Неточные совпадения
В одном из
прежних писем я говорил о способе их действия: тут, как ни знай сердце человеческое, как ни будь опытен, а трудно действовать по обыкновенным законам ума и логики там, где нет
ключа к миросозерцанию, нравственности и нравам народа, как трудно разговаривать на его языке, не имея грамматики и лексикона.
В такие мочливые года, как говорят крестьяне, не только иссякшие
ключи получают
прежнее течение, но нередко открываются родники и образуются около них болота там, где их никогда не бывало.
Каждый изворот дороги вызывал
в памяти моей мою золотую минувшую молодость, я как будто молодела, приближаясь к местам, где молодая жизнь била
ключом в моем сердце; все — и земные радости, давно пережитые, и духовные восторги
прежней набожности — стремительно, как молния, пролетали
в памяти сердечной…
Посидев несколько времени, он вдруг встал, осмотрел всю комнату и вынул из-под жилета висевший на шее
ключ, которым со всевозможною осторожностью отпер свой дорожный ларец, и, вынув оттуда графин с водкою, выпил торопливо из него почти половину и с теми же предосторожностями запер ларец и спрятал
ключ, а потом, закурив трубку, как ни
в чем не бывало, уселся на
прежнем месте.
— Читал я их, — продолжал он, помолчав и по-прежнему рассматривая книги, — немало читал. Конечно, есть занятные истории, да ведь, поди, не все и правда… Вот тоже у поселенца одного, из раскольников, купил я раз книжку; называется эта книжка «
Ключ к таинствам природы»… Говорил он,
в ней будто все сказано как есть…
Тотчас же заместил его Ярослав Ильич (причем Ремнева и Зимовейкина сдали кому следует на руки), расспросил кой-кого, ловко овладел сундуком, который хозяйка уже пыталась вскрывать, поставил сапоги на
прежнее место, заметив, что они все
в дырьях и совсем не годятся, потребовал назад подушку, подозвал Океанова, спросил
ключ от сундука, который нашелся
в кармане пьянчужки-приятеля, и торжественно, при ком следует, вскрыл добро Семена Ивановича.
— Говорят старики, что
в прежние годы, лет с сотню назад,
в той же самой долине, у того же Святого
ключа такие ж бывали дела, — сказала Аграфена Ивановна.
Вынул из кармана
ключ Николай Александрыч и отпер тяжелый замок, висевший на железных дверях сионской горницы. Вошел он туда только с братом и дворецким. Прочие остались на
прежних местах
в глубоком молчанье. Один Софронушка вполголоса лепетал какую-то бессмыслицу, да дьякон, соскучась, что долго не отворяют дверей, заголосил...
— Оттого, что вы там теперь лишний, — и с этим генеральша заперла дверь на замок и, опустив
ключ в карман своего платья, села на
прежнее место и стала говорить с девушкой о ее шитье.
Славные дни провела я
в лазарете, даже тоска по дому как-то сглаживалась и перестала проявляться
прежними острыми порывами. Иногда меня охватывала даже непреодолимая жажда пошалить и попроказничать. Ведь мне было только 11 лет, и жизнь била во мне
ключом.
Прошло пять минут, и узник ни разу не шевельнулся. Пятнадцатилетнее заточение научило его сидеть неподвижно. Банкир постучал пальцем
в окно, и узник не ответил на этот стук ни одним движением. Тогда банкир осторожно сорвал с двери печати и вложил
ключ в замочную скважину. Заржавленный замок издал хриплый звук, и дверь скрипнула. Банкир ожидал, что тотчас же послышится крик удивления и шаги, но прошло минуты три, и за дверью было тихо по-прежнему. Он решился войти
в комнату.
И вот, как
ключ, сделанный только к этому замку, человек
в душе своей находит чувство, которое дает ему то самое благо, на которое, как на единственно возможное, указывает ему разум. И чувство это не только разрешает
прежнее противоречие жизни, но как бы
в этом противоречии и находит возможность своего проявления.
И вот она у какой-то двери:
ключ щелкнул, дверь вздохнула… Мариорица дышит свежим, холодным воздухом; она на дворцовой набережной. Неподалеку,
в темноте, слабо рисуется высокая фигура… Ближе к ней. Обменялись вопросами и ответами: «Ты?» — «Я!» — и Мариорица пала на грудь Артемия Петровича. Долго были они безмолвны; он целовал ее, но это были не
прежние поцелуи,
в которых горела безумная любовь, — с ними лились теперь на лицо ее горячие слезы раскаяния.
Она дрожала, как
в лихорадке. Наконец сумочка была отперта. Она вынула бумагу, опустила ее
в карман, заперла сумочку и положила, как ее, так и
ключи, на
прежние места. А труп все глядел.
При звоне замка она снова вздрогнула и инстинктивно обернулась к постели; труп лежал недвижимо. Она сунула руку
в сундук, вынула объемистую пачку ассигнаций, бережно уложила ее
в карман, снова заперла сундук и положила
ключи на
прежнее место.