Неточные совпадения
Принц желал ничего не упустить такого, про что
дома у него спросят, видел ли он это
в России; да и сам желал воспользоваться, сколько возможно, русскими удовольствиями.
Только
в немногих
домах, где получались «Московские ведомости», выступали на арену, при гостях, кое-какие скудные новости, вроде того, что такая-то принцесса родила сына или дочь, а такой-то
принц, будучи на охоте, упал с лошади и повредил себе ногу.
— Поговорим, папа, серьезно… Я смотрю на брак как на дело довольно скучное, а для мужчины и совсем тошное. Ведь брак для мужчины — это лишение всех особенных прав, и твои
принцы постоянно бунтуют, отравляют жизнь и себе и жене. Для чего мне муж-герой? Мне нужен тот нормальный средний человек, который терпеливо понесет свое семейное иго. У себя
дома ведь нет ни героев, ни гениев, ни особенных людей, и
в этом, по-моему, секрет того крошечного, угловатого эгоизма, который мы называем семейным счастьем.
А вот женились бы, так как вы и теперь еще такой молодец из себя, на хорошенькой да на молоденькой, так, пожалуй, от нашего
принца двери крючком заложите да баррикады
в своем же
доме выстроите!
Поехали, и как путь лежал чрез Трокадеро, то мой проводник и домик мне этого моего старого знакомого показал, — важный домик, хоть бы
принцу жить не стыдно; ну, а
в Пасси так просто замок этакий маленький, стены каменные, высокие, все плющом заросли, и подъезд из узенького переулочка, а за решеткою виден цветник, а за цветником
дом и веранда…
— Я пришла сюда, чтобы научиться искусству, которое я люблю всем сердцем, всем существом моим… Не знаю, что выйдет из меня: актриса или бездарность, но… какая-то огромная сила владеет мною… Что-то поднимает меня от земли и носит вихрем, когда я читаю стихи
в лесу,
в поле, у озера или просто так,
дома…
В моих мечтах я создала замок Трумвиль,
в котором была я принцессой Брандегильдой, а мой муж рыцарем Трумвилем… А мой маленький
принц, мой ребенок…
Дома все спят, и никто не слышит моего прихода. Впрочем, никто и не должен слышать: у меня ключ с собою, которым открываю неслышно дверь. Проскальзываю
в мою комнату, по дороге перекрестив и поцеловав маленького
принца в его кроватке.
Дома меня ждет остывший суп, засохший антрекот и перестоявшиеся, похожие на черные угольки картофелины, да воркотня Анюты, но все это вздор
в сравнении с крошечными ручонками, обвившими мою шею, с милым лепетом моего ненаглядного
принца, светлокудрого, из далекого замка Трумвиль…
—
В больницу? Его? Маленького
принца? Никогда! — Это «никогда» срывается так громко, что разносится по всему
дому. И не только «сумасшедший верх», но и внизу у Дашковской происходит переполох. Весь
дом поднимается сразу. Приходят ко мне, советуют, уговаривают, просят.
В этом году там отвели квартиру
принцу Генриху Прусскому, брату Фридриха II, затем
в нем жил
принц Нассау-Заген, адмирал русского флота, известный своими победами над шведскими морскими силами, а после него
дом этот занимал вице-канцлер граф Иван Антонович Остерман.
Она тотчас же поехала
в Петербург. На рассвете здесь встретил ее Григорий Орлов с гвардейцами, которые целовали у нее руки и платье. Екатерина прямо отправилась
в Казанский собор, где принял ее Сеченов, во главе духовенства, а оттуда — во дворец, где Панин собрал синод и сенат. Все присягнули «самодержавной императрице и наследнику». Так бескровно произошел великий переворот. Только разгулявшиеся гвардейцы побили своего начальника,
принца Георга, и разграбили его
дом.
На другой стороне, на углу Невской перспективы и Большой Садовой улицы, находился
дом Ивана Ивановича Шувалова,
в то время только что оконченный и назначенный для жительства саксонского
принца Карла.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был
принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем
дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно-рассеянным и мрачным видом.
Так-то налим отвязался и ушел или был скраден злыми соседями, а я вместо него попался на шворку, и затем о преподобном попе Маркеле и о его процентных операциях никакого разговора, сдается мне, у отца моего с архиереем совсем не было, а для меня с сей поры кончилось время счастливого и беззаботного детства, и началось новое житье при архиерейском
доме, где я получил воспитание и образование по сокращенному методу, на манер
принца, и участвовал
в наипышнейших священнодействиях, занимая самые привлекающие внимание должности.