Неточные совпадения
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие
случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран
в тяжкой
болезни. Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
— Путь к истинной вере лежит через пустыню неверия, — слышал он. — Вера, как удобная привычка, несравнимо вреднее сомнения. Допустимо, что вера,
в наиболее ярких ее выражениях, чувство ненормальное, может быть, даже психическая
болезнь: мы видим верующих истериками, фанатиками, как Савонарола или протопоп Аввакум,
в лучшем
случае — это слабоумные, как, например, Франциск Ассизский.
Много ужасных драм происходило
в разные времена с кораблями и на кораблях. Кто ищет
в книгах сильных ощущений, за неимением последних
в самой жизни, тот найдет большую пищу для воображения
в «Истории кораблекрушений», где
в нескольких томах собраны и описаны многие
случаи замечательных крушений у разных народов. Погибали на море от бурь, от жажды, от голода и холода, от
болезней, от возмущений экипажа.
В-третьих, подвергаясь постоянной опасности жизни, — не говоря уже об исключительных
случаях солнечных ударов, утопленья, пожаров, — от постоянных
в местах заключения заразных
болезней, изнурения, побоев, люди эти постоянно находились
в том положении, при котором самый добрый, нравственный человек из чувства самосохранения совершает и извиняет других
в совершении самых ужасных по жестокости поступков.
Да и меня могли
в большей скорости,
в случае чего, приехать и защитить, ибо сам я вам на
болезнь Григория Васильича к тому же указывал, да и то, что падучей боюсь.
Придут по единой ихней злобе али по своей мнительности
в случае примерно моей
болезни, усомнятся и пойдут с нетерпения искать
в комнаты, как вчерашний раз: не прошла ли, дескать, она как-нибудь от них потихоньку.
По рассказам тазов, 30 лет тому назад на реке Санхобе свирепствовала оспа. Не было ни одной фанзы, которую не посетила бы эта страшная
болезнь. Китайцы боялись хоронить умерших и сжигали их на кострах, выволакивая трупы из фанз крючьями. Были
случаи, когда вместе с мертвыми сжигались и больные, впавшие
в бессознательное состояние.
Во всяком
случае, взрослые на Сахалине подвержены чахотке
в сильной степени; здесь она самая частая и самая опасная
болезнь.
Этот тифоид очень распространен здесь, особенно
в северных округах, но
в отчет не попадает и сотая часть всех
случаев, так как больные обыкновенно не лечатся от этой
болезни и переносят ее на ногах, а если лежат, то дома на печи.
Было много
случаев, когда погибали целые семьи от разных эпидемических
болезней или пропадали без вести
в тайге, замерзали около дома или тонули
в воде.
С тех пор как Лиза, по поводу
болезни Райнера, только числилась
в Доме и показывалась там лишь гостьею, здесь
в самом деле водворилось гораздо более тишины и согласия, на что Белоярцев и не пропускал
случая обращать внимание своих сожителей.
— Вот, madame Каверина имела заработок, — рассуждал Белоярцев, — но она имела непредвиденные расходы по
случаю болезни своего ребенка, и ей ассоциация тоже кредитует, так же как и другим, которые еще не ориентировались
в своем положении.
Это замечается также
в монастырях, банках, департаментах, полках, учебных заведениях и других общественных учреждениях, где, подолгу не изменяясь, чуть не десятками лет, жизнь течет ровно, подобно болотистой речке, и вдруг, после какого-нибудь совсем не значительного
случая, начинаются переводы, перемещения, исключения из службы, проигрыши,
болезни.
Слышал я также, как моя мать просила и молила со слезами бабушку и тетушку не оставить нас, присмотреть за нами, не кормить постным кушаньем и,
в случае нездоровья, не лечить обыкновенными их лекарствами: гарлемскими каплями и эссенцией долгой жизни, которыми они лечили всех, и стариков и младенцев, от всех
болезней.
От него я узнал, что все гости и родные на другой же день моей
болезни разъехались; одна только добрейшая моя крестная мать, Аксинья Степановна, видя
в мучительной тревоге и страхе моих родителей, осталась
в Багрове, чтоб при
случае в чем-нибудь помочь им, тогда как ее собственные дети, оставшиеся дома, были не очень здоровы.
Сам он почти каждый год два — три месяца жил
в Петербурге, а года два назад ездил даже, по
случаю болезни жены, со всем семейством за границу, на воды и провел там все лето.
Мало-помалу догадались доктора, что
болезнь притворная: воспаление постоянно небольшое, хуже не делается, да и не вылечивается, все
в одном положении,
случай подозрительный.
Рассмотревши дело и убедившись
в справедливости всего вышеизложенного, начальство не только не отрешило доброго помпадура от должности, но даже опубликовало его поступки и поставило их
в пример прочим. «Да ведомо будет всем и каждому, — сказано было
в изданном по сему
случаю документе, — что лучше одного помпадура доброго, нежели семь тысяч злых иметь, на основании того общепризнанного правила, что даже малый каменный дом все-таки лучше, нежели большая каменная
болезнь».
И его
в этом
случае поражало не столько то, что Елена ушла от него и бросила его, как то, что она после,
в продолжение всей его
болезни, ни разу не заехала к нему проведать его.
— Зачем же вы
в таком
случае спрашивали меня? Посылайте, за кем хотите! — произнес он и затем, повернувшись на каблуках своих, проворно ушел к себе: князь полагал, что княгиня всю эту
болезнь и желание свое непременно лечиться у Елпидифора Мартыныча нарочно выдумала, чтобы только помучить его за Елену.
Болезнь эта с ним приключилась от беспрестанно переживаемого страха, чтобы как-нибудь не узнали о припрятанных им себе
в карман деньгах Елизаветы Петровны: Елпидифор Мартыныч во всю свою многолетнюю и не лишенную разнообразных
случаев жизнь
в первый еще раз так прямо и начисто цапнул чужие деньги.
— Ну да! пожалуй,
в другой раз. Это, может быть, и не так интересно слушать. Я теперь соображаю… Но все-таки это чрезвычайно любопытная
болезнь. Есть разные эпизоды… Напомни мне, мой друг, я тебе ужо вечером расскажу один
случай в под-роб-ности…
Я совсем не против народной медицины и верю ей, особенно
в соединении с магнетизмом; я давно отрекся от презрительного взгляда, с которым многие смотрят на нее с высоты своего просвещения и учености; я видел столько поразительных и убедительных
случаев, что не могу сомневаться
в действительности многих народных средств; но мне тогда не помогли они, может быть оттого, что не попадали на мою
болезнь, а может быть и потому, что мать не согласилась давать мне лекарства внутрь.
До сих пор Жегулеву как-то совсем не приходило
в голову, что мать могла умереть от потрясения и горя, и даже без всякого потрясения, просто от какой-нибудь
болезни, несчастного
случая.
Как только
болезнь сделалась опасною, любимцы Петра пришли
в ужас, уже предвидя владычество Софии и ожидая ссылки и казни; более близкие к Петру лица, Лефорт, князь Борис Алексеевич Голицын, Апраксин, Плещеев, «на всякий
случай запаслись лошадьми,
в намерении бежать из Москвы» (Устрялов, том II, стр. 144).
Мы очень хорошо знаем, что уродливость — следствие
болезни или пагубных
случаев, от которых особенно легко уродуется человек
в первое время развития.
Я помню у одного охотника ястреба шести осеней; это была чудная птица, брал все что ни попало, даже грачей;
в разное время поймал более десяти вальдшнепов; один раз вцепился
в серую дикую утку (полукрякву) и долго плавал с ней по пруду, несмотря на то, что утка ныряла и погружала его
в воду; наконец, она бросилась
в камыш, и ястреб отцепился; уток-чирят ловил при всяком удобном
случае;
в шестое лето он стал не так резов и умер на седьмую зиму внезапно, от какой-то
болезни.
— Во всяком
случае, через год тебе будет меньше цена, — продолжал я с злорадством. — Ты и перейдешь отсюда куда-нибудь ниже,
в другой дом. Еще через год —
в третий дом, все ниже и ниже, а лет через семь и дойдешь на Сенной до подвала. Это еще хорошо бы. А вот беда, коль у тебя, кроме того, объявится какая
болезнь, ну, там слабость груди… аль сама простудишься, али что-нибудь.
В такой жизни
болезнь туго проходит. Привяжется, так, пожалуй, и не отвяжется. Вот и помрешь.
Иван Ильич был сотоварищ собравшихся господ, и все любили его. Он болел уже несколько недель; говорили, что
болезнь его неизлечима. Место оставалось за ним, но было соображение о том, что
в случае его смерти Алексеев может быть назначен на его место, на место же Алексеева — или Винников, или Штабель. Так что, услыхав о смерти Ивана Ильича, первая мысль каждого из господ, собравшихся
в кабинете, была о том, какое значение может иметь эта смерть на перемещения или повышения самих членов или их знакомых.
Случай был неожиданный и печальный.
В самую весеннюю ростепель, когда, по народному выражению, «лужа быка топит», из далекого тетушкина имения прискакал верховой с роковым известием об опасной
болезни дедушки.
Но по
случаю болезни Раевской просидев с Гоголем наедине часа два, она была поражена изумлением, найдя
в нем горячо верующего и набожного человека.
Следовательно, оставалось только упросить его, чтобы он для общего блага к приезду начальства слег
в постель под видом тяжкой
болезни и сдал свою амуницию на этот
случай Рыжову, которого отец протопоп, надеясь на свой духовный авторитет, тоже взялся убедить — и убедил.
Вскоре представился
случай, по внезапной
болезни одного актера, выучить
в один день и сыграть другую роль, еще позначительнее.
— Да что тут? Деньги пустые: всего каких-нибудь по оценке за мельницу пятьсот рублей да за пустошь двести… Такие найти можно-с… я приищу вам… — говорил Иосаф, сам, кажется, не помнивший, что делает, и имевший
в этом
случае в виду свой маленький капиталец, нажитой и сбереженный им
в пятнадцать лет на
случай тяжкой
болезни или выгона из службы.
Что было бы с ней
в случае моей
болезни, смерти, или просто если бы мы разлюбили друг друга?
В большей части
случаев,
болезнь вовсе и не относилась к тем органам, которые необходимы были для их специальности (как исключение, можно бы привести Бетховена; но и у него повреждение слуховых органов не было так сильно
в то время, когда он создавал лучшие свои творения); местное же поражение
в этом
случае не должно быть принимаемо
в расчёт.
После долгого совещания с Евпраксией Аксинья Захаровна решила гнать Пантелея на тройке обратно
в Комаров и спросить уставницу мать Аркадию, кому
в обители за матушку богомольствуют, а с тех пор на всякий
случай читать каноны Иоанну Предтече, скорому помощнику от головной боли, да преподобному Марою, целителю трясавичной
болезни.
Характерно также то, что
в своем распознавании я остановился на самой редкой из всех
болезней, которые можно было предположить. И
в моей практике это было не единичным
случаем: кишечные колики я принимал за начинающийся перитонит; где был геморрой, я открывал рак прямой кишки и т. п. Я был очень мало знаком с обыкновенными
болезнями, — мне прежде всего приходила
в голову мысль о виденных мною
в клиниках самых тяжелых, редких и «интересных»
случаях.
Хорошо, если у больного окажется такая
болезнь, при которой можно будет ждать: тогда я пропишу что-нибудь безразличное и потом справлюсь дома, что
в данном
случае следует делать.
Везде, на каждом шагу, приходится быть актером; особенно это необходимо потому, что
болезнь излечивается не только лекарствами и назначениями, но и душою самого больного; его бодрая и верящая душа — громадная сила
в борьбе с
болезнью, и нельзя достаточно высоко оценить эту силу; меня первое время удивляло, насколько успешнее оказывается мое лечение по отношению к постоянным моим пациентам, горячо верящим
в меня и посылающим за мною с другого конца города, чем по отношению к пациентам, обращающимся ко мне
в первый раз; я видел
в этом довольно комичную игру
случая; постепенно только я убедился, что это вовсе не случайность, что мне, действительно, могучую поддержку оказывает завоеванная мною вера, удивительно поднимающая энергию больного и его окружающих.
Положим, нам неясна
болезнь пациента, и нужно выждать ее выяснения, или
болезнь неизлечима, а симптоматических показаний нет; «но ведь вы не можете оставить больного без лекарства», — и вот
в этих
случаях и следовало назначать «безразличные» средства, для подобных назначений
в медицине существует даже специальный термин — «прописать лекарство, ut aliquid fiat» (сокращенное вместо «ut aliquid fieri videatur, — чтобы больному казалось, будто для него что-то делают»).
У больной оказался острый сочленовный ревматизм, как раз такая
болезнь, против которой медицина имеет верное, специфическое средство
в виде салициловой кислоты. Для начала практики нельзя было желать
случая, более благоприятного.
В мою палату был положен на второй день
болезни старик-штукатур; все его правое легкое было поражено сплошь; он дышал очень часто, стонал и метался; жена его сообщила, что он с детства сильно пьет.
Случай был подходящий, и я назначил больному наперстянку по Петреску.
Есть
болезни затяжные, против которых мы не имеем действительных средств, — напр., коклюш; врач, которого
в первый раз пригласят
в семью для лечения коклюша, может быть уверен, что
в эту семью его никогда уж больше не позовут: нужно громадное, испытанное доверие к врачу или полное понимание дела, чтобы примириться с ролью врача
в этом
случае — следить за гигиеничностью обстановки и принимать меры против появляющихся осложнений.
Чувства, с которыми мы расходились, были томительны, но не делали чести нашим сердцам, ибо, содержа на лицах усиленную серьезность, мы едва могли хранить разрывавший нас смех и не
в меру старательно наклонялись, отыскивая свои галоши, что было необходимо, так как прислуга тоже разбежалась, по
случаю тревоги, поднятой внезапной
болезнью барышни.
Это была смертельная послеродовая
болезнь Александры Михайловны. Через несколько дней она умерла. Леонид Николаевич горько винил
в ее смерти берлинских врачей. Врачей
в таких
случаях всегда винят, но, судя по его рассказу, отношение врачей действительно было возмутительное. Новорожденного мальчика Данилу взяла к себе
в Москву мать Александры Михайловны, а Леонид Николаевич со старшим мальчиком Димкою и своего матерью Настасьей Николаевной поселился на Капри, где
в то время жил Горький.
— Не смогу хутор отстоять от огня, не смогу? — горячо возразил Юрка. — Да не сгореть же хутору! Забыть
болезнь надо
в такое время! Ах, господи! Вот несчастье! Бедный папа! Митька, беги, разбуди сейчас же женщин, да смотри, не испугай их зря-то. А только чтобы наготове были… да все ценные вещи вынесли подальше от дома на всякий
случай… Да Аркашку мне сюда! Аркашка смирный и не сбросит, как Востряк. Скорее Аркашку, а потом беги будить!
Оправдалась она и
в данном
случае:
болезнь Николая Павловича оказалась очень кстати, она помогла скрыть его покушение на свою жизнь от начальства, так как за время ее от незначительного поранения виска не осталось и следа, хотя, как мы знаем из слов Бахметьевой, это не совсем осталось тайной для петербургского общества, и рассказ об этом с разными прикрасами довольно долго циркулировал
в гвардейских полках и
в великосветских гостиных, но затем о нем забыли, на сцену выступили другие злобы дня, главная из которых была предстоящая вновь война с Наполеоном, как бы предугаданная русским обществом и войском ранее, нежели она стала известна правительственным сферам.
Фанни Михайловна и Зина — поездка последней
в Петербург, по
случаю постигшей ее
болезни, была отложена на год — окружили Николая Герасимовича теплым попечением, одна — матери, другая — сестры.
В Петербург графиня переехала внезапно, по
случаю болезни своей матери, оказавшейся, впрочем, непродолжительной и неопасной; проведя
в столице более двух недель, графиня уже решила ехать обратно
в Грузино, но судьба решила иначе.