Неточные совпадения
За нею, наклоня голову, сгорбясь, шел Поярков, рядом
с ним, размахивая шляпой, пел и дирижировал Алексей Гогин; под руку
с каким-то задумчивым блондином прошел Петр Усов, оба они
в полушубках овчинных; мелькнуло красное, всегда веселое лицо эсдека Рожкова рядом
с бородатым лицом Кутузова; эти — не пели, а, очевидно,
спорили, судя по тому, как размахивал руками Рожков; следом за Кутузовым шла Любаша Сомова
с Гогиной; шли еще какие-то безымянные, но знакомые Самгину мужчины,
женщины.
«Нужен дважды гениальный Босх, чтоб превратить вот такую действительность
в кошмарный гротеск», — подумал Самгин,
споря с кем-то, кто еще не успел сказать ничего, что требовало бы возражения. Грусть, которую он пытался преодолеть, становилась острее, вдруг почему-то вспомнились
женщины, которых он знал. «За эти связи не поблагодаришь судьбу… И
в общем надо сказать, что моя жизнь…»
Разгорался
спор, как и ожидал Самгин. Экипажей и красивых
женщин становилось как будто все больше. Обогнала пара крупных, рыжих лошадей,
в коляске сидели, смеясь, две
женщины, против них тучный, лысый человек
с седыми усами; приподняв над головою цилиндр, он говорил что-то, обращаясь к толпе, надувал красные щеки, смешно двигал усами, ему аплодировали. Подул ветер и, смешав говор, смех, аплодисменты, фырканье лошадей, придал шуму хоровую силу.
С тех пор как у Райского явилась новая задача — Вера, он реже и холоднее
спорил с бабушкой и почти не занимался Марфенькой, особенно после вечера
в саду, когда она не подала никаких надежд на превращение из наивного, подчас ограниченного, ребенка
в женщину.
Скоро, однако, умный и лукавый старик нашел средство примириться
с «новым направлением». Начались религиозные
споры, и
в капитанской усадьбе резко обозначились два настроения.
Женщины — моя мать и жена капитана — были на одной стороне, мой старший брат, офицер и студент — на другой.
Впрочем, Белоярцев тем и отличался, что никогда не вмешивался ни
в какой разговор, ни
в какой серьезный
спор, вечно отходя от них своим художественным направлением. Он
с мужчинами или сквернословил, или пел, и только иногда развязывал язык
с женщинами да и то там, где над его словами не предвиделось серьезного контроля.
Впрочем, верила порче одна кухарка,
женщина, недавно пришедшая из села; горничная же, девушка, давно обжившаяся
в городе и насмотревшаяся на разные супружеские трагикомедии, только не
спорила об этом при Розанове, но
в кухне говорила: «Точно ее, барыню-то нашу, надо отчитывать: разложить, хорошенько пороть, да и отчитывать ей: живи, мол,
с мужем, не срамничай, не бегай по чужим дворам.
Я
с ней
спорил, доказывал ей, говорил, что эта
женщина называется Наташаи что во всем свете, может быть, только одна есть равная ей: это Катя; и я приехал сюда, разумеется зная, что я выиграл
в споре.
Исполинские дома
в шесть и семь этажей ютились внизу, под мостом, по берегу; фабричные трубы не могли достать до моста своим дымом. Он повис над водой,
с берега на берег, и огромные пароходы пробегали под ним, как ничтожные лодочки, потому что это самый большой мост во всем божьем свете… Это было направо, а налево уже совсем близко высилась фигура
женщины, — и во лбу ее, еще
споря с последними лучами угасавшей
в небе зари, загоралась золотая диадема, и венок огоньков светился
в высоко поднятой руке…
Спорил с нею и чувствовал, что
женщина эта коснулась
в груди его нарыва, который давно уже безболезненно и тайно назревал там, а сейчас вот — потревожен, обнаружился и тихонько, но неукротимо болит.
— Эх ты, сочувственник! — брякнул Шубин и сам засмеялся новоизобретенному слову, а Берсенев задумался. — Нет, брат, — продолжал Шубин, — ты умница, философ, третий кандидат Московского университета,
с тобой
спорить страшно, особенно мне, недоучившемуся студенту; но я тебе вот что скажу: кроме своего искусства, я люблю красоту только
в женщинах…
в девушках, да и то
с некоторых пор…
Татьяна Васильевна после того ушла к себе, но Долгов и критик еще часа два
спорили между собою и
в конце концов разругались, что при всех почти дебатах постоянно случалось
с Долговым, несмотря на его добрый характер! Бедный генерал, сколько ни устал от дневных хлопот, сколь ни был томим желанием спать, считал себя обязанным сидеть и слушать их. Как же после этого он не имел права считать жену свою хуже всех
в мире
женщин! Мало что она сама, но даже гости ее мучили его!
— О, вы угадали
с первого раза! — отвечал я
в восторге, что моя девушка умница: это при красоте никогда не мешает. — Да, вы
с первого взгляда угадали,
с кем имеете дело. Точно, я робок
с женщинами, я
в волненье, не
спорю, не меньше, как были вы минуту назад, когда этот господин испугал вас… Я
в каком-то испуге теперь. Точно сон, а я даже и во сне не гадал, что когда-нибудь буду говорить хоть
с какой-нибудь
женщиной.
С женщинами, окружавшими девственное ложе сонной боярышни, происходило нечто подобное тому, что, по апокрифическим сказаниям, происходило
с языческими идолами при восходе звезды, возвестившей рождение Христа. Вое эти крепостные юницы почувствовали, что век их кончен, но
в сердцах их не было ни зависти, ни злости к этой пришелице. Они только чувствовали, что народился некий болий их,
с которым им уже нельзя и думать ни
спорить, ни состязаться.
— Никогда!.. Готова
спорить с целым миром, что
женщина видит и чувствует истинную любовь мужчины
в самом еще ее зародыше. Но чтобы она не поняла сильной страсти, — никогда!
Полтора Тараса выразил робкое желание послушать сказку, но дьякон вступил
в спор с Кубарем о преимуществах худых
женщин пред толстыми и не обратил внимания на слова друга, доказывая Кубарю свой взгляд
с ожесточением и горячностью человека, глубоко убежденного
в правоте своих взглядов.
Марья Виссарионовна добрая
женщина, но решительно не умеет держать себя
с детьми: Леонида она любит более всех, хотя и
спорит с ним постоянно, и надобно сказать, что
в этих
спорах он всегда правее;
с маленькими девочками она ни то ни се, или почти ими не занимается, но
с Лидиею Николаевною обращается
в высшей степени дурно.
И рассказал, что произошло
в селении. Уж после ухода из него Иисуса и его учеников одна старая
женщина начала кричать, что у нее украли молоденького беленького козленка, и обвинила
в покраже ушедших. Вначале
с нею
спорили, а когда она упрямо доказывала, что больше некому было украсть, как Иисусу, то многие поверили и даже хотели пуститься
в погоню. И хотя вскоре нашли козленка запутавшимся
в кустах, но все-таки решили, что Иисус обманщик и, может быть, даже вор.
— Уважаю вас, дядюшка, — говорит, — как почтенного дядю,
спорить с вами я не смею, тем более что про себя лично
в этом случае мне рассказывать довольно щекотливо, и замечу одно, что тамошние
женщины все прекрасно образованны, очень богаты и потому избалованны. Встречая молодого человека, если он им нравится, они знать не хотят, богаты ли вы, бедны, чиновны или нет.
Бейгуш
с улыбкой,
в которой выражалась явная затруднительность дать ей какой-либо ответ на это, только плечами пожал; но из двух «вопросов», возбужденных Лидинькой, возник очень оживленный и даже горячий
спор,
в котором приняла участие большая часть присутствующих. И после долгих пререканий порешили наконец на том, что ни снимать салоп, ни целовать руку мужчина
женщине отнюдь не должен. Лидинька искренно торжествовала.
О казанском „свете“, о флирте
с барышнями и пикантных разговорах
с замужними
женщинами я не скучал. Время летело; днем — лекции и работа
в лаборатории, после обеда чтение, перевод химии Лемана, разговоры и часто
споры с ближайшими товарищами, изредка театр — никаких кутежей.
На следующем собрании был поднят вопрос, не ввести ли
в кружок курсисток. Я этому очень обрадовался. Я все еще не был знаком ни
с одной курсисткой, а курсистка мне представлялась идеалом
женщины. Как будет хорошо, когда девушки будут участвовать
в наших
спорах, когда, опять, наконец, очутишься
в женском обществе! Но Печерников решительно выступил против...
— Я и
с мужем вашим всё
спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, — сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного
в отношениях молодого мужчины к молодой
женщине) обращаясь к княгине.
Меженецкий
спорил и горячился. Особенно раздражала его одна из
женщин, недурная волосатая брюнетка
с очень блестящими глазами, которая, сидя на окне и как будто не принимая прямого участия
в разговоре, изредка вставляла словечки, подтверждавшие доводы Романа, или только презрительно посмеивалась на слова Меженецкого.