Декорация первого акта. Нет ни занавесей на окнах, ни картин, осталось немного мебели, которая сложена в один угол, точно для продажи. Чувствуется пустота. Около выходной двери и
в глубине сцены сложены чемоданы, дорожные узлы и т. п. Налево дверь открыта, оттуда слышны голоса Вари и Ани. Лопахин стоит, ждет. Я ш а держит поднос со стаканчиками, налитыми шампанским. В передней Епиходов увязывает ящик. За сценой в глубине гул. Это пришли прощаться мужики. Голос Гаева: «Спасибо, братцы, спасибо вам».
(Быстро уходит в лес налево. Варвара Михайловна делает движение, как бы желая идти за ним, но тотчас же, отрицательно качнув головой, опускается на пень.
В глубине сцены, около ковра с закусками, является Суслов, пьет вино. Варвара Михайловна встает, уходит в лес налево. С правой стороны быстро входит Рюмин, оглядывается и с жестом досады опускается на сено. Суслов, немного выпивший, идет к Рюмину, насвистывая.)
Неточные совпадения
Мы стали прекрасно. Вообразите огромную
сцену,
в глубине которой, верстах
в трех от вас, видны высокие холмы, почти горы, и у подошвы их куча домов с белыми известковыми стенами, черепичными или деревянными кровлями. Это и есть город, лежащий на берегу полукруглой бухты. От бухты идет пролив, широкий, почти как Нева, с зелеными, холмистыми берегами, усеянными хижинами, батареями, деревнями, кедровником и нивами.
Плохонький зал, переделанный из какой-то оранжереи, был скупо освещен десятком ламп; по стенам висели безобразные гирлянды из еловой хвои, пересыпанной бумажными цветами. Эти гирлянды придавали всему залу похоронный характер. Около стен, на вытертых диванчиках, цветной шпалерой разместились дамы;
в глубине,
в маленькой эстраде, заменявшей
сцену, помещался оркестр; мужчины жались около дверей. Десятка два пар кружились по залу, подымая облако едкой пыли.
Но Островский вводит нас
в самую
глубину этого семейства, заставляет присутствовать при самых интимных
сценах, и мы не только понимаем, мы скорбно чувствуем сердцем, что тут не может быть иных отношений, как основанных на обмане и хитрости, с одной стороны, при диком и бессовестном деспотизме, с другой.
Мари и Вихров оба вспыхнули, и герой мой
в первый еще раз
в жизни почувствовал, или даже понял возможность чувства ревности любимой женщины к мужу. Он поспешил уехать, но
в воображении его ему невольно стали представляться
сцены, возмущающие его до
глубины души и унижающие женщину бог знает до чего, а между тем весьма возможные и почти неотклонимые для бедной жертвы!
Дальше,
в глубине правой стороны, небольшая открытая
сцена раковиной, от нее — справа налево — дорога на дачу Суслова.
Лес; две неширокие дороги идут с противоположных сторон из
глубины сцены и сходятся близ авансцены под углом. На углу крашеный столб, на котором, по направлению дорог, прибиты две доски с надписями; на правой: «
В город Калинов», на левой: «
В усадьбу Пеньки, помещицы г-жи Гурмыжской». У столба широкий, низенький пень, за столбом,
в треугольнике между дорогами, по вырубке мелкий кустарник не выше человеческого роста. Вечерняя заря.
Женская уборная: обои местами прорваны, местами облупились;
в глубине дверь на
сцену; стол, перед ним мягкое потертое кресло, остальная мебель сборная.
Городской сад. Направо от актеров задний угол театра (деревянного) с входной дверью на
сцену; ближе к авансцене садовая скамья; налево, на первом плане, под деревьями, скамейка и стол;
в глубине под деревьями столики и садовая мебель.
В глубине сада за
сценой: «Ау! Гоп-гоп!»
Действие происходит
в подмосковной местности, занятой дачами. С правой стороны (от зрителей) садовая решетка и калитка, за решеткой сад; с левой стороны дача Бедонеговой, на
сцену выходит деревянная терраса, покрытая парусиной;
в глубине роща.
Августовская ясная ночь. Площадка клубного сада; по обе стороны деревья, подле них ряд столбов, на верху которых группы из освещенных фонарей; между столбами протянута проволока с висящими шарообразными белыми фонарями; подле столбов, по обе стороны, садовые скамейки и стулья;
в глубине эстрада для музыки;
в левом углу
сцены видны из-за деревьев несколько ступеней с перилами, что должно означать вход
в здание клуба, полное освещение.
Дульчин, Глафира Фирсовна, Пивокурова уходят под деревья налево. Из клуба выходит публика и остается
в глубине площадки. На
сцену выходят: Разносчик вестей, Иногородный и Москвич.
Часть столовой — скучный угол со старинными часами на стене. Солидный буфет и большой стол, уходящий наполовину за пределы
сцены. Широкая арка, занавешенная тёмной драпировкой, отделяет столовую от гостиной; гостиная глубже столовой, тесно заставлена старой мебелью.
В правом углу горит небольшая электрическая лампа; под нею на кушетке Вера с книгой
в руках. Между стульев ходит Пётр, точно ищет чего-то.
В глубине у окна Любовь, она встала коленями на стул, держится за спинку и смотрит
в окно.
Пустая
сцена провинциального театра средней руки. Направо ряд некрашеных, грубо сколоченных дверей, ведущих
в уборные; левый план и
глубина сцены завалены хламом. Посреди
сцены опрокинутый табурет. — Ночь. Темно.
В обеденном зале Бубликовской гостиницы рядами стояли скамейки,
в глубине была сооружена
сцена с занавесом; и надпись на нем: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Густо валила публика, — деревенские, больше молодежь, пограничники-солдаты. Капралов, взволнованный и радостный, распоряжался. Катю он провел
в первый ряд, где уже сидело начальство, — Ханов, Гребенкин, Глухарь, все с женами своими. Но Катя отказалась и села
в глубине залы, вместе с Конкордией Дмитриевной. Ей было интересно быть
в гуще зрителей.
Сцена представляет собой кабак Тихона. Направо прилавок и полки с бутылками. B
глубине дверь, ведущая наружу. Над нею снаружи висит красный засаленный фонарик. Пол и скамьи, стоящие у стен, вплотную заняты богомольцами и прохожими. Многие, за неимением места, спят сидя. Глубокая ночь. При поднятии занавеса слышится гром и
в дверь видна молния.
Яков Потапович между тем находился уже
в глубине сада, когда услышал скрип снега под чьими-то легкими шагами. После описанной нами
сцены с Татьяной на берегу Москвы-реки он стал избегать каких-либо неожиданных встреч и потому поспешил зайти за громадный, густой даже без листьев, покрытый снегом куст. Стоя там, он увидал Татьяну, шедшую неторопливою походкою и по временам оглядывавшуюся.