Неточные совпадения
— Я двенадцать лет живу
в этом
доме и могу сказать перед богом, Николай, — продолжал
Карл Иваныч, поднимая глаза и табакерку к потолку, — что я их любил и занимался ими больше, чем ежели бы это были мои собственные дети.
Всегда она бывала чем-нибудь занята: или вязала чулок, или рылась
в сундуках, которыми была наполнена ее комната, или записывала белье и, слушая всякий вздор, который я говорил, «как, когда я буду генералом, я женюсь на чудесной красавице, куплю себе рыжую лошадь, построю стеклянный
дом и выпишу родных
Карла Иваныча из Саксонии» и т. д., она приговаривала: «Да, мой батюшка, да».
Затем были разные habitués; тут являлся ех officio [по обязанности (лат.).]
Карл Иванович Зонненберг, который, хвативши
дома перед самым обедом рюмку водки и закусивши ревельской килькой, отказывался от крошечной рюмочки какой-то особенно настоянной водки; иногда приезжал последний французский учитель мой, старик-скряга, с дерзкой рожей и сплетник. Monsieur Thirie так часто ошибался, наливая вино
в стакан, вместо пива, и выпивая его
в извинение, что отец мой впоследствии говорил ему...
Месяцев через десять обыкновенно
Карл Иванович, постарше, поизмятее, победнее и еще с меньшим числом зубов и волос, смиренно являлся к моему отцу с запасом персидского порошку от блох и клопов, линялой тармаламы, ржавых черкесских кинжалов и снова поселялся
в пустом
доме на тех же условиях: исполнять комиссии и печь топить своими дровами.
— А он все ездит по делам Стабровского. Хлеб скупают с
Карлой в четыре руки. Дома-то хоть трава не расти. Ох, согрешила я, грешная, Харитон Артемьич!
Поместили нас
в общественном
доме.
В тот же вечер явились К.
Карл, с Нонушкой и Мария Николаевна с Мишей. [К.
Карл. — Кузьмина, воспитательница Нонушки — С. Н. Муравьевой; Мария Николаевна — Волконская, ее сын Миша — крестник Пущина, писавший ему
в детстве: «Милый Папа Ваня».] Объятия и пр., как ты можешь себе представить. Радостно было мне найти прежнее неизменное чувство доброй моей кумушки. Миша вырос и узнал меня совершенно — мальчишка хоть куда: смел, говорлив, весел.
Но задорная и самоуверенная красота Жени, должно быть, сильно уязвила его блудливое сердце, потому что, прошлявшись часа три по каким-то пивным заведениям и ресторанам и набравшись там мужества, он опять вернулся
в дом Анны Марковны, дождался, пока от Жени не ушел ее временный гость —
Карл Карлович из оптического магазина, — и взял ее
в комнату.
— Когда я
в первый раз без посторонней помощи прошел по комнате нашего
дома, то моя добрая мать, обращаясь к моему почтенному отцу, сказала следующее: „Не правда ли, мой добрый
Карл, что наш Фриц с нынешнего дня достоин носить штаны?“ И с тех пор я расстаюсь с этой одеждой только на ночь.
Только вдруг слышим — взревел медведь, значит объявился, что хозяин
дома, пожалуйте
в гости; наш
Карла обробел, побелел весь, руки так и трясутся…
На Поречной стройно вытянулись лучшие
дома, — голубые, красные, зеленые, почти все с палисадниками, — белый
дом председателя земской управы Фогеля, с башенкой на крыше; краснокирпичный с желтыми ставнями — головы; розоватый — отца протоиерея Исаии Кудрявского и еще длинный ряд хвастливых уютных домиков —
в них квартировали власти: войсковой начальник Покивайко, страстный любитель пения, — прозван Мазепой за большие усы и толщину; податной инспектор Жуков, хмурый человек, страдавший запоем; земский начальник Штрехель, театрал и драматург; исправник
Карл Игнатьевич Вормс и развеселый доктор Ряхин, лучший артист местного кружка любителей комедии и драмы.
А дальше — распятье на повороте, а дальше с шоссе влево, а дальше — уже совсем близка — из-за сливовой и яблонной зелени, сначала гастхауз [Гостиница (нем.).], а потом и сам Ангел, толстый, с крыльями, говорят — очень старый, но по виду совсем молодой, куда моложе нас! — совсем трехлетний, круглый любимый ангел над входом
в дом, из которого нам навстречу фрау Виртин, а главное — Mарилэ и
Карл, главное, для меня, — Марилэ, для Аси —
Карл.
— Кондрашка! — равнодушно ответил врач, укладывая ланцеты. — Федулов, — сказал он, обращаясь к фельдшеру, — ступай
в дом пациента, там и останешься, будешь дежурить у кровати… А что
Карл Хрестьяныч,
дома?.. — спросил он потом у будочника Маркелова, пришедшего на место не столько ради порядка, сколько из любопытства.
Жалобно зарюмил
карла и, выходя из комнаты, сквозь слезы проклинал свое житье-бытье при таком негодном барине, который позволяет чужим господам бранить у себя
в доме своих верных служителей.
Рекомендованный своему непосредственному начальнику одним из товарищей последнего, — дальним родственником
Карла Федоровича, — он был обласкан его превосходительством и даже принят
в дом; следовательно, карьера его, при небольшом с его стороны умении, была обеспечена, а умения нашему барону было не занимать.
Потомок
Карла Скавронского, латыша крестьянина, родного брата императрицы Екатерины I,
в девицах Марты Скавронской, имел
в гербе три розы, напоминавшие о трех сестрах Скавронских, «жаворонок», по-латышски — «skawronek», так как от этого слова произошла их фамилия, и двуглавые русские орлы,
в данном случае, не только по правилам геральдики, свидетельствовавшие об особенном благоволении государя к поданному, но и заявившие о родстве Скавронских с императорским
домом.
Пока бежал
карла к Ильзе, ее обступило несколько солдат из караульни, помещенной
в развалинах одного
дома.
На другой стороне, на углу Невской перспективы и Большой Садовой улицы, находился
дом Ивана Ивановича Шувалова,
в то время только что оконченный и назначенный для жительства саксонского принца
Карла.
Павел Николаевич не переставал, однако, надеяться и радушно принимал
Карла Федоровича, который бывал
в его
доме запросто почти ежедневно.
Карла. Эка ты башка! ведь все Лифлянды
в старину были за Россиею, за
домом Пресвятыя Богородицы; города-то построены нашими благоверными русскими князьями и платили нам дань.
В смуты наши пришел швед из-за моря — вот, смотрите, из-за этого.