Неточные совпадения
На другое утро хозяйка Рахметова
в страшном испуге прибежала к Кирсанову: «батюшка —
лекарь, не знаю, что с моим жильцом сделалось: не выходит долго из своей
комнаты, дверь запер, я заглянула
в щель; он лежит весь
в крови; я как закричу, а он мне говорит сквозь дверь: «ничего, Аграфена Антоновна».
Во второй
комнате стояла желтая деревянная кроватка, покрытая кашемировым одеялом, с одною подушкою
в довольно грязной наволочке, черный столик с большою круглою чернильницею синего стекла, полки с книгами, три стула и старая, довольно хорошая оттоманка, на которой обыкновенно, заезжая к Помаде, спал
лекарь Розанов.
Тогда на их шум, и особливо на крик
лекаря, вошли мы, и я с прочими, и застали, что
лекарь сидит на верху шкафа и отчаянно болтает ногами, производя стук, а Ахилла
в спокойнейшем виде сидит посреди
комнаты в кресле и говорит: „Не снимайте его, пожалуйста, это я его яко на водах повесих за его сопротивление“.
— А! Владимир Сергеевич! — сказал
лекарь, входя
в комнату, — вы уж и встали? Ну что, как вы себя чувствуете?
Часу
в шестом утра,
в просторной и светлой
комнате, у самого изголовья постели, накоторой лежал не пришедший еще
в чувство Рославлев, сидела молодая девушка; глубокая, неизъяснимая горесть изображалась на бледном лице ее. Подле нее стоял знакомый уже нам домашний
лекарь Ижорского; он держал больного за руку и смотрел с большим вниманием на безжизненное лицо его. У дверей
комнаты стоял Егор и поглядывал с беспокойным и вопрошающим видом на
лекаря.
— Да, он и есть! Гляжу, слуга его чуть не плачет, барин без памяти, а он сам не знает, куда ехать. Я обрадовался, что господь привел меня хоть чем-нибудь возблагодарить моего благодетеля. Велел ямщику ехать ко мне и отвел больному лучшую
комнату в моем доме. Наш частной
лекарь прописал лекарство, и ему теперь как будто бы полегче; а все еще
в память не приходит.
Князь Лыков не противуречил: это было бы напрасно. Он поехал домой; Татьяна Афанасьевна осталась у Наташиной постели; Гаврила Афанасьевич, послав за
лекарем, заперся
в своей
комнате, и
в его доме всё стало тихо и печально.
— Как сыро, как холодно
в комнате! — продолжал граф. — Бедная… бедная моя Анета! Часто ли ездит к ней по крайней мере
лекарь?
— Батюшки мои! Что это у вас наделалось? — говорила Перепетуя Петровна, входя впопыхах
в комнату и не замечая Павла. — Господи! Она совсем кончается… Матушка сестрица! Господи! Какой
в ней жар! Да был ли у нее лекарь-то?
Он оглянулся и, увидав
в углу
комнаты Ропшина, который тихо разговаривал с глотавшим тартинки
лекарем, подумал...
Кесарь Степанович, прослушав весь их разговор из своей
комнаты, сейчас встал с постели, надел туфли и тулупчик и с трубкой вышел
в залу, по которой проходил изгнанный
лекарем управитель. Увидал он его и остановил, — говорит...
Возвратясь
в комнату, застал художника с лицом несколько проясневшим. Посылка ли великого князя, дававшая Аристотелю новые надежды (он не мог сомневаться, чтоб эта посылка не была насчет его), или рассматривание чертежей сделали
в нем благодетельную перемену, может быть, то и другое вместе, только
лекарь застал на губах его улыбку вполне развернувшуюся. Но мало-помалу стала она исчезать, и новые тучи надвинулись на чело его.
Между тем
лекарь был представлен разнородному обществу, которое
в большой продолговатой
комнате с нетерпением ожидало Палеолога.
И ватага стремглав высыпала из
комнаты лекаря с запасом разных страшных замечаний. Иной видел кости человеческие, измолотые
в иготи, другой кровь
в скляницах, третий голову младенца (бог ведает, что
в этом виде представил ему страх), четвертый слышал, как на голоса их отвечал нечистый из какого-то ящичка, висевшего на стене (вероятно, из лютни). Бедные, как еще остались живы и целы!