Неточные совпадения
Бабушка с княгиней пила кофе, Райский смотрел на комнаты, на портреты, на мебель и на весело глядевшую
в комнаты из
сада зелень; видел расчищенную дорожку, везде чистоту, чопорность, порядок: слушал, как во всех комнатах попеременно пробили с полдюжины столовых, стенных, бронзовых и малахитовых часов; рассматривал портрет косого князя,
в красной ленте, самой княгини, с белой
розой в волосах, с румянцем, живыми глазами, и сравнивал с оригиналом.
Один только старый дом стоял
в глубине двора, как бельмо
в глазу, мрачный, почти всегда
в тени, серый, полинявший, местами с забитыми окнами, с поросшим травой крыльцом, с тяжелыми дверьми, замкнутыми тяжелыми же задвижками, но прочно и массивно выстроенный. Зато на маленький домик с утра до вечера жарко лились лучи солнца, деревья отступили от него, чтоб дать ему простора и воздуха. Только цветник, как гирлянда, обвивал его со стороны
сада, и махровые
розы, далии и другие цветы так и просились
в окна.
— Ах, mon ange! — воскликнула Хиония Алексеевна, прикладываясь своими синими сухими губами к розовым щекам девушки. — Je suis charmee! [Я восхищена! (фр.)] Вы, Nadine, сегодня прелестны, как
роза!.. Как идет к вам это полотняное платье… Вы походите на Маргариту
в «Фаусте», когда она выходит
в сад. Помните эту сцену?
Большая терраса вела из дому
в сад, перед террасой красовалась продолговатая клумба, покрытая
розами; на каждом конце клумбы росли две акации, еще
в молодости переплетенные
в виде винта покойным хозяином.
Статую эту, долженствовавшую представить молящегося ангела, он выписал из Москвы; но отрекомендованный ему комиссионер, сообразив, что
в провинции знатоки скульптуры встречаются редко, вместо ангела прислал ему богиню Флору, много лет украшавшую один из заброшенных подмосковных
садов екатерининского времени — благо эта статуя, весьма, впрочем, изящная, во вкусе рококо, с пухлыми ручками, взбитыми пуклями, гирляндой
роз на обнаженной груди и изогнутым станом, досталась ему, комиссионеру, даром.
— Душя мой! Лучший
роза в саду Аллаха! Мед и молоко на устах твоих, а дыхание твое лучше, чем аромат шашлыка. Дай мне испить блаженство нирваны из кубка твоих уст, о ты, моя лучшая тифлисская чурчхела!
День промелькнул незаметно, а там загорелись разноцветные фонарики, и таинственная мгла покрыла «
Розу». Гремел хор, пьяный Спирька плясал вприсядку с Мелюдэ, целовал Гамма и вообще развернулся по-купечески. Пьяный Гришук спал
в саду. Бодрствовал один Фрей, попрежнему пил и попрежнему сосал свою трубочку. Была уже полночь, когда Спирька бросил на пол хору двадцать пять рублей, обругал ни за что Гамма и заявил, что хочет дышать воздухом.
Между Большими Балканами с севера и Малыми с юга, защищенная от ветров, на десятки километров вдоль и километров на семь
в поперечнике тянется знаменитая болгарская Долина
роз, сплошь покрытая розовыми полями.
В них вкраплены фруктовые
сады, и весной эта единственная
в мире долина удивляет глаз непрерывной розовой пеленой под самым горным хребтом Больших Балкан.
Почти рядом с городком, вся
в розах и
садах, — большая деревня Шипка, а от нее поднимается дорога на Орлиное Гнездо, высшую точку Шипкинского перевала.
Дорогие ковры, громадные кресла, бронза, картины, золотые и плюшевые рамы; на фотографиях, разбросанных по стенам, очень красивые женщины, умные, прекрасные лица, свободные позы; из гостиной дверь ведет прямо
в сад, на балкон, видна сирень, виден стол, накрытый для завтрака, много бутылок, букет из
роз, пахнет весной и дорогою сигарой, пахнет счастьем, — и все, кажется, так и хочет сказать, что вот-де пожил человек, потрудился и достиг наконец счастья, возможного на земле.
Мне следовало быть на палубе: второй матрос «Эспаньолы» ушел к любовнице, а шкипер и его брат сидели
в трактире, — но было холодно и мерзко вверху. Наш кубрик был простой дощатой норой с двумя настилами из голых досок и сельдяной бочкой-столом. Я размышлял о красивых комнатах, где тепло, нет блох. Затем я обдумал только что слышанный разговор. Он встревожил меня, — как будете встревожены вы, если вам скажут, что
в соседнем
саду опустилась жар-птица или расцвел
розами старый пень.
И боже мой, неужели не ее встретил он потом, далеко от берегов своей родины, под чужим небом, полуденным, жарким,
в дивном вечном городе,
в блеске бала, при громе музыки,
в палаццо (непременно
в палаццо), потонувшем
в море огней, на этом балконе, увитом миртом и
розами, где она, узнав его, так поспешно сняла свою маску и, прошептав: «Я свободна», задрожав, бросилась
в его объятия, и, вскрикнув от восторга, прижавшись друг к другу, они
в один миг забыли и горе, и разлуку, и все мучения, и угрюмый дом, и старика, и мрачный
сад в далекой родине, и скамейку, на которой, с последним, страстным поцелуем, она вырвалась из занемевших
в отчаянной муке объятий его…
И много дней
Прошло, и добрая рука
Печалью тронулась цветка,
И был он
в сад перенесен,
В соседство
роз.
Он отстегнул от своей визитки бутоньерку с
розой, которую ему навязала
в саду продавщица цветов, и вдел ее
в петлицу капитанского пальто.
В роскошной лени утопал.
Еще поныне дышит нега
В пустых покоях и
садах;
Играют воды, рдеют
розы,
И вьются виноградны лозы,
И злато блещет на стенах.
Прошло около часа. Зеленый огонь погас, и не стало видно теней. Луна уже стояла высоко над домом и освещала спящий
сад, дорожки; георгины и
розы в цветнике перед домом были отчетливо видны и казались все одного цвета. Становилось очень холодно. Я вышел из
сада, подобрал на дороге свое пальто и не спеша побрел домой.
А из
саду в окно вползающие
розы,
За мраморный карниз цепляясь там и тут,
Беспечно
в красоте раскидистой цветут,
Как будто на дела враждебного народа
Набросить свой покров старается природа...
В небольшой и легкой плетеной беседке, сплошь обвитой побегами павоя и хмеля, на зеленой скамье, перед зеленым садовым столиком сидела Татьяна Николаевна Стрешнева и шила себе к лету холстинковое платье. Перед нею лежали рабочий баул и недавно сорванные с клумбы две
розы. По
саду начинали уже летать майские жуки да ночные бабочки, и как-то гуще и сильнее запахло к ночи со всех окружающих клумб ароматом резеды и садового жасмина.
В моей комнате, куда я скрылась от ненавистных взглядов, усмешек и вопросов, было свежо и пахло
розами. Я подошла к окну, с наслаждением вдыхая чудный запах… Покой и тишина царили здесь,
в саду,
в азалиевых кустах и орешнике… Прекрасно было ночное небо… Почему, почему среди этой красоты моей душе так нестерпимо тяжело?
И много
роз взрастил Он
в нем…
Он трижды
в день их поливал,
Чтоб сплесть венок себе потом.
Когда же
розы расцвели,
Детей еврейских созвал Он.
Они сорвали по цветку,
И
сад был весь опустошен.
— Как ты сплетешь себе венок?
В твоем
саду нет больше
роз!
— Вы позабыли, что шипы
Остались мне, — сказал Христос.
И из шипов они сплели
Венок колючий для Него,
И капли крови вместо
розЧело украсили Его.
Все душнее, все жарче дышит благовонная ночь юга. Нестерпимо пахнут цветы
в королевском
саду, и нет-нет душистая волна
роз и магнолий потянется со стороны дворца к южному берегу. Уже давно замолчали неприятельские пушки на вражеском судне, и полная тишина воцарилась теперь над опустевшим со дня начала бомбардировки городом.
Мы молчали, каждая думая про себя… Княжна нервно пощипывала тоненькими пальчиками запекшиеся губы… Я слышала, как тикали часы
в соседней комнате да из
сада доносились резкие и веселые возгласы гулявших институток. На столике у кровати пышная красная
роза издавала тонкий и нежный аромат.
Вдали темнели горы… Одинокая полночная звезда стояла прямо перед нами. Кругом слышался тихий шелест чинар
в саду, и пахло
розами невыразимо сладко.
Дворец же, братец ты мой, стоял
в громадном
саду, где, знаешь, росли апельсины… бергамоты, черешни… цвели тюльпаны,
розы, ландыши, пели разноцветные птицы…
Сирень отцвела и сыпала на дорожки порыжевшие цветки, по
саду яркой бело-розовой волной покатились цветущие
розы, шиповник и жасмин. Экзамены кончились. Будет педагогический совет, нам выдадут аттестаты зрелости, — и прощай, гимназия, навсегда! Портному уже было заказано для меня штатское платье (
в то время у студентов еще не было формы), он два раза приходил примерять визитку и брюки, а серо-голубое новенькое летнее пальто уже висело на вешалке
в передней.
Загремел рояль; грустный вальс из залы полетел
в настежь открытые окна, и все почему-то вспомнили, что за окнами теперь весна, майский вечер. Все почувствовали, что
в воздухе пахнет молодой листвой тополя,
розами и сиренью. Рябович,
в котором под влиянием музыки заговорил выпитый коньяк, покосился на окно, улыбнулся и стал следить за движениями женщин, и ему уже казалось, что запах
роз, тополя и сирени идет не из
сада, а от женских лиц и платьев.
Принесли крылатые дети
в роскошный небесный
сад Галю, положили на душистую полянку, сплошь покрытую ароматными листьями и
розами, и, встав вокруг нее, запели звонкими красивыми голосами, какие могут быть только у ангелов...
Птичкой облетела она
сад; полюбовалась цветами, подышала их запахом, приколола
розы к груди,
в волосы, с межи садика успела налюбоваться живописными видами.
Аколуф скоро написал от патриарха правителю грамоту
в этом смысле и вручил это писание послу вместе с букетом из белых
роз и персидской сирени из патриаршего
сада.