Неточные совпадения
Вгляделся барин в пахаря:
Грудь впалая; как вдавленный
Живот; у глаз, у рта
Излучины, как трещины
На
высохшей земле;
И сам на землю-матушку
Похож он: шея бурая,
Как пласт, сохой отрезанный,
Кирпичное лицо,
Рука — кора древесная,
А волосы — песок.
На другой стороне, почти к боковым воротам, стоял другой полковник, небольшой человек, весь
высохший; но малые зоркие очи глядели живо из-под густо наросших бровей, и оборачивался он скоро на все стороны, указывая бойко тонкою, сухою
рукою своею, раздавая приказанья, видно было, что, несмотря на малое тело свое, знал он хорошо ратную науку.
Старшая девочка, лет девяти, высокенькая и тоненькая, как спичка, в одной худенькой и разодранной всюду рубашке и в накинутом на голые плечи ветхом драдедамовом бурнусике, сшитом ей, вероятно, два года назад, потому что он не доходил теперь и до колен, стояла в углу подле маленького брата, обхватив его шею своею длинною,
высохшею как спичка
рукой.
— Сережа!.. — вскрикнула Павла Ивановна и всплеснула своими
высохшими морщинистыми
руками. — Откуда? Какими судьбами?.. А помните, как вы с Костей бегали ко мне, этакими мальчугашками… Что же я… садитесь сюда.
Галдевшая у печей толпа поденщиц была занята своим делом. Одни носили сырые дрова в печь и складывали их там, другие разгружали из печей уже
высохшие дрова. Работа кипела, и слышался только треск летевших дождем поленьев. Солдатка Аннушка работала вместе с сестрой Феклистой и Наташкой. Эта Феклиста была еще худенькая, несложившаяся девушка с бойкими глазами. Она за несколько дней работы исцарапала себе все
руки и едва двигалась: ломило спину и тело. Сырые дрова были такие тяжелые, точно камни.
— Pardon, comte [Извините, граф (франц.).], — заговорил он, быстро подходя и дружески здороваясь с молодым человеком. — Вот как занят делом — по горло! — прибавил он и показал
рукой даже выше горла; но заявленные при этом случае, тщательно вычищенные, длинные ногти сильно заставляли подозревать, что не делами, а украшением своего бренного и
высохшего тела был занят перед тем директор.
Страшно было смотреть на это длинное-длинное тело, с
высохшими до кости ногами и
руками, с опавшим животом, с поднятою грудью, с ребрами, отчетливо рисовавшимися, точно у скелета.
Уже при въезде во двор Кожемякин испуганно почувствовал, что дома случилось неладное; Шакир, ещё более пожелтевший и
высохший, бросился к нему, взвизгивая и всхлипывая, не то плача, не то смеясь, завертелся, схватил за
руку, торопливо ввёл в дом, прихлопнул дверь и встал перед ним, вытянув изрезанную морщинами шею, захлёбываясь словами...
Подняв
руки и поправляя причёску, попадья продолжала говорить скучно и серьёзно. На стенках и потолке беседки висели пучки вешних пахучих трав, в тонких лентах солнечных лучей кружился, плавал, опадая,
высохший цветень, сверкала радужная пыль. А на пороге, фыркая и кувыркаясь, играли двое котят, серенький и рыжий. Кожемякин засмотрелся на них, и вдруг его ушей коснулись странные слова...
Взглянув на исхудалое, изнеможенное лицо своего мужа, на его
руки — когда-то мощные и крепкие
руки, похожие на ветвь старого вяза, но
высохшие, как щепки, и безжизненно сложенные на груди, тетушка Анна вдруг зарыдала.
Теперь сестра тихо прочла только одну страницу и не могла больше: не хватало голоса. Редька взял ее за
руку и, пошевелив
высохшими губами, сказал едва слышно, сиплым голосом...
Игуменья Досифея была худая, как сушеная рыба, старуха, с пожелтевшими от старости волосами. Ей было восемьдесят лет, из которых она провела в своей обители шестьдесят. Строгое восковое лицо глядело мутными глазами. Черное монашеское одеяние резко выделяло и эту седину и эту старость: казалось, в игуменье не оставалось ни одной капли крови. Она встретила воеводшу со слезами на глазах и благословила ее своею
высохшею, дрожавшею
рукой, а воеводша поклонилась ей до земли.
Давыд протянул ко мне обе
руки… Его
высохшие рыжие волосы торчали кверху забавными вихрами… но умиленное выражение его лица казалось от того еще более искренним. Я взял шапку и вышел из дому, стараясь не попасться на глаза отцу и не напомнить ему его обещания.
Нить жизни, еще теплившаяся в этом
высохшем от работы, изможденном теле, была прервана, и детски чистая, полная святой любви к ближнему и незлобия душа отлетела… вон оно, это сухое, вытянувшееся тело, выступающее из-под савана тощими линиями и острыми углами… вон эти костлявые
руки, подъявшие столько труда… вон это посиневшее, обезображенное страданиями лицо, которое уж больше не ответит своей честной улыбкой всякому честному делу, не потемнеет от людской несправедливости и не будет плакать святыми слезами над человеческими несчастьями!..
Он поспешил к каютам, в надежде отыскать Реджа или Гарвея, по дороге заглянул в кухню — здесь все валялось неубранное;
высохшие помои пестрили пол, холодное железо плиты обожгло его
руку мертвым прикосновением; разлагалось и кишело мухами мясо, тронутое жарой.
Вышли на двор, все было темно; подошли к какой-то маленькой двери; старуха отворила ее; за нею еще мрачнее; пустила его вперед и исчезла; но не долго стоял Феодор — его взял кто-то за
руку, и на этот раз не
высохшая, костлявая, угловатая
рука старухи, а нежная, мягкая, трепещущая ручка, горячая, как каленое железо.
Так позовите меня, барышня, либо сами ко мне придите! — и сказав эти непривычно смелые для нее слова, Дуня потупилась, крутя в
руках кончик передника с не
высохшими еще слезинками, повисшими на ресницах.
Руки ее — с длинными, почти
высохшими пальцами, так что кольцы на них болтаются.
По правую
руку, один, с газетой, кончал завтрак седой
высохший старик с желтым лицом и плотно остриженными волосами — из Петербурга, большой барин.
Прикосновения этой
руки он тоже не любил.
Рука была
высохшая, но влажная, более чем нужно, и на ее пожатие он отвечал всегда довольно сильно, но по привычке или чтобы заглушить брезгливое ощущение.
Сотни верст за сотнями. Местность ровная, как стол, мелкие перелески, кустарник. Пашен почти не видно, одни луга. Зеленеют выкошенные поляны, темнеют копны и небольшие стожки. Но больше лугов нескошенных; рыжая,
высохшая на корню трава клонится под ветром и шуршит семенами в сухих семенных коробочках. Один перегон в нашем эшелоне ехал местный крестьянский начальник, он рассказывал: рабочих
рук нет, всех взрослых мужчин, включая ополченцев, угнали на войну; луга гибнут, пашни не обработаны.
Он не узнавал ее; орбиты
высохших от слез глаз впали так глубоко, страшно; розовые ногти на
руках и малиновые уста ее посинели.
Он не узнавал ее; орбиты
высохших от слез глаз впадали так глубоко, страшно; розовые ногти на
руках и малиновые уста ее посинели.
Он ушел. Она осталась одна. Бледная, изнеможденная, с горящими, как у кошки, глазами, с
высохшими губами, она скорее упала, чем уселась на скамейку. Долго, очень долго она сидела без движения, без мыслей. Глаза ее мало-помалу теряли свой блеск;
руки опустились; головка ее медленно наклонялась все ниже и ниже.