Неточные совпадения
К счастию, эта
записка уцелела вполне [Она печатается дословно
в конце настоящей книги,
в числе оправдательных документов.
Еще более призадумался Обломов, когда замелькали у него
в глазах пакеты с надписью нужное и весьма нужное, когда его заставляли делать разные справки, выписки, рыться
в делах, писать тетради
в два пальца толщиной, которые, точно на смех, называли
записками; притом всё требовали скоро, все куда-то торопились, ни на чем не останавливались: не успеют спустить с рук одно дело, как уж опять с яростью хватаются за другое, как будто
в нем вся сила и есть, и, кончив, забудут его и кидаются на третье — и
конца этому никогда нет!
В конце 1843 года я печатал мои статьи о «Дилетантизме
в науке»; успех их был для Грановского источником детской радости. Он ездил с «Отечественными
записками» из дому
в дом, сам читал вслух, комментировал и серьезно сердился, если они кому не нравились. Вслед за тем пришлось и мне видеть успех Грановского, да и не такой. Я говорю о его первом публичном курсе средневековой истории Франции и Англии.
Прошло несколько минут, прошло полчаса; Лаврецкий все стоял, стискивая роковую
записку в руке и бессмысленно глядя на пол; сквозь какой-то темный вихрь мерещились ему бледные лица; мучительно замирало сердце; ему казалось, что он падал, падал, падал… и
конца не было.
В конце второй недели после переезда к Нечаям доктор, рывшийся каждый день
в своих книгах и
записках, сшил из бумаги большую тетрадь и стал писать психиатрическую диссертацию.
Живин, например, с первого года выписывал «Отечественные
Записки» [«Отечественные
записки» — ежемесячный литературно-политический журнал прогрессивного направления; с 1839 по 1867 год его редактором-издателем был А.А.Краевский.], читал их с начала до
конца, знал почти наизусть все статьи Белинского; а Кергель, воспитывавшийся
в корпусе, был более наклонен к тогдашней «Библиотеке для чтения» и «Северной Пчеле» [«Северная пчела» — реакционная политическая и литературная газета, с 1825 года издававшаяся Ф.
В.Булгариным и Н.И.Гречем.].
Таким образом, он прочитал мне целый ряд «
записок»,
в которых, с государственной точки зрения, мужик выказывался опутанным такою сетью всевозможных опасностей, что если б из тех же «
записок» не явствовало, что,
в лице моего собеседника, мужик всегда найдет себе верную и скорую помощь, а следовательно, до
конца погибнуть не может, то мне сделалось бы страшно.
Мне сейчас стыдно писать об этом, но я обещал
в этих
записках быть откровенным до
конца. Так вот: я нагнулся — и поцеловал заросший, мягкий, моховой рот. Старуха утерлась, засмеялась…
Он впился глазами
в записку Джеммы. Длинный, изящный хвостик буквы G, первой буквы ее имени, стоявшей на
конце листа, напомнил ему ее красивые пальцы, ее руку… Он подумал, что ни разу не прикоснулся к этой руке губами…
В конце 1840 г. были напечатаны
в «Отечественных
записках» отрывки из «
Записок одного молодого человека», — «Город Малинов и малиновцы» нравились многим; что касается до остального,
в них заметно сильное влияние гейневских «Reisebilder» [«Путевых картин» (нем.).].
В конце же
записки было прибавлено: „У меня также будет и княгиня Григорова“.
Негина. «Серьезно», об таком-то деле серьезно! Да за кого ж вы меня принимаете! Разве это «дело»? Ведь это позор! Ты помнишь, что он-то говорил, он, мой милый, мой Петя! Как тут думать, об чем думать, об чем разговаривать! А коли есть
в тебе сомнение, так возьми что-нибудь, да и погадай! Ведь я твоя. Чет или нечет, вот и
конец. (Берет
записку Мелузова.)
Я упомянул
в моих «
Записках ружейного охотника» о том, что ружья начинают очень плохо бить тетеревов, когда наступают,
в конце осени или
в начале зимы, сильные морозы; но там причины очевидны, хотя сначала могут быть не поняты.
Наконец, заметьте себе, он пришел
в девять часов,
в конце девятого, и уж
записка мисс Полины была
в его руках.
Много наслушался я любопытнейших рассказов от С. Н. Глинки, который сам был действующим лицом
в этом великом событии; долго, при каждом свидании, я упрашивал его рассказать еще что-нибудь, [
В 1836 году С. Н. Глинка выдал книгу под названием «
Записки о 1812 годе С. Г., первого ратника Московского ополчения», но
в этих
записках помещены далеко не все его рассказы.] но все имеет свой
конец, и незаметно перешли мы с ним от событий громадных к мелким делам, житейским и литературным.
Открывалась книжка обыкновенно стихами; потом следовала какая-нибудь статья
в прозе, затем очень часто письмо к издателям; далее опять стихи и проза, проза и стихи.
В средине книжки помещались обыкновенно «
Записки о российской истории»; к
концу относились «Были и небылицы». Каждая статья обыкновенно отмечалась особым нумером, как ныне главы
в бесконечных английских романах, и число статей этих
в разных книжках было весьма неодинаково.
В первой их 33,
в V — 11,
в X — 17,
в XV — 7,
в XVI — 12 (41).
За столом занимал всех разговорами, как и прежде, Владимир Андреич. Он рассказывал Павлу об одном богатом обеде, данном от дворянства какому-то важному человеку, и что он
в означенном обеде, по его словам, был выбран главным распорядителем и исполнил свое дело очень недурно, так что важный человек после обеда расцеловал его. К
концу стола Павлу подали письмо. Эта была
записка от Феоктисты Саввишны, следующего содержания и уже известной ее орфографии...
— Ага, — кричит, — жив, божий петушок! Добро. Иди, малый,
в конец улицы, свороти налево к лесу, под горой дом с зелёными ставнями, спроси учителя, зовут — Михаила, мой племяш. Покажи ему
записку; я скоро приду, айда!
Возможно ли было исполнение такой задачи и мог ли ее исполнить Гоголь — это вопрос другой, к которому я обращусь
в конце этих
записок.
Я попадал как раз
в разгар тогдашнего подъема денежных и промышленных дел и спекуляций, и то, что я по этой части изучил, дало уже мне к
концу года достаточный материал для романа"Дельцы", который печатался целых два года и захватил книжки"Отечественных
записок"с
конца 71-го года до начала 73-го.
Теперь мне самому плохо верится, что я мог с августа по
конец ноября находить время и энергию, чтобы высылать по частям"оригинал"романа и позволить редакции напечатать его без перерывов
в четырех последних номерах"Отечественных
записок".
Если б моя личная жизнь после встречи с С.А.Зборжевской не получила уже другого содержания, введя меня
в воздух интимных чувств, которого я много лет был совершенно лишен, я бы имел больше времени для работы романиста и мои"Дельцы"не затянулись бы так, что я и через год, когда с января 1872 года роман стал появляться
в"Отечественных
записках", не довел его еще далеко до
конца и, больной, уехал
в ноябре месяце за границу.
Записка, бывшая
в руке Талечки, очутилась у Андрея Павловича. Это случилось так неожиданно для нее, что вся кровь бросилась ей
в голову и даже слезы навернулись на ее глазах. Последние так умоляюще посмотрели на Кудрина,
в них было столько красноречивой мольбы, что он ответил
в конец сконфуженной девушке добродушной улыбкой и взглядом, которым очень выразительно повел
в сторону Зарудина.
От мнения Петр Валерианович перешел к делу:
в обширной
записке он изложил свой взгляд по этому предмету, критически отнесся к этому нововведению, пророча ему
в будущем полную несостоятельность и,
в конце концов, совершенную его отмену.
Осип Федорович побледнел. Сердце его усиленно забилось. Сильное впечатление, произведенное на него девушкой, имя которой он увидал
в конце этой коротенькой
записки, с первого же раза смешалось с каким-то мучительным предчувствием несчастья, которое его ожидает при продолжении с ней так неожиданно начатого знакомства.