Неточные совпадения
На рейде рисуются легкие очертания военных судов, рядом стоят большие барки, недалеко и военные китайские суда, с тонкими
мачтами, которые смотрят
в разные
стороны.
Все переходили по недоделанному полу
в комнату Мари, которая оказалась очень хорошенькой комнатой, довольно большою, с итальянским окном, выходившим на сток двух рек; из него по обе
стороны виднелись и суда, и
мачты, и паруса, и плашкотный мост, и наконец противоположный берег, на склоне которого размещался монастырь, окаймленный оградою с стоявшими при ней угловыми башнями, крытыми черепицею, далее за оградой кельи и службы, тоже крытые черепицей, и среди их церкви и колокольни с серебряными главами и крестами.
Этот Нуль мне видится каким-то молчаливым, громадным, узким, острым, как нож, утесом.
В свирепой, косматой темноте, затаив дыхание, мы отчалили от черной ночной
стороны Нулевого Утеса. Века — мы, Колумбы, плыли, плыли, мы обогнули всю землю кругом, и, наконец, ура! Салют — и все на
мачты: перед нами — другой, дотоле неведомый бок Нулевого Утеса, озаренный полярным сиянием Единого Государства, голубая глыба, искры радуги, солнца — сотни солнц, миллиарды радуг…
Вы смотрите и на полосатые громады кораблей, близко и далеко рассыпанных по бухте, и на черные небольшие точки шлюпок, движущихся по блестящей лазури, и на красивые светлые строения города, окрашенные розовыми лучами утреннего солнца, виднеющиеся на той
стороне, и на пенящуюся белую линию бона и затопленных кораблей, от которых кой-где грустно торчат черные концы
мачт, и на далекий неприятельский флот, маячащий на хрустальном горизонте моря, и на пенящиеся струи,
в которых прыгают соляные пузырики, поднимаемые веслами; вы слушаете равномерные звуки ударов вёсел, звуки голосов, по воде долетающих до вас, и величественные звуки стрельбы, которая, как вам кажется, усиливается
в Севастополе.
Стоят по
сторонам дороги старые, битые громом березы, простирая над головой моей мокрые сучья; слева, под горой, над черной Волгой, плывут, точно
в бездонную пропасть уходя, редкие огоньки на
мачтах последних пароходов и барж, бухают колеса по воде, гудят свистки.
У горного берега стояли на якорях две порожние баржи, высокие
мачты их, поднявшись
в небо, тревожно покачивались из
стороны в сторону, выписывая
в воздухе невидимый узор. Палубы барж загромождены лесами из толстых бревен; повсюду висели блоки; цепи и канаты качались
в воздухе; звенья цепей слабо брякали… Толпа мужиков
в синих и красных рубахах волокла по палубе большое бревно и, тяжело топая ногами, охала во всю грудь...
В глубине видны
мачты фелуки. Великолепное освещение и музыка. За убранными столами сидят пираты. Гости сходятся со всех
сторон.
Она не ответила ему, задумчиво следя за игрой волн, взбегавших на берег, колыхая тяжелый баркас.
Мачта качалась из
стороны в сторону, корма, вздымаясь и падая
в воду, хлопала по ней. Звук был громкий и досадливый, — точно баркасу хотелось оторваться от берега, уйти
в широкое, свободное море и он сердился на канат, удерживавший его.
К восьми часам утра, то есть к подъему флага и гюйса [Гюйс — носовой флаг [на военных кораблях поднимается во время стоянки на якоре]. — Ред.], все — и офицеры, и команда
в чистых синих рубахах — были наверху. Караул с ружьями выстроился на шканцах [Шканцы — часть палубы между грот-мачтой и ютом.] с левой
стороны. Вахтенный начальник, старший офицер и только что вышедший из своей каюты капитан стояли на мостике, а остальные офицеры выстроились на шканцах.
Ночь собиралась звездная и безлунная, очень тихая, с последним отблеском зари.
В сторону моста сгустились
мачты и трубы, и дымка ходила над ярмарочным урочищем. Влево взгляд забирал только кругозор до Егорьевской башни кремля, замыкавшей наверху всю панораму.