Столетний рейс

Роберт Кимович Самохин, 2023

Представляю Вашему вниманию фантастическую повесть о том, как водитель большегрузного автомобиля вместе со своим грузовиком перемещается из будущего в прошлое. Приключения главных героев не оставят равнодушными читателей. Но всё окончится более чем хорошо.

Часть вторая

Глава первая

Полная неизвестность

Динь! Тишина… Динь! Снова тишина… И опять — динь! Сквозь пелену пробуждающегося сознания до Николая доносился однообразный звук, похожий на звон небольшого колокольчика.

«Что это за звон?» — коснулась сознания первая мысль. Постепенно Николай начал соображать. Ах, да, это же зуммер КамАЗа! Что-то чрезвычайное произошло, ведь зуммер срабатывает только в критической ситуации! Колины голова и руки лежали на руле в таком положении, будто он задремал, сидя за баранкой. Николай начал поднимать голову. Боль свинцовым шаром прокатилась по черепной коробке. Всё тело ломила сильная усталость. Николай открыл глаза. В кабине была полная темнота, лишь в такт звонкам зуммера на приборной панели загоралась красная надпись «Чрезвычайная ситуация!».

«Что случилось? Что за ЧС?» — подумал Николай, и попросил искусственный интеллект машины:

— Коллега, включи свет в кабине, отбей тревогу и доложи о проблеме!

Загорелся фонарь освещения кабины, зуммер замолк, а красная надпись на дисплее погасла.

— Кузьмич, докладываю! — произнёс КамАЗ, — Местонахождение неизвестно, все возможные попытки определить его безрезультатны. Все виды связи отсутствуют, включая чрезвычайную. Данные о дате и времени дня со спутников не поступают. Заряд аккумуляторных батарей на аварийном остатке — три процента. Из-за низкого заряда батарей включён режим экономии энергии. Камеры обзора дорожной обстановки действуют только в радиусе пяти метров, они показывают, что вокруг нас лес. Больше ничего сказать не могу.

— Ничего себе! — удивился Николай, — А как мы вообще сюда попали? Помню только зелёный туман, а потом я потерял сознание. Выдай-ка записи о последних событиях пути.

— Кузьмич, у меня в памяти событий последняя запись «Экстренная остановка». После остановки записей о движении нет.

— Вот это номер! — сказал Николай, — Стоим неизвестно где, неизвестно сколько. Связи нет, батареи почти на нуле, и вокруг темнота!

Коля посмотрел на часы в машине. Вместо цифр там светились четыре вопросительных знака. Вот так номер! Который час? Неизвестно… Посмотреть на голофоне? Где он?

— Подарок! — обратился к аппарату Николай.

Тишина.

— Пода-а-арок!

Голофон не отозвался. Что за дела? Николай нашёл аппарат, взял его в руки, коснулся сенсора. Реакция нулевая. Выключился, что-ли? Решив попробовать принудительное включение, достал обычную булавку, вставил в специальное отверстие на голофоне, надавил. На дисплее на две секунды высветилась надпись «Заряд 0 %», и тут же погасла. Что за чертовщина? Был же заряжен почти полностью. Николай положил голофон на зарядную панель автомобиля. Через минуту дисплей выдал сообщение: «Батарея заряжена». Современным аппаратам для зарядки требовалось очень малое время.

— Подарок, включись!

Голофон сыграл мелодию включения и тут же выдал голосом: — Невозможно определить время, невозможно найти сеть!

Вот это да! Что такое? Что за чудеса такие в заповеднике творятся? Николай решил выйти из кабины и осмотреться. Несмотря на сильнейшее ощущение усталости, он открыл дверь и выглянул из кабины. Свет от фонаря освещения рассеял десяток метров темноты. Вокруг был лес. Просто лес. Автопоезд стоял на лесной полянке.

«Как я сюда попал? — подумал Николай, — Ведь по дороге ехал, никуда не сворачивал!»

Коля залез в «бардачок», взял аварийный фонарь, нажал кнопку включения. Свет не зажёгся. Ещё новости! Что там с зарядом, неужели и фонарь сел напрочь? И правда, индикатор заряда показывал ноль. Во, дела! Все приборы в ноль! И в КамАЗе три процента энергии осталось! Непонятно… Николай положил фонарь на зарядную панель, через минуту тот пискнул, давая знать, что зарядился. Наш герой включил фонарик, вылез из кабины, начал обходить автопоезд со всех сторон. Лес был везде. Никакой дороги не было на ту полянку, на которой находился КамАЗ. Николай посветил фонариком под колёса. Удивительно — следов движения машины на траве не было! Создавалось впечатление, что автопоезд как будто кто-то взял и перенёс по воздуху, приземлив его на полянке. Коля почесал в затылке, раздумывая о навалившихся на него странностях.

А лес вокруг жил своей ночной жизнью. Слегка шумели кроны деревьев, реагируя на лёгкий ночной ветерок. Прошелестела крыльями какая-то ночная птица. Какие-то мелкие зверьки возились в зарослях на краю полянки. На свет фонаря подлетело несколько насекомых, и они начали свой воздушный танец вокруг источника света.

— Та-ак… Что же делать? — вслух сам себе задал вопрос Николай, и решил, — Обойду-ка я машину по кругу, осмотрюсь.

А вокруг была тишина и темнота. Николай стал обходить автопоезд по кругу и осматривать его. Когда он почти закончил обход, ему на секунду показалось, что где-то вдалеке мелькнул огонёк. Коля остановился и выключил фонарик. Да, действительно, сквозь стволы деревьев, поблёскивал слабенький далёкий огонёк. «Сходить туда? — подумал Коля, — Узнать, что к чему?» Потом поразмыслил и засомневался, всё-таки ночь, лес и заповедник. Наверняка с дикими зверями. Николай не хотел становиться чьим-либо ночным лакомством. Плюс эта внезапная усталость.

— Ладно, — продолжал беседу сам с собой Коля, — утро вечера мудренее. Рассветёт, посмотрим.

Примерно заметив, в какой стороне поблёскивает огонёк, Николай вернулся в кабину. Почему-то сильно хотелось есть. Видимо, не только у КамАЗа это непонятное происшествие отобрало почти всю энергию. Николай тоже чувствовал себя так, как будто вручную выгрузил весь свой полуприцеп, потратив много сил. Он извлёк из холодильника очередной бокс с едой, вложил его в печь-кухню, приказав разогреть его и заварить чай.

— Кузьмич, извини, приготовить ничего не могу, — вдруг произнёс «Коллега», — второстепенные потребители отключены. Энергии мало, остался только резерв на движение до 50 километров. Через вшитое ограничение резерва перепрыгнуть нельзя.

— Ладно, Коллега, не оправдывайся, понимаю. Поем холодное.

Николай распечатал бокс, принялся за еду. Холодное блюдо ломило зубы, но голод брал своё. Расправившись с едой, Коля хлебнул холодного сока, отставил посуду в сторону и задумался. Что же всё-таки произошло? Сколько времени он находится на этой полянке? Как он сюда попал? И что делать дальше? На первые три вопроса ответов не было, но ответ на четвёртый напрашивался сам собой. Надо дожидаться светлого времени суток. «Там разберёмся, — думал Николай, — сходим туда, откуда пробивался далёкий огонёк и всё выясним. Да, пожалуй, так и поступим». С этими мыслями Коля забрался на спальное место, голосом выключил свет в кабине и улёгся спать.

Глава вторая

Не всегда утро вечера мудренее

Сны… Последнее время непонятные сны одолевали Николая. Вот и сейчас ему снилось, что он зашёл в диспетчерскую своего автопредприятия и удивился открывшемуся зрелищу. Десять диспетчеров, все как одна были похожи на Татьяну, которая оформляла Николая в рейс. Все эти Татьяны с маниакальным упорством лупили по клавиатурам своих компьютеров, набирая неизвестно какой текст.

— Девушки, здравствуйте! — произнес Коля, — А что тут вообще происходит?

Ответом ему было лишь клацанье множества клавиатур.

— Девушки! — повысил голос Коля, — Меня слышит кто-нибудь?

Ноль реакции. Коля развернулся, пошёл в кабинет начальника, постучался и открыл дверь. И, к своему изумлению, в кабинете начальника он снова увидел нескольких Татьян, также набирающих на клавиатурах какой-то текст. Что за чертовщина? Уже не на шутку удивлённый, побежал в кабинет врача. И там та же картина! Сплошь Татьяны и клавиатуры. И шлёпанье пальцев по кнопкам! Николай испугался, побежал на улицу, но и там, под открытым небом сидело за столами несколько десятков Татьян, занимающихся тем же самым, что и остальные девушки.

— А-а-а! Что происходит? — заорал Коля, и вдруг проснулся от звука собственного голоса.

— Ох! Просто сон… — приходя в себя, пробормотал Николай, но звук клавиш продолжал преследовать его. Проснувшись окончательно, Коля понял, что это стучали капли дождя по кабине КамАЗа, а во сне эти звуки преобразовались в стук клавиш.

Николай отодвинул штору спального места. Вне кабины уже было светло. Коля выбрался из спальника, и сразу посмотрел в окно. Кроме деревьев, обступивших машину со всех сторон, да хмурого неба, с которого лился дождь, Коля ничего не увидел.

«Невезуха…» — подумал он. Нужно было идти на разведку, узнать — где он, как сюда попал, и что предпринимать дальше, а тут дождь. Мокнуть желания не было никакого, тем более идти пришлось бы по траве, которая тоже не сухая. Мокрые ноги гарантированы. Коля призадумался: — «Надо, наверное, дождаться, пока прекратится дождь, а потом всё-таки выдвигаться на поиски разъяснений. А пока надо привести себя в порядок и позавтракать». Николай переместился к умывальнику, поднёс руки к крану, но вода не полилась, как это бывало обычно.

— Коллега, что с водой?

— Кузьмич, экономия энергии, насос обесточен, извини.

Тьфу ты, совсем забыл. Николай достал влажные салфетки, обтёр ими лицо и руки, кинул использованные салфетки в утилизатор. Тот молчал, не взяв отходы в работу. «И тут экономия…» — подумал Коля. Ладно, раз так, хотя бы подкрепиться надо. Достал из холодильника очередной бокс с питанием. Тот уже не был таким холодным, как раньше. Видимо, и холодильник обесточен… Да, дела… Ну хоть зубы от холодного ломить не будет, и то хорошо. Николай распечатал бокс и принялся за еду.

Когда он уже доедал свой завтрак, дождик перестал колотить по кабине. Николай решил выдвигаться на поиски ответа на вопрос о своём загадочном положении. В вещевом шкафу разыскал плащ, нашёл старенькую шапчонку, которую обычно надевал, когда приходилось выполнять какую-то не особо чистую работу. Также вытащил из своих запасов два полиэтиленовых пакета, чтобы натянуть их на туфли сверху. Всё-таки не очень хотелось мочить ноги по траве. Оделся во всё найденное, взял с собой голофон, путевую карту, паспорт на всякий случай, и вылез из кабины.

Лесной воздух, разбавленный ароматами дождя, влился в лёгкие Николая первым за сегодня, приятным ощущением. «Всё-таки заповедник — это шикарно! — подумал Коля, — Такой воздух редко где встретишь. Но надо идти!». С этой мыслью Николай закрыл кабину и пошёл в том направлении, в котором ночью светился далёкий огонёк.

После того, как Николай прошёл метров триста, лес впереди стал редеть, а вскоре и совсем закончился. Перед Колей открылось вспаханное поле, которое плавно поднималось к небольшой возвышенности. За этой самой возвышенностью виднелась вершина какой-то мачты. «Видимо, с неё вчера мне светил огонёк» — подумал Коля и огляделся по сторонам. Влево тянулась опушка леса, плавно заворачивая за ту же самую возвышенность. Справа, примерно в полукилометре, виднелось окончание вспаханного поля, за ним зеленело другое поле. Николай решил идти вправо вдоль леса, так как через пахоту лезть не хотелось. Налипнет грунт на ноги на первых же метрах, замучаешься идти. Наш герой предусмотрительно сломал ветку на дереве, чтобы засечь место, откуда он вышел из лесной чащи, после чего двинулся в путь. Чем ближе подходил Николай к границе поля, тем лучше становилась погода. Начало выглядывать солнышко. Николаю стало жарко. Он снял плащ и шапчонку, понёс их в руках. Подойдя к границе пахоты, увидел грунтовую дорогу между полями. Она выходила из леса и направлялась в сторону мачты. Николай пошёл по дороге, держа направление на мачту. Мокрая трава уже не цеплялась за ноги, по сырой грунтовке тоже было не очень легко идти. Но деваться некуда, идти надо.

Наконец Николай поднялся на возвышенность. Перед ним открылся вид на деревню в несколько улиц. За деревней виднелись какие-то постройки, чем-то похожие на виденные в старых фильмах животноводческие фермы. Также в том районе были видны и другие хозяйственные строения, возле которых стояла та самая мачта. Вся деревенька выглядела, словно декорация к фильмам из прошлого, двадцатого века. «Неужели это тоже входит в заповедную зону?» — подумал Николай. Если так, то почему виден дым из нескольких труб? Загрязнение атмосферы заповедника! Так не должно быть, по идее… Непонятно… «Ладно, на месте разберёмся!» — решил Коля и двинулся дальше.

Когда он подошёл к первым домам деревни, какое-то неуловимо знакомое ощущение, нечто вроде дежавю, на секунду охватило Николая. Ему показалось, что он раньше где-то видел этот пейзаж, при этом Коля твёрдо знал, что тут он никогда не был. «Может быть, фильмом каким-нибудь навеяло?» — предположил он. Отогнав от себя эти непонятные мысли, Николай продолжил движение в деревню.

Уже зайдя на улицу и пройдя три двора, увидел, что из калитки одного из участков вышла женщина. Николай окликнул её. Женщина оглянулась, присмотрелась и вдруг, поставив «руки в боки», с иронией произнесла:

— Явился, не запылился, пропащий!

— Простите, не понял? — недоумённо сказал Коля.

— Он не понял! — возмущённо продолжала женщина, — Кто Светку на сносях бросил год назад? Забыл?

— Женщина, вы меня с кем-то путаете! — возмутился Николай.

— Кто — я? Кого — тебя? И с кем-то путаю? — уже с гневом в голосе произнесла женщина, и продолжала, — Тебя, Коленька, трудно с кем-то спутать.

— Откуда вы знаете моё имя? — изумился Николай.

— Не придуривайся, Чириков! Себе же хуже сделаешь! — грозно сказала Колина собеседница.

Николай опешил. Какой такой Чириков?

— Я не Чириков, я Светлов! — возразил он.

— Ты смотри, Светлов он! — с издёвкой произнесла женщина, — Уже и фамилию сменил!

— Да не менял я фамилию, — вспылил Коля, — она у меня с рождения такая!

— Ты иди и Светке своей это скажи! Может, поверит!

Да что ж такое? Попал в беду, а тут ещё с кем-то путают, крайне невежливо встречают, к какой-то Светке отсылают…

— Какой Светке, и что я ей должен сказать?

— Аль забыл уже за годик? Ребятёнка заделал и в кусты? И фамилию сменил? А теперь совесть заела, решил вернуться к дитёнку? А ведь не выносила Светка дитёнка-то, скинула на нервной почве. Ты удрал, а она скинула! Вот иди в контору и объясняйся с ней! — одним махом выпалив всё это, женщина открыла калитку и собралась возвращаться во двор.

— Да подождите, я ничего не понимаю! — закричал Коля, — Объясните хоть, где контора?

— Вся Котовка понимает, а он не понимает! И контору забыл! — вконец рассердилась женщина, — Тьфу! Глаза бы мои тебя не видели!

Женщина хлопнула калиткой и скрылась во дворе.

«Котовка! Ну как же, — вспомнил вдруг Коля, — вот откуда ощущение дежавю!». Да, именно эту улицу он видел во сне в Йошкар-Оле. Именно по ней они гуляли с Йошкиным Котом и Йошкиной Кошкой. Неужели опять сон? Коля ущипнул себя за руку. Больно! Не может это быть сном. Слишком всё вокруг явное. Похлопал себя по щекам. Нет, не сон, однозначно… Немного постояв в раздумьях, Николай решил идти в контору, там точно всё разъяснится.

Вновь двинулся по улице в сторону мачты. Дорогу неспешно пересёк роскошный пушистый сибирский кот. «Котовка ведь, — подумалось Коле, — и кот сибирский разгуливает, как хозяин». Снова вспомнился сон про эту самую Котовку. Как там Йошкин Кот говорил — родина сибирских котов? Возможно…

Наконец в конце улицы Николай увидел длинное одноэтажное здание с флагом на коньке крыши. Странно, полотнище флага было не обычным триколором, а целиком красным, как в фильмах про СССР. Это ещё больше обескуражило Николая.

Он подошёл к ступенькам, ведущим в контору. Возле входа глаза ухватили вывеску «Правление колхоза «Пролетарий Сибири». Колхоз? Сибирь? Совсем всё запуталось. Где заповедник в Марий Эл, а где Сибирь? И Котовка почему-то! И флаг красный… Непонятно абсолютно ничего… Ладно, надо зайти внутрь.

Открыл дверь, зашёл в контору. Потянуло каким-то незнакомым запахом. Тут и дымок дровяной печи, и затхлость залежалой бумаги и ещё какие-то непонятные ароматы. В одном из кабинетов Коля услышал голоса. Направился в ту сторону, открыл дверь и зашёл в кабинет. В нём находились две молодые женщины. Одна, светловолосая, сидела к Николаю спиной, а другая, рыжая вдруг на полуслове замолкла, и оторопелым взглядом уставилась на Николая. Через секунду прошептала:

— Светка… Коля…

Светловолосая обернулась, и не успел Николай что-либо предпринять, в мгновение ока вскочила и повисла у него на шее, обвив руками всего Николая, шепча при этом:

— Коленька! Вернулся! Милый!

Николай оторопел, не понимая, что происходит. Отталкивать молодую женщину не стал, пускай успокоится, потом будем разбираться. А пока Коля озирался вокруг. Проводя взглядом по кабинету, он внезапно наткнулся взглядом на календарь. То, что он увидел, заставило его просто оцепенеть. На календаре красовалось — 30 апреля 1964 год.

Глава третья

Новые потрясения

Николай стоял, словно каменное изваяние и всё смотрел на календарь. Незнакомая молодая женщина по имени Светлана продолжала прижиматься к нему, ласкала и всё шептала:

— Коленька, я ждала, я так ждала! Они все говорили — забудь, а я не могла! Я знала, что с тобой что-то случилось, ты не мог просто так уйти!

Рыжая подружка Светланы тенью выскользнула из кабинета, оставив их вдвоём с Николаем. Света наконец-то освободила Колю от своих объятий, взяла за руку и потянула за собой, усадив его на стул, а сама уселась напротив, взяв Колины руки в свои.

— Коленька, расскажи, что с тобой случилось, расскажи, я всё пойму! — всё говорила и говорила Светлана. А Николай никак не мог отвести взгляд от календаря. Наконец рот его раскрылся и он, пересохшими от потрясения губами произнес, кивая на календарь:

— Это… Это что?

— Где? — не поняла Светлана.

— Вот! — и, высвободив одну руку из ладошки женщины, он указал на календарь.

— Календарь, — с лёгким недоумением сказала Света, — ты что, календарей не видел?

— А что на нём? — не зная, как правильно выразить свою мысль, ляпнул Коля.

— Как что? — удивилась женщина, — Число, месяц, год.

— Какой?

— Что, «какой»?

— Год какой?

— Шестьдесят четвёртый, а что такого?

— Первые… Первые две цифры?

— Тысяча девятьсот… — растерянно ответила Света, и взволнованно спросила, — Да что с тобой, Коленька?

— Это старый календарь? — с надеждой спросил Николай, — Из какой-то коллекции, да?

— Нет, этого года.

— И что, сейчас реально тысяча девятьсот шестьдесят четвёртый год? — уже совершенно ошалевший от навалившихся на него событий, задал вопрос Коля.

— Да! А какой же ещё должен быть?

— Две!

— Что две? — теперь недоумевала уже Светлана.

— Две тысячи… Две тысячи шестьдесят четвёртый, — и снова, уже громче произнёс, — две тысячи шестьдесят четвёртый год должен быть!

— Коленька, ты меня пугаешь! — снова схватив Николая за обе руки, сообщила Света и спросила, — С тобой всё в порядке?

— Так, так, так… — сам себе сказал Николай, — Надо успокоиться, и без нервов во всём разобраться.

— Да, Коленька, да! Давай успокоимся, потом ты мне всё расскажешь, ладно? Давай я тебе пока чаю сделаю, — Света вскочила и куда-то побежала.

Николай огляделся. В небольшом кабинете стояли два старинных письменных стола, несколько колченогих стульев, два деревянных шкафа и железный сейф. На одном из столов была навалена кипа бумаг и стояла механическая пишущая машинка, какие Николай видел в исторических фильмах. На втором столе лежали старинные деревянные счёты, несколько канцелярских журналов и чернильница со вставленными в неё перьевыми ручками. Коля видел такие в музее. На одной из стен висел портрет В.И. Ленина. И снова взгляд Коли упал на календарь. Николай встал, подошёл к нему, пощупал и рассмотрел бумагу на отрывных листочках. Бумага не создавала впечатления старой. Коля пролистнул оставшиеся листочки, на каждом было явно напечатано — 1964.

— Что же произошло? — вслух произнес Николай, — Это что же получается? Я попал в прошлое? Да ну, не может быть! Это или слишком явный сон, или чей-то хорошо сработанный розыгрыш.

Тут вошла Света, неся в одной руке дымящуюся эмалированную кружку, а в другой тарелочку с пирожками.

— Коленька, вот, — сказала она, ставя кружку и тарелку на стол около Николая, — попей чайку, да с пирожочками моими, ты так их любишь, я помню!

— Светлана, простите, — не обращая на угощение внимания, произнёс Николай, — произошло какое-то недоразумение. Я, видимо, очень похож на какого-то другого Николая, но я не он. Вы меня с ним путаете. Я — другой человек!

— Коля, ты точно в порядке? — с встревоженным выражением лица спросила женщина, — И почему на «Вы»?

— Светлана, поймите! — начал было Николай, но тут дверь распахнулась и в кабинет вошёл высокий грузный мужчина лет шестидесяти.

— Та-а-ак! Всё-таки вернулся, блудный сын! — басом, не предвещавшим ничего хорошего, произнёс вошедший, — А ко мне Зинка прибежала, говорит — Чириков вернулся, у Светки сидит. Дай-ка, думаю, приду, встретимся, поговорим…

Светлана подбежала к мужчине, схватила его за рукав и потянула в коридор:

— Иван Михалыч, родненький, не сейчас! Я позже всё сама вам расскажу, когда пойму в чём дело!

Они вышли в коридор, прикрыли за собой дверь, и Николай услышал приглушённые голоса:

— Иван Михалыч, у него что-то с памятью, он не узнаёт меня.

— Понятное дело, — басил Михалыч, — натворил делов, теперь не узнаёт! Я ему сейчас живо память верну!

— Нет, нет, нет, не надо! — защебетала Светлана, — Давайте на улицу выйдем, а то вся контора нас услышит!

— Да куда ты меня тянешь? — услышал Николай, — Дай поговорить с ним!

— Нельзя сейчас! — уговаривала Света, и голоса постепенно стихли, видимо женщине удалось утащить басовитого Михалыча на улицу.

Ноздри Николая вдруг ощутили аромат Светиных пирожков. Внезапно проснулось ощущение голода. Что он поел утром? Так… Холодный лёгкий завтрак… А потом пешком километров семь, да по свежему воздуху. Нагулял, так сказать, аппетит. Коля решил съесть пару пирожков. Взял один, откусил кусок и удивился! Действительно, вкуснейшая вещь! Прихлебнул чаю. Чай был безвкусный, больше напоминал несколько раз заваренный напиток. Но, тем не менее, горячая, похожая на чай, жидкость и вкуснейшие пирожки были поглощены. В животе разлилось приятное ощущение тёплой сытости.

В коридоре вновь раздались голоса, тут же открылась дверь, и вошли Михалыч и Света.

— Значит так, Чириков! Сейчас идёте со Светой домой, я её отпустил. Приводишь себя в порядок, а завтра в девять ноль-ноль у меня в кабинете!

— Я не Чириков! — возмутился Николай! — Это недоразумение!

— Это ты недоразумение! — пробасил Михалыч! — Я всё сказал!

Иван Михайлович круто развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

— Коленька, хороший мой, давай сейчас пойдём домой, там успокоимся, и ты мне всё расскажешь! — скороговоркой произнесла Света.

— Светлана, спасибо за чай и пирожки! — сказал Коля, — Они были великолепны!

— Я знаю, ты всегда их любил! А дома у меня и супчик твой любимый есть, картошечка с мяском! — щебетала Светлана, надевая лёгкий плащ.

Николай подумал, что в доме у этой женщины будет удобнее сесть и спокойно обсудить создавшееся положение. Надо будет разъяснить Светлане, что к чему, и кто он такой. А ему, в свою очередь нужно будет узнать, где он, и как сюда попал.

Светлана собралась, взяла Николая за руку, потянула к выходу. Выйдя из кабинета, женщина замкнула дверь, после чего они пошли на выход. На улице Света взяла Николая под руку, и повела его к себе домой.

Глава четвёртая

У Светланы

Пока Николай и Светлана шли к её дому, в голове у Коли вертелось слово «Попада́нец». Николай никак не мог поверить, что с ним произошло нечто подобное, что он сам стал попаданцем, но какое-то шестое, а может и седьмое чувство подсказывало, что так оно и есть, что он каким-то непостижимым образом угодил ровно на сто лет назад. Светлана шла рядом, что-то щебетала и щебетала, но голова Коли была занята другим. Надо будет доказать этой хорошенькой молодой женщине, что всё обстоит не так, как она думает. Показать ей паспорт, пусть убедится. Голофон ещё есть, в нём много фотоснимков и видеозаписей из его времени. Надо будет и это продемонстрировать Светлане. Краем уха он услышал:

–…А когда бабка Сиволапиха погадала на тебя и сказала, что тебя нет в живых, то у меня выкидыш случился. Мне стало плохо, больно, пошла кровь, я сознание потеряла.

Коля прислушался повнимательнее. Светлана продолжала:

— Пришла в себя в районной больнице. Меня, оказывается, на санитарной авиации доставили в район. Там прооперировали, но сказали, что деток больше не будет. Как мне было тошно, Коленька, я чуть с ума не сошла. Спасибо Михалычу, председателю нашему. Он золотой человек, вытащил меня из этой ямы душевной. Я снова начала работать, втянулась, ожила. Витька-тракторист начал ко мне клинья подбивать, а я тебя всё забыть не могла, отказывала ему.

Тем временем они подошли к небольшому, но ухоженному домику. Светлана открыла калитку, впуская Николая во двор, и повела его ко входу в дом. На крыльце сидел шикарный сибирский кот белого окраса с пятнышками шерсти цвета кофе с молоком, и любознательно смотрел на Николая.

— Вот и Космик нас встречает! — сказала Света, — Помнишь Космика?

Николай промолчал, не зная, что сказать. Светлана тем временем открыла дверь в дом и, пропустив вперёд себя кота и Николая, зашла сама. В сенцах Николай со Светой разулись, зашли в комнату. Женщина усадила гостя на диван, принялась хлопотать, говоря при этом:

— Сейчас, Коленька, сейчас! Супчик твой любимый согрею, да картошечки с мясом. Наливочку тоже достану по такому случаю. Сейчас. Потерпи маленько.

— Светлана! — решился Коля, и продолжил настолько серьёзным тоном, что женщина тут же осеклась и медленно опустилась на стул, — Я очень серьёзно хочу с вами поговорить.

— Да, Коленька, я слушаю! — внезапно севшим голосом сказала Света.

— Я хочу попросить вас выслушать меня, не перебивая, а потом ответить на некоторые мои вопросы.

— Я готова!

— Меня действительно зовут Николай. Николай Кузьмич Светлов. Вот мой паспорт, — с этими словами Коля протянул свой документ Светлане, — я понимаю, что таких паспортов сейчас нет, но у нас все паспорта имеют именно такой вид.

Паспорт Николая имел вид обычной пластиковой карты, на которой была только фотография, фамилия, имя и отчество, дата рождения и номер документа. Все остальные сведения открывались лишь с помощью сканеров на различных устройствах.

— В это невозможно поверить, это звучит совершенно фантастично, но я всё-таки прошу вас принять это, — продолжал Коля, — дело в том, что я каким-то непостижимым образом переместился во времени ровно на сто лет назад.

Светлана была женщиной трезвомыслящей, с выводами не торопящейся. Сейчас она превратилась в прилежную слушательницу. Но, повертев в руках паспорт Николая, и увидев в нём дату рождения 22 апреля 2031 года, всё-таки вздрогнула и растерянно сказала:

— Но это разве паспорт? Они такими не бывают… И год рождения…

— В наше время паспорта именно такие. И год рождения именно такой, какой вы увидели.

— Но разве так бывает?

— Поверьте, Светлана, я сам никогда и не предполагал, что могу влипнуть в такое, но вот факт — я у вас, и на календаре 1964 год. Я сам потрясён не меньше, а правильнее сказать, намного больше чем вы.

— Но, Коля, ты… Вы меня не разыгрываете? — не зная, как обратиться к нему, прошептала Света.

— Я сам поначалу думал, что моё появление здесь это чей-то розыгрыш.

— Но ты… Простите, вы… Вы так похожи с моим Николаем, что вас родная мать не отличит!

— Скажите, Света, у вашего Николая были какие-нибудь особые приметы на теле? Родинки там, или татуировки?

— Да, на плече татуировка с якорем, Коля на флоте служил, а под правой лопаткой большая родинка размером с пятак.

Ни слова не говоря, Николай снял с себя верхнюю одежду и оголил торс. Повернулся вокруг своей оси, давая женщине убедиться, что ничего подобного на его теле нет. Потом снова оделся. Потрясённая Светлана молчала, не в силах произнести ни слова. В конце концов она прошептала:

— Да, верно. Ничего такого нет. Но вы… Вы так похожи! И голос, и волосы, и глаза, и даже запах… Опять же имя и отчество… И дата рождения, кроме года, конечно…

— Я и сам не пойму, что произошло, и почему я так похож на вашего возлюбленного.

— А как же всё-таки вы к нам попали?

— А это, Света, для меня ещё бо́льшая загадка, чем для вас. Я не знаю, где я нахожусь. Как мне сказали, ваша деревня называется Котовка. Больше ничего ровным счётом мне неизвестно.

— Котовка это наша деревня. Райцентр у нас городок Пешевск, Томская область.

— Томская? — воскликнул Николай, — Вы сказали Томская? Не республика Марий Эл?

— Да, Томская, — сказала Света, — а вы о какой республике говорите?

— Да это неважно сейчас, — ответил Коля, — я потом расскажу. Но — Томская область! Всё гораздо сложнее, чем я думал…

Долго, ещё очень долго шла беседа Николая и Светланы. Даже коту Космику надоело просто лежать и слушать разговор мужчины и женщины. Он встал, потянулся, подошёл к двери и, сказав «Мяу», попросился на улицу. Женщина встала, открыла дверь и выпустила животинку во двор. Потом, охнула, вспомнив, что за разговором они так и не поели. Пусть гость и не был её Николаем, но он ведь тоже был живым человеком и хотел есть. Да и сама Светлана тоже проголодалась.

— Николай, давайте пока поедим, потом вы продолжите свой рассказ, — предложила женщина.

— Не откажусь, спасибо!

Света захлопотала у печи, через время выставила на стол миску ароматного супа, не менее вкусно пахнущую тарелку с картошкой, горшочек с мясом и бутылку какого-то напитка.

— Это спиртное? — спросил Николай.

— Да, любимая твоя… Ой, простите, любимая Колина наливка.

— Не сто́ит, Светлана, я абсолютно непьющий.

— Это хорошо, в наше время трудно встретить непьющего мужчину, — впервые за всё время улыбнулась женщина. Колю поразила её улыбка. Она была настолько открытой и располагающей, что Коля на миг залюбовался женщиной. И впервые за всё время посмотрел на неё с мужской точки зрения. Женщина действительно была хороша. Простая неброская красота, без всяких следов косметики, чистая свежая кожа лица и рук, ладная фигурка, красивые светлые волосы. Да, красивая женщина!

Светлана почувствовала взгляд Николая. Слегка смутилась.

— Вы ешьте, ешьте, — произнесла она смущённо, — будет мало, я добавлю.

— Спасибо, Света, — ответил Николай, — вы присоединяйтесь, почему я один ем? Вы тоже, наверняка проголодались?

— Да, есть немножко, — Светлана снова улыбнулась. И снова её улыбка проникла в глубину души Николая. «Хороша женщина, — подумал он, — и почему этот её Николай удрал от такой?»

— А вы знаете, Николай Кузьмич, — вдруг внезапно произнесла Светлана, — у меня ведь фамилия интересная. Вы будете удивлены.

— Какая же у вас фамилия? — поинтересовался Коля.

— Светлова. Светлана Ивановна Светлова.

Глава пятая

Капитан Светлов

В середине августа 1943 года Советская Армия освободила город Орёл. В то время фашистские выродки уничтожили большое количество мирного населения. Они не жалели никого, для них не было разницы, в кого стрелять, будь перед ними солдат, старик, женщина или ребёнок. Но всё-таки долгожданное освобождение пришло. Наша Армия дала фашистам хорошего пинка, и уцелевшие жители города, которые всё это время были в оккупации, с великой радостью встречали освободителей.

Светловолосая девочка одна из первых выбралась из подвала одного из разрушенных домов в дни освобождения города и бросилась на шею первому попавшемуся солдату. Тот взял на руки исхудавшую чумазую девчушку, прижал её к своей колючей щеке, словно собственную дочь и попросил её бежать в сторону тыла. Не по годам повзрослевшая девочка быстренько смекнула, что не стоит отвлекать солдата от его прямых обязанностей, лишь спросила, как можно найти какую-нибудь санчасть. Солдат коротко объяснил, и девчушка, сверкая голыми пятками, понеслась в том направлении, которое указал солдат. Довольно скоро она увидела старенький грузовичок с будкой, на которой был нарисован красный крест. Она подбежала к машине, увидела двух молоденьких медсестёр и сурового вида военного врача, и сходу начала проситься в помощницы. Несмотря на свой мрачный вид, военврач оказался очень душевным человеком и сказал девочке:

— Миленькая, возьмём, обязательно возьмём! Только сначала тебя саму нужно немного в порядок привести. Умыть, причесать. Ты ведь понимаешь, тут медицина, всё должно быть чисто, стерильно. Для начала побудь пока с нами, дождись тыловиков, там тебя встретят, приведут в порядок и отправят на курсы. Нам нужны сестрички, только выполни мою просьбу, ладно?

Военврач хитрил. Разумеется, никто такую кроху в медсёстры не возьмёт. На вид лет десять, не больше, куда ей на курсы? Но и отпускать от себя не хотел, кто знает, что у ребёнка на уме. Откажи ей, кинется помогать солдатам и погибнет от шальной пули. Военврач решил придержать кроху у себя, а потом передать тыловикам, чтобы они отправили девчушку в приют. Чтобы увезли подальше от фронта и спасли ребёнка от кошмаров войны.

К вечеру подтянулись и тыловики, военврач передал им девочку, намекнув сотрудникам, чтобы они поддержали его легенду. Те прекрасно поняли задумку доктора и забрали девочку с собой.

К вечеру кроху отмыли в полевой баньке, накормили и уложили спать. Утром девочке сообщили, что ей надо будет поехать в тыл, где её примут на курсы при детском доме. К обеду выделили видавший виды открытый Виллис с пожилым усатым шофёром-ефрейтором и отправили на восток, приказав водителю, чтобы тот доставил ребёнка по назначению.

В пути дядя Вася, как звали шофёра, поинтересовался у девочки об её родителях. Та не по-детски нахмурилась и рассказала водителю, что отца в первые же дни войны убили на фронте, а мать расстреляли в городе, когда та гневно плюнула в лицо одному из фашистов. Вот с тех пор она и пряталась от проклятых врагов, где только могла. Шофёр Василий только языком цокал от досады, надо же, сволочи какие, эти фашисты!

Так они и ехали на восток, коротая время в разговоре, когда совершенно внезапно в небе появился невесть откуда взявшийся фашистский самолёт. Проклятому гаду захотелось покуражиться над бедным потрёпанным Виллисом. Он решил расстрелять беззащитный автомобильчик. Первый же залп оказался фатальным, пуля попала прямо в голову шофёру, убив его на месте. А машина, двигаясь по инерции, на всём ходу сошла с дороги и врезалась в толстое дерево. От удара девочку выкинуло вперёд и стукнуло головой о соседнее дерево. Кроха потеряла сознание…

Фашистский стервятник, сделав своё кровавое дело, развернулся и улетел. К слову, далеко уйти ему не удалось, буквально через пять минут его настиг зенитный снаряд, отомстив за смерть шофёра.

Примерно через пятнадцать минут в сторону линии фронта ехала легковая «Эмка». В ней сидел пехотный капитан, направлявшийся в свой полк после ранения. Увидев разбитый Виллис, он попросил водителя остановиться и подбежал к дымящейся машине. С убитым шофёром всё было ясно, торопиться уже не было смысла. Капитан развернулся было, чтобы снова продолжить свой путь, как вдруг еле слышный стон остановил его. Капитан обернулся на звук и увидел девочку, которая, видимо, только что пришла в себя. Он кинулся к девчушке, взял её на руки, спросил:

— Крошка, ты как?

Девочка лишь смотрела на него своими глазищами и молчала.

— Кто ты, как тебя зовут? — продолжал допытываться капитан, — Что у тебя болит? Где болит?

Ответом капитану было всё то же молчание. «Контузия» — подумал капитан, и с девочкой на руках пошёл к машине.

— Семён, — обратился он к водителю, — давай развернёмся, отвезём девчушку в ближайшую медсанчасть. Она контужена, но жива, надо спасти ребёнка.

— Конечно, товарищ капитан, — ответил водитель, — поедем. Давайте садитесь быстрее!

Капитан уселся на заднее сиденье, держа девчушку на руках. Шофёр Семён круто развернулся и попылил обратно, в сторону тыла. В пути капитан всё пытался расспросить девочку о случившемся. Та лишь безмолвно смотрела своими бездонными глазами на капитана и ничего не отвечала.

Наконец машина подъехала к полевой медсанчасти. Капитан вынес девчушку из машины и, встретив одну из медсестёр, обратился к ней:

— Девушка, вот… — сказал он, — Подобрал на дороге возле разбитой машины. Шофёр убит, а девочка, видно, контужена. Всё время молчит, ни на какие вопросы не отвечает.

— Да, конечно, давайте её сюда! — ответила сестричка, — Мы сейчас же ею займёмся.

— Вот спасибо! — обрадовался капитан, — А я поехал, надо в строй, Родину освобождать!

— Спасибо и вам! Скорейшей Победы! — сестра взяла девочку на руки, и развернулась, чтобы уйти. Но тут же опомнилась, обернулась и крикнула уходящему капитану, — Подождите, мне надо знать, кто её привёз? Фамилию вашу скажите!

— Капитан Светлов! Иван Светлов, Н-ский пехотный полк!

— Спасибо вам, капитан Светлов!

Глава шестая

Светлана Светлова

Девочку занесли в помещение санчасти. Одна из медсестёр позвала доктора. Тот пришёл, попытался заговорить с малышкой. Ответом ему был лишь молчаливый взгляд. Целых десять минут врач задавал девочке разные вопросы, но так ничего и не добился. Поняв безуспешность своих попыток хоть что-либо узнать, доктор решил осмотреть и ощупать малышку. Та не сопротивлялась. Наконец, убедившись, что на девочке нет повреждений, кроме пары-тройки незначительных царапин, да небольшой шишки на затылке, приказал медсёстрам определить для девочки место в одной из женских палаток. Те тут же выполнили приказ своего начальника, отнесли кроху в палатку и уложили её на мягкий тюфячок. Соседкой девочки оказалась женщина средних лет, повар одной из воинских частей, которую ранило в ногу во время налёта вражеской авиации. Она тоже попыталась было заговорить с девчушкой, но та упорно молчала.

Доктор, тем временем, пошёл к связистам, чтобы сообщить о девочке соответствующим органам. Ответ поступил незамедлительно. Было сказано, что сегодня к вечеру прилетит самолёт за двумя тяжелоранеными, чтобы отвезти их в окружной госпиталь. В этот же самолёт было приказано посадить и малышку, дав ей сопровождающего.

Врач вернулся в палатку к девочке и сказал:

— Ну что, красавица, полетишь на самолёте в тыл. Летала на самолёте?

В ответ тишина, лишь серьёзный детский взгляд был направлен прямо в глаза доктора. Тот внезапно смутился, отвёл взгляд в сторону, и в задумчивости произнёс:

— Извини, глупый вопрос… Ты мне вот что скажи, — доктор вновь посмотрел в глаза девочке, — как тебя зовут? Фамилия твоя нужна, кто родители? Мне ведь документ надо на тебя какой-то приготовить для сопровождения. А я не знаю, что писать…

Взгляд девочки стал растерянным, доктор понял, что ребёнок сам не знает, кто он такой… «Да, — подумал врач, — такое при контузии бывает. Теряется речь и память. Но, надеюсь, всё восстановится, организм у девчушки крепенький, несмотря на истощение».

— Как же мне тебя оформить, хотя бы на время, пока ты не начнёшь говорить? — не надеясь на ответ, спросил врач.

Девочка всё молчала.

— Сестра, — позвал врач.

Пришла медсестра.

— Даша, скажите, кто привёз девочку?

— Капитан Иван Светлов, Н-ский пехотный полк.

— Угу, угу…, — в раздумье пробормотал доктор, и что-то придумав, уже с воодушевлением в голосе обратился к девочке, — Будешь ты у нас Светлова, по отчеству Ивановна. А имя? Какое бы тебе дать имя?

— Пусть будет Светлана! — вдруг предложила молчавшая до этого, раненая женщина-повар, — Посмотрите, какие у неё чудесные светлые волосёнки! Имя так и просится к этой девочке!

— Точно! — обрадовался врач, и сказал, обращаясь к малышке, — Будешь ты у нас Светлова Светлана Ивановна! Нравится тебе?

Обрадованно вспыхнули глазёнки, лёгкая тень улыбки скользнула по губам.

— Вот, дорогие мои, — весёлым голосом произнёс военврач, — наше с вами предложение понравилось крохе! Это хорошо!

— Верно, Александр Гаврилович! Так и запишем!

— Даша, составьте сопроводительный документ с этими данными.

— А дата и место рождения? — вопрос Даши заставил доктора вновь задуматься. Но тут очередная мысль пришла ему в голову, и он поделился ею с окружающими, — Капитан Светлов спас её сегодня, значит, можно сказать, у неё в этот день, то есть 15 августа 1943 года второй день рождения. А на вид ей лет десять, пусть тогда год рождения будет 1933. А местом рождения пусть будет город Орёл, её ведь из-под Орла привезли?

— Да! — ответила медсестра Даша.

— Тогда пусть так и будет!

— Хорошо! — в один голос сказали медсестра и повар.

— Тебе нравится твои такие данные, а, красавица? — снова обратился врач к новоявленной Светлане.

Улыбка сияла на лице девочки. Видно было, что ей понравилось всё то, что предложили взрослые.

— Смотрите, она рада! — улыбнулся врач, — Значит так и будет! А пока, Светочка, лежи, набирайся сил перед перелётом. Скоро тебе принесут покушать, подкрепишься, а потом полетишь. Отдыхай!

И с этими словами доктор и медсестра покинули палатку.

Через десять минут Светочке принесли еду. Та живо накинулась на принесённое, опустошила тарелку и кивком головы поблагодарила пожилого солдата, который принёс обед. Солдат забрал посуду и пошёл по своим делам. После сытного угощения девочку разморило, и она задремала.

К вечеру прилетел самолёт. Свету разбудили, приставили к ней в сопровождающие медсестру Дашу, велели нести к самолёту. Но Света молча дала понять, что она сама дойдёт. И правда, девочка встала, и без малейших трудностей зашагала в сторону самолёта, взяв за руку Дашу. В это время в самолёт на носилках занесли раненых. Пакет с сопроводительными документами на двух бойцов и девочку уже был у Даши в руках. Доктор тоже был в числе провожающих. Он присел на корточки напротив девочки, взял её за плечи, и на пару секунд прижал к себе.

— Пусть у тебя в жизни будет всё хорошо! — на прощанье Александр Гаврилович поцеловал Свету, и погладил её по голове.

Девочка улыбнулась, поцеловала доктора в ответ, развернулась и пошла в самолёт. Уже зайдя в дверь, обернулась, помахала рукой провожающим и скрылась в салоне самолёта.

Через время лётчик запустил двигатель, вырулил на заготовленную для него грунтовую полосу, разогнался и окунулся в свою родную небесную стихию.

Весь полёт Света не отрывалась от иллюминатора. Ей очень нравился полёт. До самого приземления её было не оторвать от окошка. Но вот полёт подошёл к концу. Самолёт зарулил на стоянку, к нему тут же подъехала санитарная машина. Из салона самолёта вынесли раненых, а Даша и Света, держась за руки, вышли из самолёта чуть позже. Все вместе разместились в машине и поехали в сторону окружного госпиталя, который находился уже глубоко в тылу.

В пути Даша решила поинтересоваться у Светы, как ей понравился полёт.

— Сверху всё так красиво! — внезапно произнесла девочка.

— Миленькая моя, ты заговорила! — обрадовалась медсестра, — Как же это хорошо! Может, тогда ты расскажешь мне о себе?

— Я не знаю ничего, — погрустнев ответила кроха, — не помню… Знаю только, что дяденька капитан меня подобрал возле дороги. И голова болела… Ну и остальное, что было после, помню. А до этого… Не знаю…

— Ой, горе, горе, — вздохнула Даша, но тут же обрадовано произнесла, — но ты хоть заговорила, и это уже хорошо!

— Я и сама рада, — ответила малышка.

— А тебе нравится, как мы тебя назвали? — вспомнив свои с доктором и поваром попытки составления данных о девочке, спросила медсестра.

— Очень! Спасибо, тётя Даша!

— Ой, скажешь тоже — тётя! Мне всего-то девятнадцать лет. Я для тебя просто Даша, и без всяких «Вы»! Понятно?

— Понятно, Даша!

Машина подъехала к госпиталю. В приёмном покое Даша в первую очередь оформила тяжелораненых, а потом решила вопрос со Светой, которую определили в детское отделение. На прощание молоденькая медсестра и Света крепко обнялись и расцеловались, словно давние и верные подружки.

— Светочка, ты мне пиши, не забывай! Адрес простой — полевая почта номер такой-то, Печеновой Даше! Не забудешь?

— Нет, Даша, не забуду! До свидания!

И наши героини пошли каждая своей дорогой.

Глава седьмая

Девочка, девушка, женщина

После того, как Светочку привезли в окружной госпиталь, её тут же начали осматривать врачи. Малышка была истощена, но не до критического уровня. Достаточно было её подкормить, да вылечить пару царапин на теле и шишку на голове после происшествия на дороге. Врачей тревожило другое — Света до сих пор ничего не помнила из своего прошлого времени. Целый месяц доктора безуспешно пытались применить различные методики восстановления памяти, но все их усилия оказались тщетными. Во всём остальном девочка была совершенно нормальным ребёнком. Буквально на лету схватывала что-то новое для себя, обучалась всему буквально с первых шагов. Особенно нравилось ей заниматься с цифрами. Она с удовольствием проводила свободное время с сестрой-хозяйкой, когда нужно было пересчитывать различный инвентарь. Могла легко совершать разные арифметические действия. Как-то раз, попав в бухгалтерию госпиталя, она, как завороженная следила за работой сотрудниц, после чего стала частой гостьей бухгалтерии. Хозяйки кабинета всегда с радостью встречали девочку и иногда баловали её вкусненьким.

Прошёл месяц, девочка окончательно восстановилась физически. Все ранки зажили, шишка на голове прошла, на лице появился здоровый румянец. Лишь с памятью прошлых лет врачи потерпели поражение. В конце концов, им пришлось смириться с неудачей и выписать девочку из госпиталя, ведь во всём остальном Света была абсолютно здорова. Перед выпиской начальник госпиталя пробил место для девочки в одном из детских домов города Томска. Вместе с тремя другими детишками девочку отправили в этот город.

Томск понравился малышке. Красивый сибирский город, добрые душевные люди, прекрасная природа буквально очаровали её. Она полюбила этот суровый край. В детском доме было много деток, оставшихся в те кошмарные годы без родителей. Девочка быстро сдружилась с другими детьми, начала учиться. Особенных успехов она добилась в математике. Ей легко давались трудные задания, она щёлкала их, как орешки. Охотно помогала другим детям с решением задач. Учителя прочили ей карьеру математика.

В 1945 году она вместе со всеми радовалась Великой Победе. Руководство детского дома организовало целое торжество по этому поводу. Была торжественная линейка, после которой руководство устроило шикарное чаепитие. И даже вечером в честь Победы завхоз детдома и физрук сообразили небольшой фейерверк. Было очень здорово!

В конце лета в гости к Свете приехала медсестра Даша, разыскав девочку по своим каналам. Они встретились как две давние и добрые подруги, просидев и проговорив почти до утра. Вскоре Даша уехала, оставив свой новый адрес для переписки.

В пятнадцать лет Свету приняли в комсомол. Этим известием она очень обрадовала Дашу в письме. Та от всей души поздравила Светлану и пожелала успехов во всём.

Со временем Света окончила семилетку, но из детдома не выписалась, так как ещё не достигла совершеннолетия. После школы её пристроили на бухгалтерские курсы при одном из Томских учебных заведений. Молодая девушка с прилежанием и удовольствием училась. Стала лучшей ученицей на курсах.

Пришло время и девушке исполнилось восемнадцать лет. Так как у неё уже было бухгалтерское образование, то по направлению комитета комсомола её направили работать учётчиком в один из сибирских колхозов. Назывался он «Пролетарий Сибири», и находился в той самой Котовке, в которой и происходила наша история.

Девушка собрала свои нехитрые вещички и поехала на своё первое взрослое место работы.

В деревне её принял председатель Иван Михайлович Мошников. Этот большой крупный мужчина оказался очень хорошим человеком. Сразу же выделил девушке жильё в одном из пустовавших домов, помог с ремонтом и обустройством.

Светлане в деревне понравилось всё. Природа, добрые и мужественные сибиряки, работа. Она быстро перезнакомилась с деревенским населением и в скором времени завоевала авторитет, как среди работников, так и среди жителей деревни.

Потекли обычные мирные будни. Света с подружками часто ходила в лес по грибы-ягоды, летом вместе со всеми отдыхала на местной речке, зимой пристрастилась к лыжам. Обзаводиться хозяйством, то есть заводить корову, свиней, кур и прочую живность Светлана не стала. Колхоз обеспечивал её всем необходимым. Лишь в одном ей не везло. В колхозе было очень мало мужчин, ведь ни для кого не секрет, что львиную долю мужского населения выкосила проклятая война. Те немногие мужики, которые были в деревне, уже были или в солидном возрасте, или женаты на других. Светлану особо не беспокоило это обстоятельство, хотя иногда вечерами так хотелось прижаться к крепкому мужскому плечу. Да и материнский инстинкт нет-нет, да и нашёптывал, что неплохо бы иметь детишек в доме. Но годы шли, а мужчин в деревне не появлялось. Света уже почти смирилась со своим незавидным семейным положением, когда однажды в деревню приехал красивый светловолосый мужчина лет тридцати с небольшим. Колхоз понемногу расширялся и нужны были работники. Особенно не хватало шоферов. Поэтому Томский областной партийный комитет направил одного из водителей в Котовку. Председатель встретил его, как родного, тоже выделил жильё и даже попросил начальника гаража выделить приезжему новый грузовой автомобиль, недавно доставленный из города Горький. Звали мужчину Николай Чириков.

Молодой женщине Светлане на то время уже исполнилось тридцать лет. Когда Николай Чириков зашёл к ней в кабинет, у неё ёкнуло сердечко. Молодой человек сразу приглянулся ей. Поймав себя на мысли, что она смотрит на него не отрываясь, вспыхнула и в смущении отвела взгляд. Мужчина заметил это, хотя и сам смутился. Он впервые видел женщину, которая прямо с первых минут словно бы магнитом потянула к себе. После того, как Николай, решив вопрос, ушёл, Светлана не смогла думать больше ни о чём другом. Новый водитель стоял у неё перед глазами, затмевая весь свет. Молодая женщина вдруг поняла, что она влюбилась.

Николай Чириков тоже был потрясён не меньше Светланы. Выполняя свою работу, или занимаясь домашними делами, он не мог думать ни о чём другом. Было похоже, что и его посетило это светлое чувство — любовь.

Со временем, не в силах больше себя сдерживать, Николай, собравшись с духом, подошёл к Светлане и признался в своих чувствах. Ничего не ответив, женщина просто подошла, обняла Николая и прижалась к нему, давая мужчине понять, что чувства его небезответны. Молодые люди начали встречаться.

Николай был хорошим парнем. Руки росли из нужного места, насчёт выпивки он был тоже не из любителей, хотя иногда, на праздники позволял себе выпить немного наливки, которую Светлана научилась делать по рецепту своей соседки. Жили они мирно, не ссорились. Намечалась крепкая дружная семья.

Со временем Николай Чириков переехал к Светлане. Начали обсуждать вопрос о свадьбе. В один из дней, когда уже наступила пора организму Светланы выполнить ежемесячный процесс, этот самый процесс не начался. Выждав ещё недельку, и так и не дождавшись начала обычных событий, Светлана поняла, что она беременна. Её охватила радость, которой она поспешила поделиться со своим будущим мужем. Тот пришёл в восторг, обнял женщину, поднял и закружил её по комнате. Когда радость поутихла, он сказал Светлане, что больше тянуть нельзя и что они должны как можно скорее пожениться.

Но радость Светланы была недолгой. Через день Николай ушёл на работу и пропал. В гараже его не видели, вечером домой он не пришёл. Не появился он и на следующий день, и через день, и через неделю… Светлана вся почернела от неизвестности и беспокойства за любимого. Председатель колхоза посылал запросы во все инстанции, которым хоть что-нибудь могло быть известно о Николае. Нигде и никто не смог ответить на эти запросы.

В конце концов Света даже обратилась к бабке Сиволапихе, известной на всю округу гадалке. Та что-то поворожила, покрутила, повертела и со скорбным лицом сообщила молодой женщине, что её возлюбленного нет в живых…

От этого известия Светлане стало плохо, её стошнило, внутри появилась жуткая боль, потом открылось кровотечение и она потеряла сознание. Пришла в себя уже в районной больнице. Там молодую женщину огорчили ещё раз, сказав, что она больше не сможет иметь детей. Месяца три молодая женщина приходила в себя, но сила её характера взяла верх над пессимизмом, она снова вернулась к обычному колхозному быту.

Жизнь установилась в свою привычную колею, и текла тихо и размеренно, пока в неё не вошёл наш герой, Николай Светлов. Светлана была огорошена случившимся, надеясь, что всё хорошее вернётся, раз её любимый вновь с нею. Но она ещё больше была потрясена тем, что этот Николай оказался совершенно другим человеком, хотя и похожим, как две капли воды на Колю Чирикова.

Не знала Света, что в будущем её ожидают ещё более интересные и потрясающие события. А пока она сидела напротив нашего героя и ждала его разъяснений, глядя ему прямо в глаза.

Глава восьмая

Будущее в прошлом

Сначала Николай просто рассказывал Светлане о своём времени и жизни. По реакции молодой женщины было видно, что она не особо верит сказанному. Но и не верить полностью она не могла, так убедителен был Николай в своём рассказе. Временами в её голову закрадывались разные мысли. То ей думалось, что это всё же её Коля, только каким-то образом убравший татуировку и родинку со своего тела. Ей казалось, что вот сейчас Николай всё же признается в том, что всё это розыгрыш. Но некоторые нотки в голосе нашего героя временами были совсем иными, нежели у Коли Чирикова, и женщина снова понимала, что перед нею другой человек. То вдруг в голову закралась мысль, что Николай Светлов хорошо обученный иностранный шпион, тщательно замаскированный под её Колю. Но она тут же прогнала от себя эту мысль, понимая, что шпиону в их краях абсолютно нечего высматривать. Каких — либо стратегических или военных объектов в радиусе ближайших ста километров просто не существовало. То вообще её голову посетила мысль, что она выбрана кем-то из высоких учёных объектом какого-то эксперимента с участием двойника её Коли. Но она тут же отмела эту думу, так как ничего выдающегося, кроме любви к цифрам у неё не было, следовательно, учёных она вряд ли заинтересовала бы. В конце концов, Светлана решила выслушать Николая до конца, а уж потом делать выводы.

Николай продолжал своё повествование, яркими красками расписывая жизнь, которая наступит через сто лет. Уловив во взгляде Светланы искру недоверия, он вспомнил, что в кармане есть голофон, в памяти которого есть множество фото — и видео-доказательств его слов.

— Светлана, скажите, у вас есть белая простыня? — спросил он.

— Да, есть, — ответила женщина, — а для чего она вам?

— Нужно повесить её на стену, она будет играть роль экрана, — объяснил Николай, — я включу проектор и покажу вам наш мир.

— А где вы возьмёте проектор? — удивилась Света.

Николай извлёк из кармана голофон:

— Вот он.

— Это проектор? — ещё сильнее удивилась молодая женщина.

— Я больше скажу, — начал разъяснение Николай, — в этом аппарате весь мир. Это полноценный компьютер, хоть и небольших размеров.

— А что такое «компьютер»? — не поняла Светлана.

Тут уже Николай задумался, как разъяснить этот термин. Подумав минуту, он ответил:

— Своего рода электронно-вычислительная машина. Но об этом я позже расскажу, а пока что давайте повесим простыню и я вам начну показывать то, что хотел.

Светлана поднялась, прошла к шкафу, достала простыню. Николай взял её у женщины, спросил:

— Куда можно её повесить?

— Пойдёмте в комнату, — предложила Светлана, — повесим на гобелен, который висит на стене.

Они прошли в комнату. Николай увидел гобелен с нарисованными на нём оленями. В то время такие, своего рода, настенные коврики начали входить в моду. Он расправил простыню и сверху завел один её край между стеной и самим полотнищем гобелена. Получился прекрасный экран.

— Комнату затемнять надо? — спросила Светлана.

— Нет, яркости проектора будет достаточно.

Николай взял стул, придвинул его к дивану, стоящему напротив импровизированного экрана и положил на него голофон, после чего они вдвоём уселись на этот самый диван. Коля включил голофон и голосом приказал начать настройку на показ.

— Колёк, задание принял, настраиваюсь, — ответ голофона заставил Свету подскочить от неожиданности.

— Это что, оно разговаривает с вами? — потрясённо спросила она.

— Да, в голофон встроен искусственный интеллект, — ответил Николай, — кстати, эта штука называется голофон. Это, как бы выразиться… Очень многофункциональный телефон.

— Телефон? Это телефон? — крайне удивлённо спросила Светлана

— Да.

— Он тоже из вашего времени? — неверие Светланы в рассказы Николая начало улетучиваться.

— Да, и вещь эта весьма обыденная.

— Удивительно! — прошептала Света.

— Колёк, я готов, что будем показывать? — вновь произнёс голофон.

— Давай всё по порядку. Сначала фотоальбомы, потом видеоролики. Руковожу показом голосовыми командами.

— Принял.

На экране появилась первая картинка. Светлана во все глаза смотрела на экран, слушая объяснения Николая. Она не могла поверить увиденному, которое казалось ей каким-то сном. Но в то же время она понимала, что всё происходящее реально, как никогда. Когда фотографии закончились, и начались видеоролики, Светлана вообще прикрыла рот двумя руками, как это обычно делают все женщины при сильном удивлении или потрясении, да так и застыла в такой позе.

Долго, очень долго продолжалась виртуальная экскурсия в будущий мир. Когда она закончилась, уже вечерело. Светлана была потрясена до глубины души. Когда Николай закончил показ и приказал голофону отключиться, молодая женщина ещё какое-то время молчала, а потом прошептала:

— Николай Кузьмич, я вам верю. Я вам полностью верю. Но что же теперь делать?

— Надо думать, что делать… — ответил Николай, и вдруг вспомнил, — Ох, у меня ведь мой грузовик в лесу остался!

— Какой грузовик? — не поняла Светлана.

Пришлось Николаю подробно рассказать и эту свою историю, начиная с того, что он в будущем работает водителем и заканчивая тем, как он пришёл в контору к Светлане.

Тем временем на улице стемнело. Желудки наших героев напомнили им о своём существовании, и Света начала хлопотать с ужином. Пока молодая женщина занималась готовкой, Николай размышлял о своём КамАЗе. В конце концов, он пришёл к выводу, что с машиной ничего не случится, она замкнута и открыть её не сможет никто. Решив для себя, что вопрос с грузовиком может потерпеть, Николай встал и принялся помогать Светлане с ужином. Та поначалу отказывалась от его помощи, но потом, уступив его настойчивости, сдалась.

Поужинав, они вместе помыли посуду и навели порядок, после чего вновь уселись за стол, чтобы выработать дальнейший план действий.

— Светлана, мне ведь завтра ваш громогласный Иван Михайлович приказал быть у него в кабинете. Что мне ему сказать, как считаете?

Женщина на минутку задумалась, потом произнесла:

— Знаете, Николай, я думаю, что лучше я сама к нему завтра схожу и попытаюсь доходчиво рассказать. А вы пока побудете дома и подождёте меня с результатом, — и тут же спохватилась, — ох, да вам же ночевать негде!

— Я как-то об этом не подумал, — растерянно сказал Коля.

— А тут и думать нечего, — уверенно ответила Света, — спать будете у меня, в соседней комнате, благо их у меня в домике целых три. И вообще, предлагаю пожить у меня, пока Михалыч не определится с вашим положением.

— Да неудобно как-то… — засмущался Коля.

— Всё нормально, не берите в голову.

— Спасибо, постараюсь, — пробормотал Николай.

Тут Светлана вспомнила ещё кое-что и тут же поделилась этим с Николаем:

— Завтра ведь праздник! Первое Мая! В вашем времени он празднуется?

— Да, он называется День Весны и Труда.

— Значит, в вашем времени он по другому называется? — удивилась Света, — Изменилось название?

— Ох, Светлана, за сто лет очень многое переменилось, как в лучшую, так и в худшую сторону, — вздохнул Коля, — но об этом долго рассказывать, лучше в следующий раз, когда будет время.

— Ладно, послушаю в следующий раз, — согласилась Света, — а завтра я всё равно с утра схожу к Михалычу. В 10:00 будет торжественное собрание в честь праздника, но я приду на пару часов раньше к нему в кабинет, чтобы успеть рассказать ему о вас и решить, что дальше делать.

— Отлично, — сказал Коля, — согласен с вашим предложением.

Наши герои ещё немного посидели и поговорили, потом разошлись по своим комнатам и погрузились в сладкое царство снов.

Глава девятая

Первомайское утро

Впервые за несколько дней, а вернее ночей, Николай спал без сновидений. Проснувшись и оглядевшись по сторонам, сразу вспомнил, где и, главное — когда, он находится. Значит, весь вчерашний день ему не приснился. Всё это было явью. На кухне были слышны звуки, значит, Светлана проснулась раньше. Николай встал, оделся и с досадой вспомнил, что все его гигиенические принадлежности остались в машине. «Надо бы сходить за ними, — подумал он, — да ещё кое-что прихватить. Но сначала нужно поздороваться с хозяйкой». Коля оделся, прошёл в кухню.

— Доброе утро! — поприветствовал он Светлану и, вспомнив, что сегодня праздничный день, добавил, — С праздником вас!

— Спасибо! — ответила Света, — И вас также с Первомаем! Как спалось?

— Прекрасно! Давно так не спал.

— Вот и отлично! Сейчас будем завтракать, присаживайтесь за стол.

— Светлана, извините, а где можно умыться?

Женщина указала Николаю на рукомойник:

— Вот, пожалуйста!

Коля подошёл к умывальнику и тупо на него уставился. К стенке было прибито нечто вроде ведра с каким-то штырьком внизу. Под этим, похожим на ведро предметом, стоял обычный таз на тумбочке. Рядом лежал кусок простого мыла, а на крючке висело полотенце. Николай покрутил штырь, из-под него просочились несколько капель воды. Странная вещь, непонятно, как умываться.

— Светлана, простите, я не пойму, как пользоваться этой штукой.

Женщина улыбнулась, подошла и, подставив ладони под штырь, надавила на него снизу. Потекла вода, набралась в сложенные ладошки. Светлана убрала руки от штыря, тот под своим весом опустился, перекрыв ток воды.

— Всё просто! — улыбнулась она, — А как в вашем времени моются?

— Примерно так, только без штыря. Подносишь руки к крану, фотоэлемент их видит и пускает воду. Убираешь руки, вода останавливается.

— Ясно. Ну, вы пока умывайтесь, а потом подходите к столу.

Николай умылся, вода была холодной и бодрящей. Вытерся полотенцем, подошёл к столу. На нём уже стояла свежеприготовленная яичница из трёх яиц с кусочками колбасы, хлеб и чай.

— Светлана, вы случайно не ясновидящая? — в шутку поинтересовался Николай.

— Нет, а что?

— Да понимаете, это ведь мой обычный завтрак. Вы словно угадали то, что я предпочитаю есть по утрам.

— Интересное совпадение, — улыбнулась Света, — ну вы завтракайте, а я пойду собираться к Михалычу.

— А как же вы пойдёте, на голодный желудок?

— Я уже поела, пока вы спали.

Молодая женщина вышла из кухни, а Николай принялся за еду. Яичница была самой обычной, а колбаса была какой-то другой. В его время он такой не пробовал, даже не знал, с каким сортом сравнить. Но, тем не менее, она была довольно вкусной. Чай вновь разочаровал его. Не было в нём должного вкуса и аромата. Создавалось впечатление, что это был какой-то второсортный или даже третьесортный чайный сбор.

Когда Николай уже допивал напиток, в кухню вновь вошла Светлана, уже одетая и готовая уходить.

— Николай, вы тут не скучайте без меня. Если хотите, после девяти утра включите телевизор.

— А почему только после девяти утра?

— Вещание в это время начинается. А у вас не так?

— У нас круглые сутки. Смотри, сколько влезет.

— А каналов много?

— Несколько тысяч.

— Ско-о-олько? — не сдержала удивления Светлана.

— Несколько тысяч. Плюс глобальная сеть, там вообще миллионы всяких программ, передач, фильмов и всякой другой всячины.

— С ума сойти! — продолжала удивляться Света, но тут же вспомнила, что ей пора идти, — Я побежала, надеюсь, что уж с телевизором нашего времени вы разберётесь.

— Постараюсь, — улыбнулся Николай.

— Вы пока не выходите никуда, лучше, чтобы меньше кто знал о вас, — попросила женщина, — мы с Михалычем обсудим наш вопрос, составим план действий, а уж от него будем плясать.

— Возражений нет, — ответил Коля, — но вдруг кто-то придёт во время вашего отсутствия? Например, ваша подружка, как её, Зинаида? Наверняка она уже рассказала в деревне обо мне.

— Дайте подумать, — Светлана на секунду наморщила лоб, — сделаем так. Если кто-то придёт, и будет приставать с вопросами, представьтесь больным и просто не открывайте.

— Понял, — согласился Николай, — так и сделаю!

— Ну, всё, я побежала! Не скучайте!

Светлана вышла из дому, прикрыв дверь за собой и пошла в правление.

Николай посмотрел на часы. На них было без десяти восемь. Чем-то надо себя занять до прихода хозяйки. Можно было бы и к машине сходить, посмотреть, как там его КамАЗ, но вскоре Николай отбросил эту идею. Светлана ведь попросила его оставаться дома, он пообещал выполнить её просьбу. К тому же он не знал, как отнесётся к рассказу Светланы её председатель, вдруг они тут же решат вдвоём прийти к нему. А его дома не будет, что они о нём подумают? Да, КамАЗ подождёт, сначала нужно решить более важные вопросы.

А пока Николай решил помыть после себя посуду. Всё пришлось делать вручную, без обычной, в двадцать первом веке, посудомоечной машины. Было непривычно, холодная вода не брала жирные тарелки. Коля нашёл пустую кастрюльку, набрал в неё немного воды и поставил на тёплую печь. Пока вода нагревалась, разыскал коробочку с содой, вспоминая, что вчера с её помощью Света мыла тарелки после ужина. Через время вода согрелась, Николай налил её в миску, взял чистую тряпицу и вымыл посуду.

Тут за дверью послышалось — «Мяу!»

Коля открыл дверь, зашёл Космик. Посмотрел на свою пустую плошку и снова сказал — «Мяу». «Есть хочет!» — подумал Николай.

— Что бы тебе дать, а, котик? — вслух произнёс Коля, обращаясь к коту, — Я ведь не знаю, где хозяйка хранит твою еду.

Кот, словно поняв затруднения гостя, подошёл к люку в полу, и третий раз сказал — «Мяу», словно подсказывая незадачливому гостю, где можно найти продукты. Николай поднял крышку люка, увидел лесенку вниз. Включив на голофоне фонарик, начал спускаться. На ледянке увидел бумажный свёрток, взял его в руки и развернул. В свёртке был кусок мяса. Николай выбрался из погреба, прошёл в кухню, отрезал небольшой кусочек и дал его коту. Тот с урчанием начал трапезу. Николай вернул оставшееся мясо на место и закрыл люк.

Вспомнив, что Светлана что-то говорила про телевизор, Коля решил разобраться с ним. Сам аппарат напоминал деревянный ящик с габаритами около полуметра со всех сторон и небольшим экраном, размером примерно 20 на 30 сантиметров. Николай осмотрел телевизор со всех сторон. На лицевой панели красовалась надпись «Рекорд». На правой боковой стенке внизу были три каких-то вращающихся ручки и переключатель. Провод питания был вынут из розетки, а другой провод выходил от задней стенки через отверстие в окне куда-то на улицу. Николай не стал ничего трогать, лишь воткнул вилку в розетку. Телевизор некоторое время прогревался, а потом зашипел и стал показывать пустой экран, на котором было нечто похожее на снежную метель. Коля глянул на часы, была половина девятого. Вспомнив, что вещание начнётся в девять утра, выключил телевизор, вынув вилку питания из розетки. Телевизор замолк.

Пришёл наевшийся Космик, запрыгнул на диван, начал вылизываться. Окончив гигиену, свернулся клубком и задремал. Николай решил пройтись по дому. Зайдя в комнату Светланы он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Из фоторамки на него смотрел он сам. «Коля Чириков! — тут же догадался наш герой, — Надо же, вылитый я! Немудрено, что Света меня за него приняла». Ещё немного побродив по дому, он решил присесть на диван, полистать газеты, пока не заработает телевещание.

Но тут раздался стук в дверь.

Глава десятая

В ожидании Светланы

Николай подошёл к окну, из которого открывался вид на крыльцо и увидел, что у двери стоит какой-то мужчина.

— Колюня! Открывай, я знаю, что ты вернулся! — сказал этот тип.

Николай, вспомнив, что надо прикинуться больным, сбегал в кухню, схватил полотенце, обмотал им горло и вновь вернулся к окну.

— Колюня! Спишь ты там, что-ли? — продолжал этот мужичок, — Это я, Витёк, тракторист! Не забыл ещё меня?

Николай постучал в окно. Витёк услыхал, повернулся к окошку и изобразил на лице радостную улыбку. Потом жестом показал на дверь, и сказал:

— Открывай, чё гостя на улице держишь?

Коля показал рукой на замотанное горло, давая понять, что он болен.

— Прихворал, что ль? — обеспокоился мужичок, — Так мы сейчас это в два счёта!

Витёк достал из-за пазухи бутылку и показал её Николаю, продолжая свою речь:

— За встречу, за твоё возвращение, за Первомай, да как лекарство! Открывай давай, не тяни душу!

Коля отчаянно замотал головой, снова указывая на горло.

— Отказываешь старому товарищу? Нехорошо!

Николай в третий раз начал жестами показывать Витьку, что вот, мол, у него температура, горло, голова болит и всё такое.

— А, ну если серьёзно прихворал, настаивать не буду!

Коля согласно закивал головой.

— Только, Колюня, ты это… — Витёк замялся, — Ты не верь особо, тут болтать будут, что я, мол, к Светке твоей клеился. Да, моя Катерина бросила меня, говорит, пью много, а сама уехала в город, да на развод подала. А тут Светка твоя без тебя осталась. Я ей разок намекнул, типа, может сойдёмся, двое одиноких-то… Но она меня отбрила наглухо, я больше не приставал! Так что ты без обид, ладно?

Николай закивал головой и жестом показал, что всё нормально. Витёк успокоился и стал прощаться:

— Вот и хорошо! Ты давай это, выздоравливай! А я пойду Первомай праздновать!

Коля снова кивнул, Витёк развернулся и пошёл к выходу со двора.

Николай отошёл от окна, снял с шеи полотенце, вернул его на место и вновь уселся на диван. Взял в руки газету, начал просматривать. Интересно было погрузиться в события столетней давности. В газете описывались достижения народного хозяйства, международная обстановка, спортивные события. Также было много статей о том, что надо стремиться к светлому будущему, к коммунизму. Увлёкшись, Николай прочёл всю газету, от корки до корки. Посмотрел на часы, увидел, что они показывали десять часов утра. Вспомнил, что телевещание уже началось, снова подошёл к телевизору и включил его. Изображение было чёрно-белым и не особенно резким. На экране диктор поздравлял народ с Первомаем. Потом пошло перечисление побед нашего народа в борьбе за пятилетний план. Также диктор рассказал об успехах Томской области ко дню Первомайских праздников. После чего объявил о том, что трансляция демонстрации трудящихся в Москве начнётся в 13:45 по местному времени. Потом сообщил, что сейчас начнётся праздничный концерт. Выпуск новостей закончился, на экране появилась простенькая заставка «Праздничный концерт, посвящённый Первому Мая». Спустя несколько секунд экран выдал изображение сцены, задёрнутой занавесом в каком-то концертном зале. Занавес раздвинулся, на сцене появились ведущие, симпатичная женщина в длинном платье и мужчина в строгом костюме с галстуком. Красивыми, хорошо поставленными голосами, они поздравили зрителей с праздником и объявили первый номер. Николай заинтересовался. Такого он не видел никогда. Всё было очень торжественно и солидно. Певцы пели песни, чтецы читали стихи, выступали гимнасты со своими номерами. «Эх, сюда бы наше качество изображения, да большой цветной монитор!» — подумал Николай. Но увы, всё это осталось в прошлом. Или в будущем? Вообще, как определить теперь — где прошлое, а где будущее? Запутаться можно.

Тут вновь кто-то постучал в дверь. Николай выключил телевизор, кинулся за полотенцем и снова обмотал горло. Подошёл к тому же окну и увидел в нём давешнюю женщину, которую он встретил, когда только зашёл в Котовку. Николай задумался, как ему поступить. Женщина вновь постучала в дверь и сказала:

— Света, открой, это я, Надя!

Николай поразмыслил, стоит ли ему показываться на глаза этой Наде, или нет. Потом решил всё же впустить женщину в дом, но не произносить ни слова, намекая на то, что он якобы болен и не может говорить. Кто знает, на какое время он застрял в этой деревне? Может быть, ему придётся провести в ней всю оставшуюся жизнь? А контакты с деревенскими наладить нужно в любом случае. По крайней мере, он сможет узнать, как к нему, а вернее к Николаю Чирикову, относятся местные жители. Тем более, по первому поведению этой Нади он понял, что та горой стоит за Светлану, а это значит, что она вроде как свой человек. Коля подошёл к двери и, откинув крючок, открыл дверь, впуская женщину. Та снова подбоченилась и с тем же непримиримым тоном произнесла:

— Он уже тут, красавец! Светлану позови!

Николай жестами дал понять, что Светлана ушла в правление, а сам он не может говорить.

— Расхворался, что-ль? А Светке каково было, когда ты смылся? — всё тем же тоном сказала Надежда.

Коля сделал виноватое лицо и жестом пригласил женщину в дом. Та не стала отказываться и, разувшись, прошла в комнату, присела на диван.

— Ну, рассказывай, блудник, где пропадал?

Николай снова показал на горло.

— Ясно. Не можешь говорить. Ладно, тогда говорить буду я. Вижу, приняла тебя Светка назад. Что ж, это её дело. Но ты очень плохо поступил. Она наверняка тебе всё рассказала. Рассказывала ведь?

Николай кивнул.

— Так вот, по-хорошему тебя надо было и на порог не пускать. А Светка пустила! Любит она тебя, беспутного, без ума любит! Чем ты её приворожил, не знаю…

Коля слушал, понимая, что эта женщина положительная, с ней нужно будет познакомиться и подружиться. Завоевать её расположение. Но открываться раньше времени не хотел, решив дождаться Светлану и председателя. Женщина меж тем, продолжала:

— Смотри, Колька! Ежели опять Светку обидишь, не сдобровать тебе. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю! Понял?

Коля кивнул.

— Она ведь ждала тебя, бабы с войны мужиков так не ждали, как Светка тебя! А как Сиволапиха объявила, что тебя в живых нет, так и вообще дитя скинула. Знаешь уже, небось, об этом?

Коля снова кивнул.

— Эх ты, Колька, Колька… Бить тебя некому!

Неизвестно, сколько бы ещё продолжался этот нравоучительный монолог, но тут за окном послышался звук автомобильного мотора и скрип тормозов. Возле двора Светланы звук мотора затих, хлопнули дверцы, во дворе послышались шаги. Через пару секунд в двери снова постучались. Надежда встала, открыла дверь, впуская в дом Светлану и председателя колхоза.

— О, Надежда! А ты что тут делаешь? — забасил Иван Михайлович.

— Вот, блудного сына воспитываю!

— Оставь нас, нам с ним нужно поговорить.

— Поняла, Михалыч, ухожу, — Надя быстренько обулась, и вышла из дому.

— Ну, здравствуйте, Николай Кузьмич! Показывайте и рассказывайте, — сказал председатель, специально делая акцент на обращение к Николаю, говоря с ним на «Вы», — а я попробую вам поверить.

Глава одиннадцатая

Председатель начинает верить

— Здравствуйте, Иван Михайлович, — поднялся с дивана Николай. Он хотел было протянуть председателю руку для рукопожатия, но вовремя остановился, подумав, что тот может расценить этот жест, как панибратство.

— Светлана мне всё о вас рассказала, но мне слабо верится в её россказни, — начал председатель.

— Иван Михайлович! — с упрёком произнесла Света.

— Помолчи, девочка, дай мужчинам побеседовать! — остановил её председатель, и обратился к Николаю, — Сдаётся мне, что её рассказ слишком фантастикой попахивает. Такого просто быть не может. Поэтому начинайте-ка всё с самого начала.

— С самого начала, так с самого начала, — решительно ответил Коля, — скажите, Иван Михайлович, вы Колю Чирикова без верхней одежды видели?

— Да. А при чём здесь это?

— Светлана мне сказала, что у него есть татуировка на плече и родинка под лопаткой. Вы их замечали?

— Замечал, дальше что?

Николай снова снял с себя рубаху и обернулся вокруг своей оси. Председатель посмотрел на тело Коли и, не обнаружив указанных примет, хмыкнул:

— Это ещё ни о чём не говорит. За целый год можно, я думаю, убрать эти особые приметы.

— Ладно, — надев рубаху и застегнувшись, сказал Коля, — но у меня есть документ из моего времени, удостоверяющий мою личность.

— Ну-ну, показывайте, — всё также скептически ухмыльнулся Михалыч.

Николай достал паспорт, протянул его председателю. Тот повертел его в руках, прочёл все записи и вернул его Коле со словами:

— Это не паспорт. Это какая-то пластмасска, красиво сделанная. Паспорта такими не бывают. Дальше!

— В наше время паспорта именно такие, — ответил Коля, — но сейчас я предоставлю вам более весомый аргумент.

Николай достал голофон и попросил Светлану вновь принести простыню. Женщина выполнила Колину просьбу, он снова повесил белое полотнище на вчерашнее место и попросил Ивана Михайловича пересесть на диван для удобства просмотра. Потом включил аппарат и вновь начал демонстрацию своих фотоснимков и видеороликов, время от времени комментируя изображение. Иван Михайлович поразился возможностям голофона и слегка растерял свой воинственный пыл в отношении Коли.

— Подождите, Николай Кузьмич, — уже не так сурово попросил он, — расскажите мне для начала, что это за штукенция такая, и как в неё помещается столько всего?

— Слишком сложно всё это объяснить, да и не это сейчас важно, а важно то, чтобы вы мне поверили, — ответил наш герой, — скажу лишь, что в этом маленьком аппарате есть и телефон, и электронно-вычислительная машина, и фотоаппарат, и видеокамера, и ещё много-много разных функций. Давайте я вам один маленький пример покажу.

— Какой? — заинтересовался Михалыч.

— Одну секунду, — попросил Коля, включил видеокамеру и направил её на председателя, — скажите что-нибудь. К примеру, поздравьте меня с Первомаем.

— Поздравляю с Первомаем! — слегка растерянно произнёс председатель.

Николай выключил запись, и тут же, направив проектор голофона на простыню, включил воспроизведение. На простыне тут же появилось изображение председателя, который поздравил присутствующих с праздником. Иван Михайлович озадаченно почесал в затылке:

— Шпионская штучка какая-то…

— Совсем нет, в наше время такие аппараты у каждого ребёнка есть.

— Кхм… — кашлянул Михалыч, — Ладно, показывайте дальше.

Николай вновь включил воспроизведение. Светлана, один раз всё это видевшая, сказала:

— Вы пока занимайтесь, а я обед приготовлю, ведь праздник сегодня всё-таки.

— Хорошо, девочка, занимайся, — отвлёкшись на секунду, ответил Иван Михайлович. Света удалилась на кухню.

Около двух часов продолжался репортаж Николая о будущем. Светлана уже пару раз намекала, что пора садиться за стол, но Михалыч всё отмахивался. Наконец женщина не выдержала и, встав между голофоном и экраном, категорическим тоном произнесла:

— Мужчины, обед уже давно вас ждёт. Будущее будущим, а кушать надо сейчас.

Николай выключил голофон, они с председателем прошли на кухню и сели за стол.

— Ты что ж это в честь праздника гостю на стол ничего не выставляешь? — спросил Иван Михайлович.

— Вы за рулём, а Николай Кузьмич непьющий, — ответила женщина.

— Что, совсем? — обращаясь к Николаю, спросил председатель.

— Абсолютно непьющий, — подтвердил тот.

— Это хорошо, — похвалил Михалыч, — это здорово!

Все трое принялись за еду. По окончании обеда председатель с Николаем вновь вернулись в комнату и Иван Михайлович сказал:

— Да Николай, то, что вы мне показали, выглядит, конечно, фантастично. Но всё-таки я не верю, что вы прибыли к нам из будущего. Поэтому, я думаю, что вы всё тот же Коля Чириков, который за год отсутствия в нашем колхозе, находясь где-нибудь в Москве, получил от каких-нибудь органов или от учёных эту вашу штуку, убрал татуировку и родинку и явился к нам, в глушь, чтобы провести какой-то эксперимент.

Говоря эту речь, председатель, тем не менее, продолжал обращаться к Николаю на «Вы», будто в чём-то сомневаясь. Он продолжал:

— Возможно, вы просто идеальный двойник нашего Чирикова, засланный теми же органами. Или, вообще присланный из-за океана разведчик или агент.

— Поверьте, Иван Михайлович, вы ошибаетесь. Во-первых, ну какой из меня агент? Я потомственный водитель, всю свою сознательную жизнь кручу баранку. Во-вторых, что я могу в вашей деревеньке разведывать? В-третьих, если бы учёным пришла в голову мысль ставить эксперименты, то разве выполняли бы они это дело в глуши Томских лесов? В-четвёртых, в ваше время таких аппаратов просто не смогли бы создать, ещё нет на всей Земле таких технологий. И в-пятых, у меня есть ещё одно, очень веское доказательство моих слов.

— Где же оно? Покажите! — потребовал председатель.

— Оно не здесь. Оно в лесу.

— А что это за доказательство? И что оно делает в лесу?

— Светлана вам не рассказывала, как я вообще сюда попал? — вопросом на вопрос ответил Коля.

— Что-то говорила, что вы где-то ехали, потом попали в какой-то зелёный туман и очутились у нас.

— Верно, примерно так оно и было, — согласился Коля, — но чтобы вы до конца мне поверили, нам нужно съездить в лес к моему… — Николай чуть было не сказал «КамАЗу», но вовремя сообразил, что его снова могут не понять, и продолжил: — К моему доказательству.

— Там точно ничего опасного нет в вашем доказательстве, тем более в лесу? — вдруг насторожился председатель.

— Уверяю вас, Иван Михайлович, — совершенно искренне ответил Коля, — наоборот, вы будете потрясены и, надеюсь, поверите мне, в конце концов.

Конец ознакомительного фрагмента.