Неточные совпадения
Жениха ждали
в церкви, а он, как запертый
в клетке зверь, ходил по
комнате, выглядывая
в коридор и с ужасом и отчаянием вспоминая, что он наговорил Кити, и что она может теперь думать.
Отец мой потупил голову: всякое слово, напоминающее мнимое преступление сына, было ему тягостно и казалось колким упреком. «Поезжай, матушка! — сказал он ей со вздохом. — Мы твоему счастию помехи сделать не хотим. Дай бог тебе
в женихи доброго человека, не ошельмованного изменника». Он встал и вышел из
комнаты.
Я слышал из другой
комнаты, как он
в понедельник и во вторник напевал про себя: «Се
жених грядет» — и восторгался и напевом и стихом.
Последняя фраза целиком долетела до маленьких розовых ушей Верочки, когда она подходила к угловой
комнате с полной тарелкой вишневого варенья. Фамилия Привалова заставила ее даже вздрогнуть… Неужели это тот самый Сережа Привалов, который учился
в гимназии вместе с Костей и когда-то жил у них? Один раз она еще укусила его за ухо, когда они играли
в жгуты… Сердце Верочки по неизвестной причине забило тревогу, и
в голове молнией мелькнула мысль: «
Жених…
жених для Нади!»
Когда, перед сватовством,
жениху захотелось хоть издали взглянуть на будущую подругу своей жизни, это позволили ему сделать только
в виде исключительной милости, и то при таких условиях:
жениха заперли
в комнату, и он мог видеть невесту только
в замочную скважину.
Правда, не вечно же вертелись у него перед глазами дочь с предполагаемым
женихом; чаще, чем
в одной
комнате с ним, они сидели или ходили
в другой
комнате или других
комнатах; но от этого не было никакой разницы
в их разговорах.
Я
в своей
комнате перед обедом все думала, что лучше умереть, чем жить, как я живу теперь, и вдруг, за обедом, Д. говорит: «Вера Павловна, пьем за здоровье моей невесты и вашего
жениха».
Пятый час
в начале; только что отобедали, а сестрица уж затворилась
в своей
комнате и повертывается перед трюмо.
В восемь часов ждут
жениха; не успеешь и наглядеться на себя, как он нагрянет.
Она посмотрела на
жениха из другой
комнаты, похвалила и незаметно ушла домой, точно боялась своим присутствием нарушить веселье
в отцовском доме.
Такое поведение, конечно, больше всего нравилось Анфусе Гавриловне, ужасно стеснявшейся сначала перед
женихом за пьяного мужа, а теперь жених-то
в одну руку с ней все делал и даже сам укладывал спать окончательно захмелевшего тестя. Другим ужасом для Анфусы Гавриловны был сын Лиодор, от которого она прямо откупалась: даст денег, и Лиодор пропадет на день, на два. Когда он показывался где-нибудь на дворе, девушки сбивались, как овечье стадо,
в одну
комнату и запирались на ключ.
В тот вечер, о котором зашла у нас речь, обитатели калитинского дома (старшему из них,
жениху Леночки, было всего двадцать четыре года) занимались немногосложной, но, судя по их дружному хохотанью, весьма для них забавной игрой: они бегали по
комнатам и ловили друг друга: собаки тоже бегали и лаяли, и висевшие
в клетках перед окнами канарейки наперерыв драли горло, усиливая всеобщий гам звонкой трескотней своего яростного щебетанья.
Все окружающие нас удивлялись дородству
жениха, а Евсеич, сказав: «Эк буря! посытее будет Мавлютки», — повел нас
в наши
комнаты.
Одежда на ней висела мятыми складками, словно сейчас только вынутая из туго завязанного узла, где долго лежала скомканная. Жила Грушина пенсиею, мелким комиссионерством и отдачею денег под залог недвижимостей. Разговоры вела попреимуществу нескромные и привязывалась к мужчинам, желая найти
жениха.
В ее доме постоянно занимал
комнату кто-нибудь из холостых чиновников.
Гурмыжская. Комедия! Как ты смеешь? Да хоть бы и комедия; я тебя кормлю и одеваю и заставлю играть комедию. Ты не имеешь права входить
в мои намерения: мне так нужно, и все тут. Он
жених, ты невеста — только ты будешь сидеть
в своей
комнате под надзором. Вот моя воля!
В комнате она больно дёрнула дочь за косу, всё-таки запретив ей говорить с
женихом с глаза на глаз.
Она обыкновенно, встав поутру, завивала с полчаса свои волосы
в папильотки, во время, кофе припекала их, а часу
в первом, приведя
в окончание свой туалет, выходила
в гостиную, где принимала поздравления, здоровалась и прощалась с
женихом, появлявшимся на несколько минут; после обеда она обыкновенно уходила к себе
в комнату и не выходила оттуда до тех нор, покуда не вызывали ее внимательные родители, очень прилежно следившие за нею.
Посмеявшись и пошутив таким образом с своими belles-soeurs, Хозаров начал заниматься с невестою и вступил во все права
жениха. Первоначально он увел ее
в залу и, взяв за талию, начал с нею ходить взад и вперед по
комнате. Разговор между ними был следующий...
В одиннадцать часов все дамы,
в ожидании торжественного представления
жениха, были одеты наряднее обыкновенного и сидели по своим обычным местам. Все они, конечно, испытывали весьма различные ощущения. Старуха
в своей
комнате была грустна, Мари сидела с нею; она была весела, но взволнованна;
в сердцах Пашет и Анет, сидевших
в зале, бушевали зависть и досада.
Куда! она всех посыльных переколотила, и, если бы не обманом, не свели бы ее оттуда
в целый день. А то как сманили с чердака и ввели
в особую
комнату, да туда и
жениха впустили. Софийка (так была научена маменькою) от него и руками и ногами, знай кричит:"Не хочу, не пойду!"Но
жених, рассмотревши ее внимательно, сказал маменьке:"Моя, беру! Благословите только". Как бы и не понравиться кому такой девке? Крупная, полная, румяная, черноволосая, и как будто усики высыпали около больших, толстых, красных губ ее.
В столовой сидят какие-то чужие старушки;
в комнате Варварушки тоже старушки и с ними глухонемая девица, которая все стыдится чего-то и говорит: «блы, блы…» Две тощенькие девочки, взятые из приюта на праздники, подошли к Анне Акимовне, чтобы поцеловать ручку, и остановились перед ней, пораженные роскошью ее платья; она заметила, что одна из девочек косенькая, и среди легкого праздничного настроения у нее вдруг болезненно сжалось сердце от мысли, что этою девочкой будут пренебрегать
женихи и она никогда не выйдет замуж.
Проводив
жениха, Надя пошла к себе наверх, где жила с матерью (нижний этаж занимала бабушка). Внизу,
в зале, стали тушить огни, а Саша все еще сидел и пил чай. Пил он чай всегда подолгу, по-московски, стаканов по семи
в один раз. Наде, когда она разделась и легла
в постель, долго еще было слышно, как внизу убирала прислуга, как сердилась бабуля. Наконец все затихло, и только слышалось изредка, как
в своей
комнате, внизу, покашливал басом Саша.
Варвара Михайловна и на это не согласилась, но, видя смущение
жениха, который, стоя посредине
комнаты, все еще держал
в одной руке кольцо, а
в другой футляр и, по-видимому, не знал, что ему делать, она предложила Ардальону Семенычу отдать кольцо ей, для того чтобы вместе с обручальным кольцом Наташи положить его перед образа до завтрашнего утра.
Ардальон Семеныч прочным образом основал свое местопребывание во флигеле и целую особую
комнату занял своими книгами, письменными принадлежностями, ружьями и охотничьими снарядами, потому что предполагал иногда ходить на охоту, для чего и привез свою любимую отличную собаку, которая
в тот же день была представлена Наташе и принята ею с особенной благосклонностью; она пожелала всякий день кормить её при себе, чем
жених был очень доволен.
— А вот я тебя,
жених, спеленаю, — приговаривал он. Но, увидя, что Вася лежит на его руках, не шелохнется и не говорит более ни слова, тотчас одумался и взял
в соображение, что шутки, видно, далеко зашли; он поставил его среди
комнаты и самым искренним, дружеским образом облобызал его
в щеку.
Немало гостей съехалось, и все шло обычной чередой: пели девушки свадебные песни, величали
жениха с невестою, величали родителей, сваха плясала, дружка балагурил, молодежь веселилась, а рядом
в особой
комнате почетные гости сидели, пуншевали,
в трынку [Трынка — карточная игра,
в старину была из «подкаретных» (кучера под каретами игрывали), но впоследствии очень полюбилась купечеству, особенно московскому.
В замке между тем публика готовилась к поздравлению
жениха и невесты и нетерпеливо поглядывала на часы…
В передних толпились лакеи с подносами; на подносах стояли бутылки и бокалы. Чайхидзев нетерпеливо мял правую руку
в левой и глазами искал Олю. Княгиня ходила по
комнатам и искала Олю, чтоб дать ей наставление, как держать себя, что ответить матери и т. д. Наши улыбались.
Она пожимала плечами и отворачивала от нас свое полное скорби лицо;
жених сидел
в своей
комнате, посылал Оле с лакеями нежные письма и, глядя
в окно, удивлялся смелости, с которой мы говорили и держали себя с Олей.
Когда мне рассказали все, я подошел и поцеловал его руку, бледную, вялую руку, которая никогда уже больше не поднимется для удара, — и никого это особенно не удивило. Только молоденькая сестра его улыбнулась мне глазами и потом так ухаживала за мной, как будто я был ее
жених и она любила меня больше всех на свете. Так ухаживала, что я чуть не рассказал ей о своих темных и пустых
комнатах,
в которых я хуже, чем один, — подлое сердце, никогда не теряющее надежды… И устроила так, что мы остались вдвоем.
Поля замолчала и надулась. Разговор происходил
в отведенной ей княжной маленькой
комнате, куда, по праву
жениха, имел доступ Михайло.
Невеста и
жених стали на свои места. Пастор с благоговением совершил священный обряд. Слезы полились из глаз его, когда он давал чете брачное благословение. С последним движением его руки отдали
в стане русском кому-то честь барабанным боем… и вслед за тем
в комнате, где совершалась церемония, загремел таинственный пророческий голос, как торжественный звон колокола...
Помощник смотрителя, зная из предъявленного Елизаветой Петровной разрешения следователя, что свидание происходит между
женихом и невестой, галантно уселся за стол
в другом конце
комнаты и углубился
в книгу, делая вид, что совершенно не интересуется их беседой.
— Ах, да… он уехал
в К., чтобы привести сына моей бедной Марии, твоего
жениха… Но мне не спалось…
в мою
комнату вошел вор и украл все деньги, все деньги моих детей… Помоги, помоги мне встать, Таня… Я должен видеть… Я должен видеть… Дай мне халат…
Видел Андрей Тихоныч ярко освещенные
комнаты… Видел, как его превосходительство, с словами: «вот твой
жених, Поленька», подвел его к грузной барыне
в распашном капоте. Видел, как она сунула ему
в губы жирную руку. Видел, как подали шампанское…
Граф раскланялся. Княгиня ушла во внутренние
комнаты, а княжна Людмила,
в сопровождении
жениха и графа Свиридова, спустилась
в сад.
При появлении их
в комнату, где недавно оргия была
в разгаре, где не успели еще прибрать бутылок и бокалов, предложение Волгина было повторено и запечатлено поцелуем
жениха и невесты.
Отец и мать вошли
в комнату и благословили
жениха и невесту.