Неточные совпадения
— Может быть. Едут на обед к товарищу,
в самом веселом расположении духа. И видят, хорошенькая женщина обгоняет их на извозчике, оглядывается и, им по крайней мере кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К удивлению их,
красавица останавливается у подъезда того самого
дома, куда они едут.
Красавица взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и прекрасные маленькие ножки.
Молча с Грушницким спустились мы с горы и прошли по бульвару, мимо окон
дома, где скрылась наша
красавица. Она сидела у окна. Грушницкий, дернув меня за руку, бросил на нее один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин. Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как,
в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?..
Заманчиво мелькали мне издали сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего
дома, и я ждал нетерпеливо, пока разойдутся на обе стороны заступавшие его сады и он покажется весь с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него, или целых шестеро дочерей с звонким девическим смехом, играми и вечною
красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам или хмурен, как сентябрь
в последних числах, глядит
в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.
В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад был отдохнуть.
Он их искал без упоенья,
А оставлял без сожаленья,
Чуть помня их любовь и злость.
Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Садится; кончилась игра:
Он уезжает со двора,
Спокойно
дома засыпает
И сам не знает поутру,
Куда поедет ввечеру.
Всегда она бывала чем-нибудь занята: или вязала чулок, или рылась
в сундуках, которыми была наполнена ее комната, или записывала белье и, слушая всякий вздор, который я говорил, «как, когда я буду генералом, я женюсь на чудесной
красавице, куплю себе рыжую лошадь, построю стеклянный
дом и выпишу родных Карла Иваныча из Саксонии» и т. д., она приговаривала: «Да, мой батюшка, да».
В следующую же ночь, с свойственною одним бурсакам дерзостью, он пролез чрез частокол
в сад, взлез на дерево, которое раскидывалось ветвями на самую крышу
дома; с дерева перелез он на крышу и через трубу камина пробрался прямо
в спальню
красавицы, которая
в это время сидела перед свечою и вынимала из ушей своих дорогие серьги.
— Она
красавица, воспитана
в самом дорогом пансионе
в Москве. Одних брильянтов тысяч на восемьдесят… Тебе полезно жениться… Взял бы богатое приданое, зажил бы большим
домом, у тебя бы весь город бывал, все бы раболепствовали перед тобой, поддержал бы свой род, связи… И
в Петербурге не ударил бы себя
в грязь… — мечтала почти про себя бабушка.
— От скуки? Что так: две
красавицы в доме, а вы бежите от скуки; а еще художник! Или амуры нейдут на лад?
…Восемь лет спустя,
в другой половине
дома, где была следственная комиссия, жила женщина, некогда прекрасная собой, с дочерью-красавицей, сестра нового обер-полицмейстера.
Откормив Леночку
в меру пышной русской
красавицы, она берегла ее
дома до осьмнадцати лет и тогда только решила выдать замуж за поручика Красавина, человека смирного и тоже достаточного.
Они ютились больше
в «вагончике». Это был крошечный одноэтажный флигелек
в глубине владения Румянцева.
В первой половине восьмидесятых годов там появилась и жила подолгу
красавица, которую звали «княжна». Она исчезала на некоторое время из Хитровки, попадая за свою красоту то на содержание, то
в «шикарный» публичный
дом, но всякий раз возвращалась
в «вагончик» и пропивала все свои сбережения.
В «Каторге» она распевала французские шансонетки, танцевала модный тогда танец качучу.
В это же время, около полуночи, из своего казенного
дома переходил бульвар обер-полицмейстер Козлов, направляясь на противоположную сторону бульвара, где жила известная московская
красавица портниха.
Она была великолепна, но зато все московские щеголихи
в бриллиантах при новом, электрическом свете танцевального зала показались скверно раскрашенными куклами: они привыкли к газовым рожкам и лампам.
Красавица хозяйка
дома была только одна с живым цветом лица.
И деревья тоже, — одна кирпичная стена будет, красная, Мейерова
дома… напротив
в окно у меня… ну, и скажи им про всё это… попробуй-ка, скажи; вот
красавица… ведь ты мертвый, отрекомендуйся мертвецом, скажи, что «мертвому можно всё говорить»… и что княгиня Марья Алексевна не забранит, ха-ха!..
Сегодня
в четыре часа после обеда Петр Лукич отправил
в дом покойной жены свой ветхий гардероб и книги. Сегодня же он проведет первую ночь вне училищного флигеля, уступая новому смотрителю вместе с местом и свою радость, свою
красавицу Женни.
Она любила наряды, отец любил видеть ее
в свете
красавицей, возбуждавшей похвалы и удивление; она жертвовала своей страстью к нарядам для отца и больше и больше привыкала сидеть
дома в серой блузе.
Каратаев, который
в Багрове боялся Степана Михайлыча, а
дома боялся жены, иногда и хотел бы полюбезничать с Софьей Николавной, да не смел и только, пользуясь отсутствием супруги, просил иногда у молодой позволения поцеловать ее ручку, прибавляя, по обыкновению, что такой писаной
красавицы нигде не отыщешь.
«Краля девка, работница девка, — думает она, глядя на
красавицу. — Куда ей расти! Замуж пора, да
в хороший
дом, замуж за Лукашку».
Оленин нахмурился. Белецкий заметил это и искательно улыбнулся. — Да как же, помилуйте, — сказал он, — живете
в одном
доме… и такая славная девка, отличная девочка, совершенная
красавица…
Эту историю, простую и страшную, точно она взята со страниц Библии, надобно начать издали, за пять лет до наших дней и до ее конца: пять лет тому назад
в горах,
в маленькой деревне Сарачена жила
красавица Эмилия Бракко, муж ее уехал
в Америку, и она находилась
в доме свекра. Здоровая, ловкая работница, она обладала прекрасным голосом и веселым характером — любила смеяться, шутить и, немножко кокетничая своей красотой, сильно возбуждала горячие желания деревенских парней и лесников с гор.
В промежутках этих разноцветных групп мелькали от времени до времени беленькие щеголеватые платьица русских швей, образовавших свой вкус во французских магазинах, и тафтяные капотцы
красавиц среднего состояния, которые, пообедав у себя
дома на Петербургской стороне или
в Измайловском полку, пришли погулять по Невскому бульвару и полюбоваться большим светом.
Рассуждая таким образом, очутился он
в одной из главных улиц Петербурга, перед
домом старинной архитектуры. Улица была заставлена экипажами, кареты одна за другою катились к освещенному подъезду. Из карет поминутно вытягивались то стройная нога молодой
красавицы, то гремучая ботфорта, то полосатый чулок и дипломатический башмак. Шубы и плащи мелькали мимо величавого швейцара. Германн остановился.
— Не печалься,
красавица наша, — сказала карлица, цалуя ее слабую руку. — Если уж и быть тебе за арапом, то всё же будешь на своей воле. Нынче не то, что
в старину; мужья жен не запирают: арап, слышно, богат;
дом у вас будет как полная чаша: заживешь припеваючи….
Освободившись от сидения над тетрадками, Аполлон стал не только чаще бывать
в доме Коршей, но и посещать
дом профессора Н. И. Крылова и его
красавицы жены, урожденной Корш.
Только пребыванием
в Федоровке полковой
красавицы Буйницкой я объяснил себе, что застал
в доме и других офицеров Стародубовского полка, напр., эскадронного командира ротмистра Штерна и молодого корнета его эскадрона Бедера…
На том же богатом ковре, на котором боярышня совершала свое путешествие, ее
в торжественном безмолвии внесли
в плодомасовский
дом; положили на чистое ложе, поставленное среди просторного светлого покоя, и окружили это ложе спящей
красавицы целым роем прислужниц, получивших строгий наказ беречь ее пробуждение и предупреждать ее желания.
— Вот это хорошо, когда такая
красавица хозяйка
в доме, — похвалил генерал еще раз.
Да, кажется, я вижу пыль, ужели
Они спроворили всё дело? Донна
Мария лакома на жемчуг,
Как видно; впрочем ей мешала
Моя
красавица, как лишнее бревно
В строеньи
дома; сам его не дашь,
А как попросят, так легко расстаться!
А я готов побиться об заклад,
Что наш Соррини плутни затевает
Опять. Уж эти угощенья не к добру.
Так, — помнишь ли: ему хотелось,
Чтоб мы зарезали Дон Педро
И
дом его сожгли?.. Уж то-то пиршество
Он задал нам — или
в другой раз,
Пред тем, чтоб нам велеть похитить для него
Красавицу бургосскую, от тетки.
Вот дьявольское было дело! — positum:
Теперь он также затевает плутни!..
Кисельников. Да,
в конуре… Ей, говорит, вот как надо жить, вот какой
дом… она
красавица.
На этот намек
красавица Мод отвечала, как и полагается, что она никогда о замужестве не думала, что выходить замуж и лишаться свободы еще очень рано, но что, если милый па этого хочет, а главное, для поддержания величия
дома Барнума
в будущих поколениях, — она согласна послушаться папиного совета.
Но, несмотря на это, мы взойдем:
Вы знаете, для музы и поэта,
Как для хромого беса, каждый
домИмеет вход особый; ни секрета,
Ни запрещенья нет для нас ни
в чем…
У столика,
в одном углу светлицы,
Сидели две… девицы — не девицы…
Красавицы… названье тут как раз!..
Чем выгодней, узнать прошу я вас
От наших дам,
в деревне и столице
Красавицею быть или девицей?
— Расскажи ты мне, Алексей Трифоныч, расскажи, родной, как поживают они, мои ластушки, как времечко коротают
красавицы мои ненаглядные? — пригорюнясь, спрашивала она гостя, сидевшего за большой сковородкой яичницы-глазуньи. — Как-то они, болезные мои, у батюшки
в дому взвеселяются, поминают ли про нашу обитель, про матушек да про своих советных подружек?
В третий входит он
дом, и объял его страх:
Видит,
в длинной палате вонючей,
Все острижены вкруг,
в сюртуках и
в очках,
Собралися
красавицы кучей.
Про какие-то женские споря права,
Совершают они, засуча рукава,
Пресловутое общее дело:
Потрошат чье-то мертвое тело.
«
В горной теснине приютился духан…
В нем бойко торгует старый Аршак… У Аршака дочь
красавица Като… У Като черные очи и доброе сердце. Ей жаль бедного сазандара, попавшегося на дороге. Она приводит его
в духан и дает ему есть. Сазандар благодарит Като и желает ей доброго жениха. А гости
в духане смотрят на Като и говорят: „Это добрая девушка. Взять ее к себе
в дом — значит получить благо, потому что доброе сердце жены — величайшее богатство
в доме Грузии“…»
А то еще лучше, попадает он
в большой помещичий
дом, где, узнав, кто он, поят и кормят его, играют ему на рояли, слушают его жалобы, и
в него влюбляется хозяйская дочь-красавица.
— У-у! какая
красавица! — прошептала Бэлла, когда молодая дама
в белом скрылась
в доме вместе со своей старой спутницею и отцом, — лучше нас с тобою, правда, Израил?
Сонечка Боборыкина считалась
красавицей. Когда она была еще
в Екатерининском институте и я навещал ее студентом, моя мать сильно побаивалась, чтобы я со временем не женился на ней. До этого не дошло, и когда я нашел ее
в доме Бутовских роскошной девицей, собирающейся замуж, у нас установились с ней чисто приятельские отношения. Я не был уже влюблен
в нее, а она имела со мной всегда шутливый тон и давала мне всякие юмористические прозвища.
До сих пор
в моей памяти всплывает полная яркого света и пестрых красок та узкая улица, покрытая сверху парусинным завесом, где бьется пульс городской жизни, и собор, и прогулка, и отдельные
дома с их восточным внутренним двориком, и неизбежная арена боя быков, где знакомые испанцы взапуски указывали моим коллегам-французам всех знаменитых
красавиц. Там национальная"мантилья"еще царила, и только некоторые модницы надевали общеевропейские шляпки.
Откупщик Голенищев, подаривший ему
дом, был
в тогдашнем вкусе меценат, скучающий вивёр, муж известной
красавицы. Бурдин состоял при его особе, ездил с ним
в Париж, читал ему, рассказывал анекдоты.
— Да, да… нештукатуренный. По соседству со мной, как теперь помню,
в доме Кощеева жила местная
красавица Варенька…
Красавица, светски-воспитанная (что для тогдашнего Толстого являлось необходимым условием); умелая, домовитая и энергичная хозяйка
дома, всегда со связкой ключей на поясе; патриархально-семейственная, всю жизнь свою кладущая
в мужа и детей.
Не было
дома из конца
в конец столицы, где
в течение почти полугода не шли бы толки об исчезновении как
в воду канувшей
красавицы.
Первую роль
в этих приемах играл Иван Павлович Кутайсов, истинное положение которого
в доме красавицы-актрисы было известно всему Петербургу.
Дома, еще и до поступления
в пансион, и во время пансионского курса (она, как потом и сестра, была приходящей), Анна Ивановна напевала ей
в уши, что она
красавица и при этом забавляла ее, по ее мнению, невинными рассказами о блеске, туалетах и роскошной жизни ее тетки Зинаиды Павловны за границей, еще до замужества.
Она и обедала с Иваном Васильевичем, которого она называла «дядей», причем за стулом князя неизменно стоял его камердинер, отец — Яков Никандрович. Мать ее, полная и далеко не старая женщина, была русской
красавицей в полном смысле этого слова, она служила экономкой
в доме князя и была полновластной распорядительницей над княжеским
домом, имением и даже, прибавляли провинциальные сплетники, над самим «его сиятельством».
Графиня Аракчеева поняла, что перед ней стоит далеко не обыкновенная служанка, что с присутствием этой
красавицы в доме графа соединена какая-то тайна, которая касается и ее, Натальи Федоровны.
В слепом озлоблении на всех и на вся, Григорию Семенову казалось, что князь Прозоровский, приютивший
в своем
доме его «погубительницу» —
красавицу Танюшу, образ которой не уничтожили
в его сердце ни время, ни расстояние, является почти главным виновником его несчастия, его «пагубы».
Не говоря уже о том, что тотчас после катастрофы заметки о самоубийстве баронессы с фотографическим описанием гнездышка покончившей с собой великосветской
красавицы появились на страницах столичных газет, подробно были описаны панихиды и похороны,
в одной из уличных газеток начался печататься роман «
В великосветском омуте»,
в котором досужий романист, — имя им теперь легион, — не бывший далее швейцарских великосветских
домов, с апломбом, достойным лучшего применения, выводил на сцену князей, княгинь, графов и графинь, окружающих его героиню, «красавицу-баронессу», запутывающих ее
в сетях интриг и доводящих несчастную до сомоотравления.
Картины далекого прошлого неотступно стояли перед духовным взором несчастного «баловня счастья» и за возвращение хотя на мгновение пережитых им сладких минут свиданья с княжною Несвицкою
в доме графини Нелидовой он готов был отдать свое могущество, власть, свое историческое имя и целый рой окружавших его
красавиц.