Неточные совпадения
На другой день по их
приезде пошел проливной дождь, и
ночью потекло
в коридоре и
в детской, так что кроватки перенесли
в гостиную.
И дождалась… Открылись очи;
Она сказала: это он!
Увы! теперь и дни, и
ночи,
И жаркий одинокий сон,
Всё полно им; всё деве милой
Без умолку волшебной силой
Твердит о нем. Докучны ей
И звуки ласковых речей,
И взор заботливой прислуги.
В уныние погружена,
Гостей не слушает она
И проклинает их досуги,
Их неожиданный
приездИ продолжительный присест.
Ночь еще только что обняла небо, но Бульба всегда ложился рано. Он развалился на ковре, накрылся бараньим тулупом, потому что ночной воздух был довольно свеж и потому что Бульба любил укрыться потеплее, когда был дома. Он вскоре захрапел, и за ним последовал весь двор; все, что ни лежало
в разных его углах, захрапело и запело; прежде всего заснул сторож, потому что более всех напился для
приезда паничей.
Но думать было некогда, да и исхода другого не предстояло. На другой день, ранним утром, муж и жена отправились
в ближайший губернский город, где живо совершили купчую крепость, которая навсегда передала Щучью-Заводь
в собственность Анфисы Порфирьевны. А по
приезде домой, как только наступила
ночь, переправили Николая Абрамыча на жительство
в его бывшую усадьбу.
Тут каждую
ночь воруют; накануне моего
приезда троих отправили
в кандальную за кражу ржи.
Два раза погостила
в доме Бронникова: 3 июля явилась отрадным гостем
в темную, дождливую
ночь. Никто не верил, когда я утром возвестил о ее
приезде. Тогда пробыла с нами до 15 июля.
В этот год также были вынуты из гнезда и выкормлены
в клетке, называвшейся «садком», два ястреба, из которых один находился на руках у Филиппа, старого сокольника моего отца, а другой — у Ивана Мазана, некогда ходившего за дедушкой, который, несмотря на то, что до нашего
приезда ежедневно посылался жать, не расставался с своим ястребом и вынашивал его по
ночам.
Она строго запретила сказывать о своем
приезде и, узнав, что
в новом доме, построенном уже несколько лет и по какой-то странной причуде барина до сих пор не отделанном, есть одна жилая, особая комната, не занятая мастеровыми,
в которой Михайла Максимович занимался хозяйственными счетами, — отправилась туда, чтоб провесть остаток
ночи и поговорить на другой день поутру с своим уже не пьяным супругом.
В первую же
ночь после
приезда дяди Егора они оба — отец и сын — заперлись
в отведенной ему комнате и долго беседовали вполголоса; на другое утро я заметил, что дядя как-то особенно ласково и доверчиво посматривал на своего сына: очень он им казался доволен.
Татьяна Ивановна, войдя к хозяйке, которая со всеми своими дочерьми сидела
в спальной, тотчас же рассыпалась
в разговорах: поздравила всех с
приездом Антона Федотыча, засвидетельствовала почтение от Хозарова и затем начала рассказывать, как ее однажды, когда она шла от одной знакомой вечером, остановили двое мужчин и так напугали, что она после недели две была больна горячкою, а потом принялась
в этом же роде за разные анекдоты; описала несчастье одной ее знакомой, на которую тоже вечером кинулись из одного купеческого дома две собаки и укусили ей ногу; рассказала об одном знакомом ей мужчине — молодце и смельчаке, которого
ночью мошенники схватили на площади и раздели донага.
Ночью вас позвали
в графский дом, и вы, вместо того, чтобы тотчас же приступить к делу, медлили до
приезда полиции почти целые сутки и, вероятно, сами того не замечая…
Это был сосланный по политическим делам на жительство
в Славнобубенск граф Северин-Маржецкий. Он только что вчера,
в ночь, был привезен сюда с жандармами. Еще недели за полторы до
приезда графа ему был нанят на его собственный счет целый дом с мебелью и всею утварью, так что приехал он на все на готовое. Привезли его
ночью прямо к Непомуку. Констанция Александровна, спешно накинув свой изящный шлафрок, вышла сама к сиятельному изгнаннику.
Страшно представить себе, какая глубокая и
в то же время какая скверная для меня разница между тем положением,
в каком я виделся с нею там,
в губернской гостинице,
в первую
ночь моего
приезда, и теперь… когда она сама меня встречает, сама меня снаряжает наемным Мефистофелем к своему мужу, и между тем обращается со мною как со школьником, как с влюбленным гимназистом!
Эти денежные разговоры происходили во второй комнате, где Некрасов имел обыкновение
в один из ящиков подзеркальника класть сторублевки, привезенные
ночью из клуба. От таких уединенных бесед я воздерживался с самого
приезда, тем более что получил сразу порядочную сумму за вторую половину"Солидных добродетелей".
То он вспоминал последний спор с Захаром, то почему-то море и первый свой
приезд на пароходе
в Россию, то счастливую
ночь, проведенную с другом
в лавочке, мимо которой он проходил; то вдруг знакомый мотив начинал петь
в его воображении, и он вспоминал предмет своей страсти и страшную
ночь в театре.
Но Юрик не заболел и не простудился. Напротив, с этой злополучной
ночи здоровье его быстро пошло на поправку. Он вскоре встал с постели и вместе с братьями и Маей принялся деятельно приготовляться к встрече отца и Лидочки. Юрий Денисович с дочерью пробыли не неделю, а около двадцати дней
в городе, и только по прошествии этого срока назначили письмом день своего
приезда.
В этом акте, кроме отметки, что владелец имения, отставной корнет Николай Герасимович Савин, не выждав окончания пожара, уехал из Серединского, было занесено показание рабочего Вавилы, что барин со дня
приезда в имение каждую
ночь один гулял
в парке и саду около большого дома.
По
приезде домой
ночью, Елизавета Петровна застала дожидавшегося у себя
в номере Долинского.
На другой день после
приезда Ирена встала очень рано и чувствовала себя как
в лихорадке, так как провела почти всю
ночь без сна.
В первый раз по
приезде в Петербург Осип Федорович Гречихин вернулся домой позднею
ночью, с отуманенною от всего пережитого и перечувствованого головой.
Во второй или третий
приезд графа
в его вотчину, позднею
ночью Воскресенский был разбужен пришедшей
в аптеку грузинской крестьянкой, просившей лекарства для своего внезапно заболевшего мужа, у которого, по ее словам, «подвело животики». Егор Егорович, внимательно расспросив бабу о симптомах болезни, стал приготовлять лекарство, когда дверь аптеки снова отворилась и
в нее вошел какой-то, по-видимому, прохожий,
в длинном тулупе,
в глубоко надвинутой на голове шапке и темно-синих очках, скрывавших глаза.
Прошло два дня, и настал срок, назначенный патером Вацлавом для
приезда к нему за снадобьем, долженствовавшим бросить княжну Людмилу Васильевну Полторацкую
в объятия графа Свянторжецкого. Последний не спал всю
ночь и почти минута
в минуту был у «чародея» на далекой окраине Васильевского острова. Патер Вацлав был тоже аккуратен. После взаимных приветствий он удалился
в другую комнату, служившую ему и спальней и лабораторией, и вынес оттуда небольшой темного стекла пузырек, плотно закупоренный.
Княжна Людмила Васильевна действительно, со дня
приезда в свой дом, повела жизнь, выходящую из рамок обыденности. Ее дом днем и
ночью казался совершенно пустым и необитаемым. Жизнь проявлялась
в нем только
в людской, где многочисленный штат княжеской прислуги, пополненный выписанными из Зиновьева дворовыми, не хуже великосветских кумушек, перемалывал косточки своей госпоже, прозванной ее домашними «полуношницей». Княжна действительно превращала день
в ночь и наоборот.
Не останавливаясь и не торопясь, Наталья Николаевна убиралась, и к
приезду мужа и сына все было готово: сундуков уж не было
в комнатах;
в спальне Пьера все было так же, как было десятки лет
в Иркутске: халат, трубка, табакерка, вода с сахаром, Евангелие, которое он читал на
ночь, и даже образок прилип как-то над кроватью на пышных обоях комнат Шевалье, который не употреблял этого украшения, но которое явилось
в этот вечер во всех комнатах третьего отделения гостиницы.