Неточные совпадения
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего
барина. Голос его всегда
почти ровен,
в разговоре с
барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего
барина и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы и
в нижнем этаже красили,
в верхнем уже
почти всё было отделано. Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли
в первую большую комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с
господами.
— «Приступая к обдумыванью возложенного на меня вашим высокородием поручения,
честь имею сим донести на оное: 1)
В самой просьбе
господина коллежского советника и кавалера Павла Ивановича Чичикова есть уже некоторое недоразумение:
в изъясненье того, что требуются ревизские души, постигнутые всякими внезапностями, вставлены и умершие.
— Замечать стал еще прежде, окончательно же убедился третьего дня,
почти в самую минуту приезда
в Петербург. Впрочем, еще
в Москве воображал, что еду добиваться руки Авдотьи Романовны и соперничать с
господином Лужиным.
С этим
господином у Петра Петровича установились какие-то странные, впрочем, отчасти и естественные отношения: Петр Петрович презирал и ненавидел его даже сверх меры,
почти с того самого дня, как у него поселился, но
в то же время как будто несколько опасался его.
— Ага! Так вот как! — вскричал он
в удивлении, но злобно усмехаясь, — ну, это совершенно изменяет ход дела! Вы мне чрезвычайно облегчаете дело сами, Авдотья Романовна! Да где это вы револьвер достали? Уж не
господин ли Разумихин? Ба! Да револьвер-то мой! Старый знакомый! А я-то его тогда как искал!.. Наши деревенские уроки стрельбы, которые я имел
честь вам давать, не пропали-таки даром.
— Эй,
барин, ходи веселей! — крикнули за его спиной. Не оглядываясь, Самгин
почти побежал. На разъезде было очень шумно, однако казалось, что железный шум торопится исчезнуть
в холодной, всепоглощающей тишине.
В коридоре вагона стояли обер-кондуктор и жандарм, дверь
в купе заткнул собою поручик Трифонов.
Если Захар, питая
в глубине души к
барину преданность, свойственную старинным слугам, разнился от них современными недостатками, то и Илья Ильич, с своей стороны, ценя внутренне преданность его, не имел уже к нему того дружеского,
почти родственного расположения, какое питали прежние
господа к слугам своим. Он позволял себе иногда крупно браниться с Захаром.
— Да как это язык поворотился у тебя? — продолжал Илья Ильич. — А я еще
в плане моем определил ему особый дом, огород, отсыпной хлеб, назначил жалованье! Ты у меня и управляющий, и мажордом, и поверенный по делам! Мужики тебе
в пояс; все тебе: Захар Трофимыч да Захар Трофимыч! А он все еще недоволен,
в «другие» пожаловал! Вот и награда! Славно
барина честит!
В саду
почти никого нет; какой-то пожилой
господин ходит проворно: очевидно, делает моцион для здоровья, да две… не дамы, а женщины, нянька с двумя озябшими, до синевы
в лице, детьми.
Весь дом смотрел парадно, только Улита,
в это утро глубже, нежели
в другие дни, опускалась
в свои холодники и подвалы и не успела надеть ничего, что делало бы ее непохожею на вчерашнюю или завтрашнюю Улиту. Да повара
почти с зарей надели свои белые колпаки и не покладывали рук, готовя завтрак, обед, ужин — и
господам, и дворне, и приезжим людям из-за Волги.
Все
почти арестанты оглядывались, косясь на обгонявшую их пролетку и вглядывавшегося
в них
господина, сидевшего на ней.
Когда он думал и говорил о том, что даст революция народу, он всегда представлял себе тот самый народ, из которого он вышел,
в тех же
почти условиях, но только с землей и без
господ и чиновников.
С старческой болтливостью
в течение двух-трех минут Лука успел рассказать
почти все: и то, что у
барина тоже одна ножка шаркает, и что у них с Костенькой контры, и что его, Луку, кровно обидели — наняли «камардина Игреньку», который только спит.
—
Господа, — начал он громко,
почти крича, но заикаясь на каждом слове, — я… я ничего! Не бойтесь, — воскликнул он, — я ведь ничего, ничего, — повернулся он вдруг к Грушеньке, которая отклонилась на кресле
в сторону Калганова и крепко уцепилась за его руку. — Я… Я тоже еду. Я до утра.
Господа, проезжему путешественнику… можно с вами до утра? Только до утра,
в последний раз,
в этой самой комнате?
Да,
господа, и у меня была эта мысль
в этот проклятый месяц, так что
почти уже решался идти к Кате, до того был подл!
— Это положительно отказываюсь сказать,
господа! Видите, не потому, чтоб не мог сказать, али не смел, али опасался, потому что все это плевое дело и совершенные пустяки, а потому не скажу, что тут принцип: это моя частная жизнь, и я не позволю вторгаться
в мою частную жизнь. Вот мой принцип. Ваш вопрос до дела не относится, а все, что до дела не относится, есть моя частная жизнь! Долг хотел отдать, долг
чести хотел отдать, а кому — не скажу.
— Понимаю, понял и оценил, и еще более ценю настоящую вашу доброту со мной, беспримерную, достойную благороднейших душ. Мы тут трое сошлись люди благородные, и пусть все у нас так и будет на взаимном доверии образованных и светских людей, связанных дворянством и
честью. Во всяком случае, позвольте мне считать вас за лучших друзей моих
в эту минуту жизни моей,
в эту минуту унижения
чести моей! Ведь не обидно это вам,
господа, не обидно?
— Шутки
в сторону, — проговорил он мрачно, — слушайте: с самого начала, вот
почти еще тогда, когда я выбежал к вам давеча из-за этой занавески, у меня мелькнула уж эта мысль: «Смердяков!» Здесь я сидел за столом и кричал, что не повинен
в крови, а сам все думаю: «Смердяков!» И не отставал Смердяков от души. Наконец теперь подумал вдруг то же: «Смердяков», но лишь на секунду: тотчас же рядом подумал: «Нет, не Смердяков!» Не его это дело,
господа!
— Это он отца, отца! Что же с прочими?
Господа, представьте себе: есть здесь бедный, но почтенный человек, отставной капитан, был
в несчастье, отставлен от службы, но не гласно, не по суду, сохранив всю свою
честь, многочисленным семейством обременен. А три недели тому наш Дмитрий Федорович
в трактире схватил его за бороду, вытащил за эту самую бороду на улицу и на улице всенародно избил, и все за то, что тот состоит негласным поверенным по одному моему делишку.
И вот он-то и уезжает, а Смердяков тотчас же,
почти через час по отъезде молодого
барина, упадает
в падучей болезни.
Деда его, то есть самого
господина Миусова, отца Аделаиды Ивановны, тогда уже не было
в живых; овдовевшая супруга его, бабушка Мити, переехавшая
в Москву, слишком расхворалась, сестры же повышли замуж, так что
почти целый год пришлось Мите пробыть у слуги Григория и проживать у него
в дворовой избе.
«Помните того парня,
господа, что убил купца Олсуфьева, ограбил на полторы тысячи и тотчас же пошел, завился, а потом, не припрятав даже хорошенько денег, тоже
почти в руках неся, отправился к девицам».
— Как же бы я мог тогда прямее сказать-с? Один лишь страх во мне говорил-с, да и вы могли осердиться. Я, конечно, опасаться мог, чтобы Дмитрий Федорович не сделали какого скандалу, и самые эти деньги не унесли, так как их все равно что за свои
почитали, а вот кто же знал, что таким убивством кончится? Думал, они просто только похитят эти три тысячи рублей, что у
барина под тюфяком лежали-с,
в пакете-с, а они вот убили-с. Где же и вам угадать было, сударь?
«Здесь продаются разных мастей лошади, приведенные на Лебедянскую ярмарку с известного степного завода Анастасея Иваныча Чернобая, тамбовского помещика. Лошади сии отличных статей; выезжены
в совершенстве и кроткого нрава.
Господа покупатели благоволят спросить самого Анастасея Иваныча; буде же Анастасей Иваныч
в отсутствии, то спросить кучера Назара Кубышкина.
Господа покупатели, милости просим
почтить старичка!»
— А кому начать? — спросил он слегка изменившимся голосом у Дикого-Барина, который все продолжал стоять неподвижно посередине комнаты, широко расставив толстые ноги и
почти по локоть засунув могучие руки
в карманы шаровар.
Ночью человек тридцать крестьян (
почти вся вотчина) оцепили господский дом, ворвались
в спальню и, повесив
барина за ноги, зажгли дом со всех сторон.
В половине декабря состоялось губернское собрание, которое на этот раз было особенно людно. Даже наш уезд, на что был ленив, и тот
почти поголовно поднялся, не исключая и матушки, которая, несмотря на слабеющие силы, отправилась
в губернский город, чтобы хоть с хор послушать, как будут «судить» дворян. Она все еще надеялась, что
господа дворяне очнутся, что начальство прозреет и что «злодейство» пройдет мимо.
На другой день, ранним утром, началась казнь. На дворе стояла уже глубокая осень, и Улиту,
почти окостеневшую от ночи, проведенной
в «холодной», поставили перед крыльцом, на одном из приступков которого сидел
барин, на этот раз еще трезвый, и курил трубку.
В виду крыльца, на мокрой траве, была разостлана рогожа.
В таком же беспорядочном виде велось хозяйство и на конном и скотном дворах. Несмотря на изобилие сенокосов, сена
почти никогда недоставало, и к весне скотина выгонялась
в поле чуть живая. Молочного хозяйства и
в заводе не было. Каждое утро посылали на скотную за молоком для
господ и были вполне довольны, если круглый год хватало достаточно масла на стол. Это было счастливое время, о котором впоследствии долго вздыхала дворня.
Его не интересует вопрос о том, «повинен ли
в адюльтере
господин такой-то с госпожой такой-то», к чему, по его мнению, свелась вся
почти французская литература.
— На семнадцатом году возраста молодого моего
барина отправлен был он и я
в чужие краи с надзирателем, коему предписано было меня
почитать сопутником, а не слугою.
По их толкованию, молодой человек, хорошей фамилии, князь,
почти богатый, дурачок, но демократ и помешавшийся на современном нигилизме, обнаруженном
господином Тургеневым,
почти не умеющий говорить по-русски, влюбился
в дочь генерала Епанчина и достиг того, что его приняли
в доме как жениха.
Компания Рогожина была
почти в том же самом составе, как и давеча утром; прибавился только какой-то беспутный старичишка,
в свое время бывший редактором какой-то забулдыжной обличительной газетки и про которого шел анекдот, что он заложил и пропил свои вставные на золоте зубы, и один отставной подпоручик, решительный соперник и конкурент, по ремеслу и по назначению, утрешнему
господину с кулаками и совершенно никому из рогожинцев не известный, но подобранный на улице, на солнечной стороне Невского проспекта, где он останавливал прохожих и слогом Марлинского просил вспоможения, под коварным предлогом, что он сам «по пятнадцати целковых давал
в свое время просителям».
Я ведь хотел же до
господина Бурдовского эти десять тысяч на школу употребить,
в память Павлищева, но ведь теперь это всё равно будет, что на школу, что
господину Бурдовскому, потому что
господин Бурдовский, если и не «сын Павлищева», то ведь
почти как «сын Павлищева»: потому что ведь его самого так злобно обманули; он сам искренно считал себя сыном Павлищева!
— Я вам,
господа, скажу факт, — продолжал он прежним тоном, то есть как будто с необыкновенным увлечением и жаром и
в то же время чуть не смеясь, может быть, над своими же собственными словами, — факт, наблюдение и даже открытие которого я имею
честь приписывать себе, и даже одному себе; по крайней мере об этом не было еще нигде сказано или написано.
Господин этот некоторое время смотрел на меня с изумлением, а жена с испугом, как будто
в том была страшная диковина, что и к ним кто-нибудь мог войти; но вдруг он набросился на меня чуть не с бешенством; я не успел еще пробормотать двух слов, а он, особенно видя, что я одет порядочно,
почел, должно быть, себя страшно обиженным тем, что я осмелился так бесцеремонно заглянуть
в его угол и увидать всю безобразную обстановку, которой он сам так стыдился.
— Отнюдь нет,
господа! Я именно прошу вас сидеть. Ваше присутствие особенно сегодня для меня необходимо, — настойчиво и значительно объявила вдруг Настасья Филипповна. И так как
почти уже все гости узнали, что
в этот вечер назначено быть очень важному решению, то слова эти показались чрезвычайно вескими. Генерал и Тоцкий еще раз переглянулись, Ганя судорожно шевельнулся.
Князь подошел к спорившим, осведомился
в чем дело, и, вежливо отстранив Лебедева и Келлера, деликатно обратился к одному уже седому и плотному
господину, стоявшему на ступеньках крыльца во главе нескольких других желающих, и пригласил его сделать
честь удостоить его своим посещением.
Представь себе, Женя: встаю утром, беру принесенные с
почты газеты и читаю, что какой-то
господин Якушкин имел
в Пскове историю с полицейскими — там заподозрили его, посадили за клин, ну и потом выпустили, — ну велика важность!
Лицо этого
господина было неудобно рассмотреть, потому что, защищаясь от досадливо бьющей
в лицо мги, он
почти до самых глаз закрывал себя поднятым воротником камлотовой шинели; но по бодрости, с которою он держится на балансирующей эгоистке, видно, что он еще силен и молод.
— Ничего не могу поделать для вас,
господин студент, ровно ничего, покамест вы не представите всех требуемых бумаг. Что касается до девицы, то она, как не имеющая жительства, будет немедленно отправлена
в полицию и задержана при ней, если только сама лично не пожелает отправиться туда, откуда вы ее взяли. Имею
честь кланяться.
Через пять минут он заснул, сидя
в кресле, откинувшись на его спинку головой и отвесив нижнюю челюсть. Тамара выждала некоторое время и принялась его будить. Он был недвижим. Тогда она взяла зажженную свечу и, поставив ее на подоконник окна, выходившего на улицу, вышла
в переднюю и стала прислушиваться, пока не услышала легких шагов на лестнице.
Почти беззвучно отворила она дверь и пропустила Сеньку, одетого настоящим
барином, с новеньким кожаным саквояжем
в руках.
Кажется,
господа доктора
в самом начале болезни дурно лечили меня и наконец залечили
почти до смерти, доведя до совершенного ослабления пищеварительные органы; а может быть, что мнительность, излишние опасения страстной матери, беспрестанная перемена лекарств были причиною отчаянного положения,
в котором я находился.
Не ограничиваясь расспросами
в передней, он обегал вниз и узнал от кучеров, куда именно поехал Вихров; те сказали ему, что на постоялый двор, он съездил на другой день и на постоялый двор, где ему подтвердили, что воздвиженский
барин действительно приезжал и всю ночь
почти сидел у г-жи Фатеевой, которая у них останавливалась.
— Конечно, мы сами мало
в этом понимаем, но
господа тут на похоронах разговаривали: ножки ведь у них от ран изволили болеть, и сколько они тоже лечили эту болезнь,
почесть я каждую неделю
в город за лекарством для них от этого ездил!..
Жена богатого и старинного подрядчика-обручника, постоянно проживавшего
в Москве, она, чтобы ей самой было от
господ хорошо и чтобы не требовали ее ни на какую барскую работу, давным-давно убедила мужа платить
почти тройной оброк; советовала ему то поправить иконостас
в храме божием, то сделать серебряные главы на церковь, чтобы таким образом, как жене украшателя храма божия, пользоваться почетом
в приходе.
Становая своею полною фигурой напомнила ему г-жу Захаревскую, а солидными манерами — жену Крестовникова. Когда вышли из церкви, то
господин в синем сюртуке подал ей манто и сам уселся на маленькую лошаденку, так что ноги его
почти доставали до земли. На этой лошаденке он отворил для
господ ворота. Становая, звеня колокольцами, понеслась марш-марш вперед. Павел поехал рядом с
господином в синем сюртуке.
— Как кто? Этакого слабого человека целую неделю поймя поили, а потом стали дразнить.
Господин Постен
в глазах при нем
почесть что
в губы поцеловал Клеопатру Петровну… его и взорвало; он и кинулся с ножом, а тут набрали какой-то сволочи чиновничишков, связали его и стали пужать, что
в острог его посадят; за неволю дал вексель, чтобы откупиться только… Так разве благородные
господа делают?
— Да, он всегда желал этого, — произнес,
почти с удивлением, Постен. — Но потом-с!.. — начал он рассказывать каким-то чересчур уж пунктуальным тоном. — Когда сам
господин Фатеев приехал
в деревню и когда все мы — я, он, Клеопатра Петровна — по его же делу отправились
в уездный город, он там,
в присутствии нескольких
господ чиновников, бывши, по обыкновению,
в своем послеобеденном подшефе, бросается на Клеопатру Петровну с ножом.