Неточные совпадения
Утро великолепное;
в воздухе прохладно; солнце еще не высоко. От дома, от деревьев, и от голубятни, и от галереи — от всего побежали далеко длинные тени.
В саду и на
дворе образовались прохладные
уголки, манящие к задумчивости и сну. Только вдали поле с рожью точно горит огнем, да речка так блестит и сверкает на солнце, что глазам больно.
Но наедине и порознь, смотришь, то та, то другая стоят, дружески обнявшись с ним, где-нибудь
в уголке, и вечерком, особенно по зимам, кому была охота, мог видеть, как бегали женские тени через
двор и как затворялась и отворялась дверь его маленького чуланчика, рядом с комнатами кучеров.
Едва ли где-нибудь
в столице был еще такой тихий и уютный
уголок на чистом воздухе, среди зелени и благоухающих цветов, хотя тишина и благоухание иногда нарушались беспокойным соседом —
двором и зданиями Тверской полицейской части, отделенной от садика низенькой стеной.
Я опять ходил по
двору и молился, назначая новые места,
в самых затененных
уголках: под тополем, у садовой калитки, около колодца… Я проходил во все эти углы без малейшего страха, хотя там было темно и пусто.
По вечерам мы приносили Мамерику есть и вместе выходили гулять
в укромных
уголках двора…
Там,
в странном коридоре с дрожащим пунктиром тусклых лампочек… или нет, нет — не там: позже, когда мы уже были с нею
в каком-то затерянном
уголке на
дворе Древнего Дома, — она сказала: «послезавтра». Это «послезавтра» — сегодня, и все — на крыльях, день — летит, и наш «Интеграл» уже крылатый: на нем кончили установку ракетного двигателя и сегодня пробовали его вхолостую. Какие великолепные, могучие залпы, и для меня каждый из них — салют
в честь той, единственной,
в честь сегодня.
Каждый
уголок в саду и во
дворе напоминал ему далекое прошлое.
Безногая жена Перфишки тоже вылезла на
двор и, закутавшись
в какие-то лохмотья, сидела на своём месте у входа
в подвал. Руки её неподвижно лежали на коленях; она, подняв голову, смотрела чёрными глазами на небо. Губы её были плотно сжаты,
уголки их опустились. Илья тоже стал смотреть то
в глаза женщины, то
в глубину неба, и ему подумалось, что, может быть, Перфишкина жена видит бога и молча просит его о чём-то.
Они сидели
в лучшем, самом уютном углу
двора, за кучей мусора под бузиной, тут же росла большая, старая липа. Сюда можно было попасть через узкую щель между сараем и домом; здесь было тихо, и, кроме неба над головой да стены дома с тремя окнами, из которых два были заколочены, из этого
уголка не видно ничего. На ветках липы чирикали воробьи, на земле, у корней её, сидели мальчики и тихо беседовали обо всём, что занимало их.
А на
дворе поднялся ветер и завыл зловещим завываньем, тяжело и злобно ударяясь
в звенящие стекла. Наступила долгая осенняя ночь. Хорошо тому, кто
в такие ночи сидит под кровом дома, у кого есть теплый
уголок… И да поможет Господь всем бесприютным скитальцам!
Пробуждаясь, она осторожно подползала к выходу и смотрела, светло ли еще на
дворе, и затем опять забивалась
в уголок и засыпала.
Двор «Mapycoвки» — «проходной», поднимаясь
в гору, он соединял две улицы: Рыбнорядскую со Старо-Горшечной; на последней, недалеко от ворот нашего жилища, приткнулась уютно
в уголке будка Никифорыча.
— Кончил! — вскакивая с земли, вполголоса сообщал Сенька и мигом отлетал от окон куда-нибудь
в сторону,
в уголок, где занимал новый наблюдательный пост, зная, что сейчас должен выйти на
двор Орлов.
Занятия Герасима по новой его должности казались ему шуткой после тяжких крестьянских работ;
в полчаса все у него было готово, и он опять то останавливался посреди
двора и глядел, разинув рот, на всех проходящих, как бы желая добиться от них разрешения загадочного своего положения, то вдруг уходил куда-нибудь
в уголок и, далеко швырнув метлу и лопату, бросался на землю лицом и целые часы лежал на груди неподвижно, как пойманный зверь.
Поужинавши, спать полегли — кто
в клети, кто на сеновале, кто на житнице, а кто и на
дворе в уголку, либо на матушке на сырой земле
в огороде…
в избах пусто.
Домик этот, перед которым находился небольшой палисадник, а сзади тянулся обширный сад, отделенный от не менее обширного
двора высоким забором, несмотря на свою непривлекательную окраску, производил впечатление счастливого
уголка, куда хотелось бы заглянуть прохожему, невольно думавшему, что
в нем живут спокойно и счастливо добрые люди.