить и, по моему мнению, я случайно в разговоре указав на уважаемого Ивана Владимировича, сделал это как нельзя более кстати.
Заплатин ходил по фойе и глазами искал в толпе знакомое лицо, чтобы высказать сейчас все, вызвать обмен взглядов,
поспорить, а
главное — узнать, найдет ли он в ком-нибудь отклик на свое собственное"настроение"? Он не хотел бы быть одиноким. То, чего всегда жаждет его душа, — должно быть не в единицах только, а в сотнях, если не в тысячах его сверстников.
На востоке началась сильная разработка руд. Торговля со Средней Азией доходила до Ташкента. Комиссия о коммерции помогала среднему классу — она восстановила
главный магистрат, охранявший купцов от воевод, покровительствовала частной промышленности. К тому же служила палата размежевания земель, устранявшая
споры между землевладельцами.
5-го ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих
споров и ошибок генералов, заведших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов, с противу-приказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит, и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день
главная квартира.
Прикиньте эту жизнь на мерку того, что всегда все люди называют счастьем, и вы увидите, что эта жизнь ужасно несчастлива. В самом деле, какие
главные условия земного счастья — такие, о которых никто
спорить не будет?