Неточные совпадения
Правда, что
тон ее был такой же, как и
тон Сафо; так же, как и за Сафо, за ней ходили, как пришитые, и пожирали ее глазами два поклонника, один молодой, другой старик; но в ней было что-то такое, что было
выше того, что ее окружало, — в ней был блеск настоящей воды бриллианта среди стекол.
Черное сукно сюртука и белый,
высокий, накрахмаленный воротник очень невыгодно для Краснова подчеркивали серый
тон кожи его щек, волосы на щеках лежали гладко, бессильно, концами вниз, так же и на верхней губе, на подбородке они соединялись в небольшой клин, и это придавало лицу странный вид: как будто все оно стекало вниз.
— Я никаких
высоких чувств у рабочих не заметила, но я была далеко от памятника, где говорили речи, — продолжала Татьяна, удивляя Самгина спокойным
тоном рассказа. Там кто-то истерически умилялся, размахивал шапкой, было видно, что люди крестятся. Но пробиться туда было невозможно.
Он закрыл глаза, и,
утонув в темных ямах, они сделали лицо его более жутко слепым, чем оно бывает у слепых от рождения. На заросшем травою маленьком дворике игрушечного дома, кокетливо спрятавшего свои три окна за палисадником, Макарова встретил уродливо
высокий, тощий человек с лицом клоуна, с метлой в руках. Он бросил метлу, подбежал к носилкам, переломился над ними и смешным голосом заговорил, толкая санитаров, Клима...
Когда он с Тарантьевым отправлялся на
тоню, в пальто у него всегда спрятана была бутылка
высокого сорта мадеры, а когда пили они «в заведении» чай, он приносил свой ром.
Ее воображению открыта теперь самая поэтическая сфера жизни: ей должны сниться юноши с черными кудрями, стройные,
высокие, с задумчивой, затаенной силой, с отвагой на лице, с гордой улыбкой, с этой искрой в глазах, которая
тонет и трепещет во взгляде и так легко добирается до сердца, с мягким и свежим голосом, который звучит как металлическая струна.
— Милый мой, — сказал он мне вдруг, несколько изменяя
тон, даже с чувством и с какою-то особенною настойчивостью, — милый мой, я вовсе не хочу прельстить тебя какою-нибудь буржуазною добродетелью взамен твоих идеалов, не твержу тебе, что «счастье лучше богатырства»; напротив, богатырство
выше всякого счастья, и одна уж способность к нему составляет счастье.
На другой день было еще темно, когда я вместе с казаком Белоножкиным вышел с бивака. Скоро начало светать; лунный свет поблек; ночные тени исчезли; появились более мягкие
тона. По вершинам деревьев пробежал утренний ветерок и разбудил пернатых обитателей леса. Солнышко медленно взбиралось по небу все
выше и
выше, и вдруг живительные лучи его брызнули из-за гор и разом осветили весь лес, кусты и траву, обильно смоченные росой.
День этот удался необыкновенно и был одним из самых светлых, безоблачных и прекрасных дней — последних пятнадцати лет. В нем была удивительная ясность и полнота, в нем была эстетическая мера и законченность — очень редко случающиеся. Одним днем позже — и праздник наш не имел бы того характера. Одним неитальянцем больше, и
тон был бы другой, по крайней мере была бы боязнь, что он исказится. Такие дни представляют вершины… Дальше,
выше, в сторону — ничего, как в пропетых звуках, как в распустившихся цветах.
Я дал распоряжение перенести лестницу на два пролета вперед; она поползла вверх. Я полюбовался голубым небом, и через минуту,
утопая выше колен в грязи и каких-то обломках и переползая уличные отбросы, мы зашагали дальше.
Mой брат поднял
тон диалога на ноту
выше...
То, что было вчера мрачно и темно и так пугало воображение, теперь
утопало в блеске раннего утра; толстый, неуклюжий Жонкьер с маяком, «Три брата» и
высокие крутые берега, которые видны на десятки верст по обе стороны, прозрачный туман на горах и дым от пожара давали при блеске солнца и моря картину недурную.
Он ударил своей умелой рукой по клавишам, подражая праздничному колокольному трезвону. Иллюзия была полная. Аккорд из нескольких невысоких
тонов составлял как бы фон поглубже, а на нем выделялись, прыгая и колеблясь, высшие ноты, более подвижные и яркие. В общем это был именно тот
высокий и возбужденно-радостный гул, который заполняет собою праздничный воздух.
Но при этом казалось, что слепой придавал еще какие-то особенные свойства каждому звуку: когда из-под его руки вылетала веселая и яркая нота
высокого регистра, он подымал оживленное лицо, будто провожая кверху эту звонкую летучую ноту. Наоборот, при густом, чуть слышном и глухом дрожании баса он наклонял ухо; ему казалось, что этот тяжелый
тон должен непременно низко раскатиться над землею, рассыпаясь по полу и теряясь в дальних углах.
На этих равнинах, перерезанных кое-где оврагами, лежали,
утопая в садах и левадах, села, и кое-где по горизонту, давно запаханные и охваченные желтыми жнивами, рисовались
высокие могилы.
Река
утонула в белой пелене двигавшегося тумана, лес казался
выше, в домах кое-где еще мигали красные огоньки.
По мере того как одна сторона зеленого дуба темнеет и впадает в коричневый
тон, другая согревается, краснеет; иглистые ели и сосны становятся синими, в воде вырастает другой, опрокинутый лес; босые мальчики загоняют дойных коров с мелодическими звонками на шеях; пробегают крестьянки в черных спензерах и яркоцветных юбочках, а на решетчатой скамейке в
высокой швейцарской шляпе и серой куртке сидит отец и ведет горячие споры с соседом или заезжим гостем из Люцерна или Женевы.
Нет! я знаю одно: в бывалые времена, когда еще чудеса действовали, поступки и речи, подобные тем, которые указаны
выше, наверное не остались бы без должного возмездия. Либо земля разверзлась бы, либо огонь небесный опалил бы — словом сказать, непременно что-нибудь да случилось бы в предостерегательном и назидательном
тоне. Но ничего подобного мы нынче не видим. Люди на каждом шагу самым несомненным образом попирают идею государственности, и земля не разверзается под ними. Что же это означает, однако ж?
Он всегда говорил таким ломаным, вычурным
тоном, подражая, как он сам думал, гвардейской золотой молодежи. Он был о себе
высокого мнения, считая себя знатоком лошадей и женщин, прекрасным танцором и притом изящным, великосветским, но, несмотря на свои двадцать четыре года, уже пожившим и разочарованным человеком. Поэтому он всегда держал плечи картинно поднятыми кверху, скверно французил, ходил расслабленной походкой и, когда говорил, делал усталые, небрежные жесты.
Но мрак все более и более завладевает горизонтом;
высокие шпили церквей
тонут в воздухе и кажутся какими-то фантастическими тенями; огни по берегу выступают ярче и ярче; голос ваш звонче и яснее раздается в воздухе.
— А роскошь умственных и душевных наслаждений, а искусство… — начал было Петр Иваныч, подделываясь под
тон Александра. — Ты можешь идти вперед: твое назначение
выше; долг твой призывает тебя к благородному труду… А стремления к
высокому — забыл?
Когда пароход «Жаннета», затертый льдом,
утонул в Ледовитом океане, за сто верст
выше устья Лены, де Лонг с экипажем отправился южнее по льду и верстах в тридцати от берега пересел на три лодки, из которых одной командовал сам, другой инженер Мельвиль, а третьей лейтенант Чипп.
Но при первом князе, при первой графине, при первом человеке, которого он боится, он почтет священнейшим долгом забыть вас с самым оскорбительным пренебрежением, как щепку, как муху, тут же, когда вы еще не успели от него выйти; он серьезно считает это самым
высоким и прекрасным
тоном.
— Биток с картофелем а la Пушкин! — говорил Лябьев, проходя в бильярдную, где стоявший
высокий господин поклонился ему и произнес почтительным
тоном...
Чем
выше солнце, тем больше птиц и веселее их щебет. Весь овраг наполняется музыкой, ее основной
тон — непрерывный шелест кустарника под ветром; задорные голоса птиц не могут заглушить этот тихий, сладко-грустный шум, — я слышу в нем прощальную песнь лета, он нашептывает мне какие-то особенные слова, они сами собою складываются в песню. А в то же время память, помимо воли моей, восстановляет картины прожитого.
В эти минуты светозарный Феб быстро выкатил на своей огненной колеснице еще
выше на небо; совсем разредевший туман словно весь пропитало янтарным
тоном. Картина обагрилась багрецом и лазурью, и в этом ярком, могучем освещении, весь облитый лучами солнца, в волнах реки показался нагой богатырь с буйною гривой черных волос на большой голове. Он плыл против течения воды, сидя на достойном его могучем красном коне, который мощно рассекал широкою грудью волну и сердито храпел темно-огненными ноздрями.
— Так, так! — говорит он, щуря маленькие добрые глазки. У него большая сивая борода,
высокий лоб, маленький, красный нос
утонул между пухлых щёк, а рот у него где-то на шее.
Сад и огород тоже обнесены
высоким забором, с гвоздями по гребню, за ним — сад монастыря; в густой зелени старых лип
тонут голубые главы двух маленьких монастырских церквей — зимней и летней.
— Нет? — подхватила Дэзи
тоном выше. — Давайте расскажем Гарвею о Фрези Грант. Ну, Больт, — обратилась она к матросу, стоявшему у борта, — это по твоей специальности. Никто не умеет так рассказать, как ты, историю Фрези Грант. Сколько раз ты ее рассказывал?
В приемах и речах Бельтова было столько открытого, простого, и притом в нем было столько такту, этой
высокой принадлежности людей с развитой и нежной душою, что не прошло получаса, как
тон беседы сделался приятельским.
И пошел я мимо овинов к лесу, пошел просекой,
утопал выше колена в снегу; было тихо, не особенно холодно и облачно.
В тот же день, перед вечером, к Андрею Ефимычу неожиданно явился Хоботов в полушубке и в
высоких сапогах и сказал таким
тоном, как будто вчера ничего не случилось...
Все было в нем противно Андрею Ефимычу: и сытое лицо, и дурной, снисходительный
тон, и слово «коллега», и
высокие сапоги; самое же противное было то, что он считал своею обязанностью лечить Андрея Ефимыча и думал, что в самом деле лечит.
— Там такая хорошая да славная, — повторил Константин, не слушая, — такая хозяйка, умная да разумная, что другой такой из простого звания во всей губернии не сыскать. Уехала… А ведь скучает, я зна-аю! Знаю, сороку! Сказала, что завтра к обеду вернется… А ведь какая история! — почти крикнул Константин, вдруг беря
тоном выше и меняя позу, — теперь любит и скучает, а ведь не хотела за меня выходить!
Но прошло немного времени, роса испарилась, воздух застыл, и обманутая степь приняла свой унылый июльский вид. Трава поникла, жизнь замерла. Загорелые холмы, буро-зеленые, вдали лиловые, со своими покойными, как тень,
тонами, равнина с туманной далью и опрокинутое над ними небо, которое в степи, где нет лесов и
высоких гор, кажется страшно глубоким и прозрачным, представлялись теперь бесконечными, оцепеневшими от тоски…
Лишь от одних девушек веяло нравственною чистотой; у большинства из них были
высокие стремления, честные, чистые души; но они не понимали жизни и верили, что взятки даются из уважения к душевным качествам, и, выйдя замуж, скоро старились, опускались и безнадежно
тонули в тине пошлого, мещанского существования.
Из этих слов княгини и из довольного
тона, каким они были произнесены, граф вывел заключение, что Варвара Никаноровна не
высокого мнения о своей дочери и, очевидно, не будет стесняться ею много.
— Под Высоким-Камнем, сказывают, шесть барок убивших, — рассказывал один мастеровой в розовой ситцевой рубашке. — Да под Печкой две… Страсть господня! У нас под Кыном две коломенки
затонули тоже. Так и поворачивает эта самая вода!
Пришли сплавщики с других барок, и я отправился на берег. Везде слышался говор, смех; где-то пиликала разбитая гармоника. Река глухо шумела; в лесу было темно, как в могиле, только время от времени вырывались из темноты красные языки горевших костров. Иногда такой костер вспыхивал
высоким столбом, освещая на мгновение темные человеческие фигуры, прорезные силуэты нескольких елей, и опять все
тонуло в окружающей темноте.
Она знает, что наш брат всё врет о
высоких чувствах — ему нужно только тело, и потому он простит все гадости, а уродливого, безвкусного, дурного
тона костюма не простит.
Ида знала эту доску, знала, что за нею несколько
выше скоро выдвинется другая, потом третья, и каждая будет выдвигаться одна после другой, и каждая будет, то целыми
тонами, то полутонами светлей нижней, и, наконец, на самом верху, вслед за полосами, подобными прозрачнейшему розовому крепу, на мгновение сверкнет самая странная — белая, словно стальная пружина, только что нагретая в белокалильном пламени, и когда она явится, то все эти доски вдруг сдвинутся, как легкие дощечки зеленых жалюзи в окне опочивального покоя, и плотно закроются двери в небо.
Орган у него был чудесный, грудь
высокая и необыкновенно развитая, он мог декламировать с большим наружным жаром, не уставая, от утра до вечера; он находил в этом большое наслаждение и видимо утешался чисто взятыми верхними интонациями или полнотою грудных своих
тонов.
Вся она
тонет в зеленых садах;
Домики в ней на
высоких столбах...
Подъехав к уныло гудевшим на ветру лозинам, лошадь вдруг поднялась передними ногами
выше саней, выбралась и задними на возвышенье, повернула влево и перестала
утопать в снегу по колена.
— Поступок ваш, — начал директор, насупливая свои густые брови и самым зловещим
тоном, —
выше всякой меры, всякого описания!..
Дорога вилась между мелкою, частою порослью. Направо и налево подымались холмы. Чем далее, тем
выше становились деревья. Тайга густела. Она стояла безмолвная и полная тайны. Голые деревья лиственниц были опушены серебряным инеем. Мягкий свет сполоха, продираясь сквозь их вершины, ходил по ней, кое-где открывая то снежную полянку, то лежащие трупы разбитых лесных гигантов, запушенных снегом… Мгновение — и все опять
тонуло во мраке, полном молчания и тайны.
— Вы угрожаете, что не станете работать, — продолжала Лида. — Очевидно, вы высоко цените ваши работы. Перестанем же спорить, мы никогда не споемся, так как самую несовершенную из всех библиотечек и аптечек, о которых вы только что отзывались так презрительно, я ставлю
выше всех пейзажей в свете. — И тотчас же, обратясь к матери, она заговорила совсем другим
тоном: — Князь очень похудел и сильно изменился с тех пор, как был у нас. Его посылают в Виши.
Запад пылал целым пожаром ярко-пурпуровых и огненно-золотых красок; немного
выше эти горячие
тона переходили в дымно-красные, желтые и оранжевые оттенки, и только извилистые края прихотливых облаков отливали расплавленным серебром; еще
выше смугло-розовое небо незаметно переходило в нежный зеленоватый, почти бирюзовый цвет.
Мальчик пел
высоким визгливым дискантом и словно старался не попадать в
тон.