Неточные совпадения
Там даже
праздники им
в честь учреждены!» —
«А вы хотите быть за что отличены?»
Спросил прохожий их.
Рассказывал Козлов об уцелевшем от глубокой древности
празднике в честь весеннего бога Ярилы и о многих других пережитках языческой старины.
Пейзаж портили красные массы и трубы фабрик. Вечером и по
праздникам на дорогах встречались группы рабочих;
в будни они были чумазы, растрепанны и злы,
в праздники приодеты,
почти всегда пьяны или выпивши, шли они с гармониями, с песнями, как рекрута, и тогда фабрики принимали сходство с казармами. Однажды кучка таких веселых ребят, выстроившись поперек дороги, крикнула ямщику...
У Васина, на Фонтанке у Семеновского моста, очутился я
почти ровно
в двенадцать часов, но его не застал дома. Занятия свои он имел на Васильевском, домой же являлся
в строго определенные часы, между прочим
почти всегда
в двенадцатом. Так как, кроме того, был какой-то
праздник, то я и предполагал, что застану его наверно; не застав, расположился ждать, несмотря на то что являлся к нему
в первый раз.
Наши люди рассказывали, что раз
в храмовой
праздник, под хмельком, бражничая вместе с попом, старик крестьянин ему сказал: «Ну вот, мол, ты азарник какой, довел дело до высокопреосвященнейшего!
Честью не хотел, так вот тебе и подрезали крылья». Обиженный поп отвечал будто бы на это: «Зато ведь я вас, мошенников, так и венчаю, так и хороню; что ни есть самые дрянные молитвы, их-то я вам и читаю».
Но деревни были у села
в загоне;
в площадных доходах, например, не принимали участия; деревенские крестьяне
почти никогда не выбирались
в вотчинные должности и даже
в церкви по
праздникам стояли позади, оттесняемые щеголеватым сельским людом.
Впрочем,
в Светлый
праздник, у заутрени, он
честь честью похристосовался со всеми, а после поздней обедни даже разговелся вместе с нами.
Накануне введеньева дня наш околоток
почти поголовно (очень часто больше пятидесяти человек) был
в сборе у всенощной
в церкви села Лыкова, где назавтра предстоял престольный
праздник и церковным старостой состоял владелец села, полковник суворовских времен, Фома Алексеич Гуслицын.
Я
почти всегда испытывал тоску
в великие
праздники, вероятно потому, что ждал чудесного изменения обыденности, а его не было.
После больших
праздников, когда пили и похмелялись неделями, садились за работу
почти голыми, сменив
в трактире единственную рубашку на тряпку, чтобы только «стыд прикрыть».
В 1896 году
в честь коронации Николая II был большой народный
праздник на Ходынском поле, где
в 1882 году была знаменитая Всероссийская художественно-промышленная выставка. Но это уже было за пределами тогдашней Москвы. Мимо Триумфальных ворот везли возами трупы погибших на Ходынке.
Кроме Игоши и Григория Ивановича, меня давила, изгоняя с улицы, распутная баба Ворониха. Она появлялась
в праздники, огромная, растрепанная, пьяная. Шла она какой-то особенной походкой, точно не двигая ногами, не касаясь земли, двигалась, как туча, и орала похабные песни. Все встречные прятались от нее, заходя
в ворота домов, за углы,
в лавки, — она точно мела улицу. Лицо у нее было
почти синее, надуто, как пузырь, большие серые глаза страшно и насмешливо вытаращены. А иногда она выла, плакала...
Зато под Нерчинском мне задали бал:
Какой-то купец тороватый
В Иркутске заметил меня, обогнал
И
в честь мою
праздник богатый
Устроил…
Дома,
в глухой деревне, где этот напиток считался еще
почти редкостью, лакомой роскошью зажиточных семейств, и заваривался лишь при почетных гостях и по большим
праздникам, — там над разливанием чая священнодействовал старший мужчина семьи.
Затем они каждый
почти праздник стали отправляться: Николай Силыч —
в болотных сапогах,
в чекмене и
в черкесской шапке, нарочно для охоты купленной, а Павел —
в своей безобразной гимназической шинели, подпоясанной кушаком, и
в Ванькиных сапогах. Места, куда они ходили, были подгородные, следовательно, с совершенно
почти выстрелянною дичью; а потому кровавых жертв охотники с собой приносили немного, но зато разговоров между ними происходило большое количество.
Когда старик сходил
в деревню, она беспрестанно затевала на его деньги делать пиры и никольщины на весь
почти уезд, затем, чтобы и самое ее потом звали на все
праздники.
Это, милый друг, я знаю по себе: нас ведь батьки и матки и весь,
почесть, табор лелеют и холят, как скотину перед
праздником, чтобы отдать на убой барину богатому али, пожалуй, как нынче вот стало, купцу, а мне того до смерти не хотелось, и полюбился мне тут один чиновничек молоденький; на гитаре, я тебе говорю, он играл хоть бы нашим запевалам впору и все ходил
в наш, знаешь, трактир,
в Грузинах…
Так Мошка и сделал. Половину косушки Мина
Праздников выпил сам, а другую половину
почти насильно вылил Мошке
в горло. И когда поздно вечером они возвращались из парка домой и Мошка совсем без пути орал, то Мина, усмотрев
в лице Ошмянского укоризненное выражение, объяснил...
В городе-то нет театра…» Одним словом, фантазия арестантов, особенно после первого успеха, дошла на
праздниках до последней степени, чуть ли не до наград или до уменьшения срока работ, хотя
в то же время и сами они
почти тотчас же предобродушно принимались смеяться над собой.
По
праздникам, от обеда до девяти часов, я уходил гулять, а вечером сидел
в трактире на Ямской улице; хозяин трактира, толстый и всегда потный человек, страшно любил пение, это знали певчие
почти всех церковных хоров и собирались у него; он угощал их за песни водкой, пивом, чаем.
Почти каждый
праздник, под вечер или ночью, где-нибудь
в городе раздавался крик женщины, и не однажды Матвей видел, как вдоль улицы мчалась белая фигура, полуголая, с растрёпанными волосами. Вздрагивая, вспоминал, как Палага навивала на пальцы вырванные волосы…
Хворала она недель пять, и это время было его
праздником.
Почти каждый день он приходил справляться о её здоровье и засиживался
в тесной комнатке у ног женщины до поры, пока не замечал, что она устала и не может говорить.
— «Прорезать гору насквозь из страны
в страну, — говорил он, — это против бога, разделившего землю стенами гор, — бы увидите, что мадонна будет не с нами!» Он ошибся, мадонна со всеми, кто любит ее. Позднее отец тоже стал думать
почти так же, как вот я говорю вам, потому что почувствовал себя выше, сильнее горы; но было время, когда он по
праздникам, сидя за столом перед бутылкой вина, внушал мне и другим...
В первый день Рождества мы обедали у Марии Викторовны и потом,
в продолжение всех
праздников, ходили к ней
почти каждый день.
Как бы наперекор всему, княгиня последнее время ужасно старалась веселиться: она по вечерам гуляла
в Останкинском саду, каждый
почти праздник ездила на какую-нибудь из соседних дач, и всегда без исключения
в сопровождении барона, так что, по поводу последнего обстоятельства, по Останкину, особенно между дамским населением, шел уже легонький говор; что касается до князя, то он все время проводил у Елены и, вряд ли не с умыслом, совершенно не бывал дома, чтобы не видеть того, что, как он ни старался скрыть, весьма казалось ему неприятным.
— Да-с, так-с это, именно так-с, — продолжал Истомин. — И все это так именно потому, что сынове мира сего мудрейши сынов света суть, всвоем роде.
Праздник на вашей улице. Женщины, не наши одни русские женщины, а все
почти женщины,
в целом мире, везде они одной с вами религии — одному с вами золотому богу кланяются. Всегда они нас продадут за вас, будьте
в этом благонадежны.
И перед ним начал развиваться длинный свиток воспоминаний, и он
в изумлении подумал: ужели их так много? отчего только теперь они все вдруг, как на
праздник, являются ко мне?.. и он начал перебирать их одно по одному, как девушка иногда гадая перебирает листки цветка, и
в каждом он находил или упрек или сожаление, и он мог по особенному преимуществу, дающемуся
почти всем
в минуты сильного беспокойства и страдания, исчислить все чувства, разбросанные, растерянные им на дороге жизни: но увы! эти чувства не принесли плода; одни, как семена притчи, были поклеваны хищными птицами, другие потоптаны странниками, иные упали на камень и сгнили от дождей бесполезно.
Этот поток теней, почему-то более страшных, чем люди, быстро исчез, Яков понял, что у ворот фабрики разыгралась обычная
в понедельник драка, — после
праздников почти всегда дрались, но
в памяти его остался этот жуткий бег тёмных, воющих пятен. Вообще вся жизнь становилась до того тревожной, что неприятно было видеть газету и не хотелось читать её. Простое, ясное исчезало, отовсюду вторгалось неприятное, появлялись новые люди.
В общем всё было хорошо, пёстро и весело, как и следует быть
празднику. Замечая лица новых рабочих, Артамонов думал
почти с гордостью...
Чтоб
праздник наш и наше освещенье
Казались им еще великолепней,
Перед отплытьем я зажгу дворец —
Пусть это будет также утешеньем
Соотчичам моим, что не могли
Они Жуана сжечь. Но время терпит,
Я вдаль плыву, и требует учтивость
Спеть что-нибудь
в честь родины моей!
Нет, я бы начал свою поэму обедом, я особенно бы налег на то поразительное и вместе с тем торжественное мгновение, когда поднялась первая заздравная чаша
в честь царицы
праздника.
Помещик, еще недавний и полновластный обладатель сих мест, исчез
почти совершенно. Он захужал, струсил и потому или бежал, или сидит спрятавшись,
в ожидании, что вот-вот сейчас побежит. Мужик ничего от него не ждет, буржуа-мироед смотрит так, что только не говорит: а вот я тебя сейчас слопаю; даже поп — и тот не идет к нему славить по
праздникам, ни о чем не докучает, а при встречах впадает
в учительный тон.
Приглашая офицеров от имени предводителя на домашний
праздник по случаю именин Ульяны Дм. Каневальской, Золотницкий настойчиво приглашал и меня, говоря, что хороший его приятель и сосед Ал. Фед. Бржесский, поэт, жаждет познакомиться со мною. Такое настойчивое приглашение не могло не быть лестно для заброшенного
в дальний край одинокого бедного юноши. Я дал слово приехать; но
в чем? — был
почти неразрешимый вопрос
в моих обстоятельствах.
А деревня не нравится мне, мужики — непонятны. Бабы особенно часто жалуются на болезни, у них что-то «подкатывает к сердцу», «спирает
в грудях» и постоянно «резь
в животе», — об этом они больше и охотнее всего говорят, сидя по
праздникам у своих изб или на берегу Волги. Все они страшно легко раздражаются, неистово ругая друг друга. Из-за разбитой глиняной корчаги, ценою
в двенадцать копеек, три семьи дрались кольями, переломили руку старухе и разбили череп парню. Такие драки
почти каждую неделю.
В приходской церкви Измайловского дома был престол
в честь введения во храм пресвятые богородицы, и потому вечером под день этого
праздника,
в самое время описанного происшествия с Федей, молодежь целого города была
в этой церкви и, расходясь шумною толпою, толковала о достоинствах известного тенора и случайных неловкостях столь же известного баса.
Но мне все чаще думалось, что, любя доброе, как дети сказку, удивляясь его красоте и редкости, ожидая как
праздника, —
почти все люди не верят
в его силу и редкие заботятся о том, чтоб оберечь и охранить его рост. Все какие-то невспаханные души: густо и обильно поросли они сорной травою, а занесет случайно ветер пшеничное зерно — росток его хиреет, пропадает.
Слобода
почти наполовину населена ссыльными татарами, и так как
в тот день у татар был
праздник, то улица имела довольно оживленный вид.
Постоянно один у другого на глазах, они привыкли друг к другу, знали все слова и жесты один другого. День шёл за днём и не вносил
в их жизнь
почти ничего, что развлекало бы их. Иногда, по
праздникам, они ходили
в гости к таким же нищим духом, как сами, иногда к ним приходили гости, пили, пели, нередко — дрались. А потом снова один за другим тянулись бесцветные дни, как звенья невидимой цепи, отягчавшей жизнь этих людей работой, скукой и бессмысленным раздражением друг против друга.
Но
почти каждому мастеровому случается, выпивши
в праздник, подраться — это уж не вина, а просто беда.
Как весело, обув железом острым ноги,
Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!
А зимних
праздников блестящие тревоги?…
Но надо знать и
честь; полгода снег да снег,
Ведь это наконец и жителю берлоги,
Медведю надоест. Нельзя же целый век
Кататься нам
в санях с Армидами младыми,
Иль киснуть у печей за стеклами двойными.
Она уже навсегда теперь вышла из пеленок, и что бы ни случилось, не получат
в ней теперь права гражданства ни швейцарские поздравления с высокоторжественным
праздником, ни лакейские оды на пожалование такого-то господина таким-то чином, ни трактирные дифирамбы
в честь какого-нибудь
праздника с фейерверком и иллюминацией.
— Тем и лучше, что хорошего отца дочери, — сказала Аксинья Захаровна. — Связываться с теми не след. Сядьте-ка лучше да псалтырь ради
праздника Христова
почитайте. Отец скоро с базара приедет, утреню будем стоять; помогли бы лучше Евпраксеюшке моленну прибрать… Дело-то не
в пример будет праведнее, чем за околицу бегать. Так-то.
— А я было так думал, Алексеюшка, что ты у меня
в семье праздник-от Господень встретишь. Ведь я тебя как есть за своего
почитаю, — ласково сказал он.
В «Навий день», на Радуницу, справляли здесь «оклички» покойников; здесь водили ночные хороводы Красной Горки; здесь величали Микулу Селяниновича, а на другой день его
праздника справляли именины Сырой Земли и водили хороводы Зилотовы: здесь
в светлых струях Светлого Яра крестили кукушек, кумились, завивали семицкие венки; здесь справлялись Зеленые Святки и с торжеством зажигались купальские костры
в честь отходящего от земли бога жизни и света, великого Яра…
Манефа, напившись чайку с изюмом, — была великая постница, сахар
почитала скоромным и сроду не употребляла его, — отправилась
в свою комнату и там стала расспрашивать Евпраксию о порядках
в братнином доме: усердно ли Богу молятся, сторого ли посты соблюдают, по скольку кафизм
в день она прочитывает; каждый ли
праздник службу правят, приходят ли на службу сторонние, а затем свела речь на то, что у них
в скиту большое расстройство идет из-за епископа Софрония, а другие считают новых архиереев обли́ванцами и слышать про них не хотят.
Все были богомольны, каждый
праздник в церкви яблоку бывало негде упасть, воровства и пьянства
почти вовсе не было, убийств и драк никогда.
Ради этого княгиня Маро дает четыре больших
праздника в мою
честь ежегодно, на которых я бываю постоянно царицей бала…
Нешто и ее ходил с
праздником поздравлять?» Причем присовокупил безнравственное выражение
в смысле простонародного ругательства, о чем и имею
честь донести.
— Видишь ли, Беко, — солгала я, — у нас затевается
праздник… ты знаешь, свадьба моего отца… он женится на знатной русской девушке. Я хочу одеться сазандаром и спеть песню
в честь новой деды.
— Очумел! — говорит Анисим. — И как не очуметь?
Почитай, полное брюхо воды. Милый человек, как тебя знать? Молчит! Какая
в нем жизнь? Видимость одна, а душа небось наполовину вышла… Экое горе ради
праздника! Что тут прикажешь делать? Помрет, чего доброго… Погляди, как рожа-то посинела!