Неточные совпадения
Почти ни одной наружной черты сходства с Версиловым, а между тем, каким-то
чудом, необыкновенное сходство с ним
в выражении физиономии.
Как ни привык глаз смотреть на эти берега, но всякий раз, оглянешь ли кругом всю картину лесистого берега, остановишься ли на одном дереве, кусте, рогатом стволе, невольно трепет охватит душу, и как ни зачерствей, заплатишь обильную дань удивления этим
чудесам природы. Какой избыток жизненных сил! какая дивная работа совершается
почти в глазах! какое обилие изящного творчества пролито на каждую улитку, муху, на кривой сучок, одетый
в роскошную одежду!
От него есть избавленье только
в двух крайних сортах нравственного достоинства: или
в том, когда человек уже трансцендентальный негодяй, восьмое
чудо света плутовской виртуозности, вроде Aли-паши Янинского, Джеззар — паши Сирийского, Мегемет — Али Египетского, которые проводили европейских дипломатов и (Джеззар) самого Наполеона Великого так легко, как детей, когда мошенничество наросло на человеке такою абсолютно прочною бронею, сквозь которую нельзя пробраться ни до какой человеческой слабости: ни до амбиции, ни до честолюбия, ни до властолюбия, ни до самолюбия, ни до чего; но таких героев мошенничества чрезвычайно мало,
почти что не попадается
в европейских землях, где виртуозность негодяйства уже портится многими человеческими слабостями.
Студент говорил пылко, с тою особенною юношескою страстью, которая кидается навстречу неизвестному будущему безрасчетно и безрассудно. Была
в этой вере
в будущее с его
чудесами какая-то особенная чарующая сила,
почти неодолимая сила привычки…
— Ах, «Монте-Кристо» прелесть,
чудо! —
почти закричала m-lle Прыхина. — И вообразите, я только начало и конец прочла; он помещался
в журнале, и я никак некоторых книжек не могла достать; нет ли у вас, душечка, дайте! — умоляла она Вихрова.
В комнате Зайончека тоже никто из здешних жильцов никогда не был, и комната эта была предметом постоянного любопытства, потому что madame Vache, единственная слуга и надзирательница этой вышки, рассказывала об этой комнате что-то столь заманчивое, что у всех
почти одновременно родилось непобедимое желание взглянуть на
чудеса этого неприступного покоя.
— Смотрите же. А я новый фрак себе шью: вчера пятьсот рублей выиграл у Бахтиарова. У вас есть ли деньги-то на свадьбу? А то я, пожалуй, дам взаймы. Какой славный малый Бахтиаров!
Чудо просто, а не человек! От вас просто он
в восторге. Напишите, пожалуйста, Лизе-то, чтобы приехала; меня-то она не послушает. Прощайте. Я сегодня вечером приеду к Кураеву; я, правда, с ним мало знаком, да ничего: так, мол, и так…
честь имеют рекомендоваться. Влюблена
в вас невеста?
Это был художник, каких мало, одно из тех
чуд, которых извергает из непочатого лона своего только одна Русь, художник-самоучка, отыскавший сам
в душе своей, без учителей и школы, правила и законы, увлеченный только одною жаждою усовершенствованья и шедший, по причинам, может быть, неизвестным ему самому, одною только указанною из души дорогою; одно из тех самородных
чуд, которых часто современники
честят обидным словом «невежи» и которые не охлаждаются от охулений и собственных неудач, получают только новые рвенья и силы и уже далеко
в душе своей уходят от тех произведений, за которые получили титло невежи.
За обедом он скоро развязался, присовокупил кое к чему замечания и съел
почти один довольно старого поросенка; но, однако же, о своем событии
в церкви он не решался говорить по какому-то безотчетному для него самого чувству и на вопросы любопытных отвечал: «Да, были всякие
чудеса».
«Хвала вам, витязи, и
честь,
Вам, дамы, обожанья!..
Как звезды
в небе перечесть!
Кто знает их названья!..
Хоть взор манит сей рай
чудес,
Закройся взор — не время здесь
Вас праздно тешить, очи...
Больше всех хочется Дуне узнать, что такое «духовный супруг». Вот уж год
почти миновал, как она
в первый раз услыхала о нем, но до сих пор никто еще не объяснил ей, что это такое. Доходили до Луповиц неясные слухи, будто «араратский царь Максим», кроме прежней жены, взял себе другую, духовную, а последователям велел брать по две и по три духовные жены. Егор Сергеич все знает об этом, он расскажет, он разъяснит. Николай Александрыч и семейные его мало верили кавказским
чудесам.
Мария слегка нездорова, и я
почти не вижу ее. Про ее нездоровье мне доложил Магнус — и солгал: он почему-то не хочет, чтобы я виделся с нею. Чего он боится? И опять у него,
в мое отсутствие, был кардинал X. О «
чуде» мне ничего не говорят.
Разбудите их, вопросите с терпением и уважением, должным их сединам и заслугам, — и они,
в красноречивом лепете младенческой старости, расскажут вам
чудеса о давно былом; и гигантские тени их полководцев, прислушавшись из праха к словам
чести и красоты, встанут перед вами грозные, залитые с ног до головы железом, готовые, при малейшем сомнении о величии их, бросить вам гремящую рукавицу, на коей видны еще брызги запекшейся крови их врагов.
— Подлинные
чудеса… Приехала такая радостная, довольная. Софье Дмитриевне — так звали грамотную,
почти образованную дворянку, состоявшую при Глафире Петровне
в качестве секретарши — приказала приглашения писать и сказала ей: «Невесту Глебушка выбрал хоть куда… Злые люди только ее обносят… Красивая такая, умная, скромная, почтительная».
И что же?
чудо для него совершилось, и притом совершилось свободно, просто и легко, наперекор всем видимым невозможностям, благодаря лишь одному тому кроткому «земному ангелу», за какового многие
в Киеве
почитали митрополита Филарета, привлеченного сюда — к этому жидовскому делу — самым неожиданным образом и перевершившего всю жидовскую кривду и неподвижную буквенность закона своим живым и милостивым владычным судом.
О, радость древних лет, Боян!
Ты, арфой ополченный,
Летал пред строями славян,
И гимн гремел священный;
Петру возник среди снегов
Певец — податель славы;
Честь Задунайскому — Петров;
О камские дубравы,
Гордитесь, ваш Державин сын!
Готовь свои перуны,
Суворов, чудо-исполин, —
Державин грянет
в струны.
Вчера же другая дама доставила мне очень ценное распятие из слоновой кости, фамильную, как она сказала, драгоценность. Не страдая грехом лицемерия, я откровенно сказал щедрой дарительнице, что моя мысль, воспитанная
в законах строго научного мышления, не может не признать ни
чудес, ни божественности Того, Кто справедливо именуется Спасителем мира. «Но
в то же время, — сказал я, — с глубочайшим уважением я отношусь к Его личности и безгранично
чту Его заслуги перед человечеством».