Неточные совпадения
Если бы было плохо, он не
купил бы по ста пяти рублей землю, не женил бы трех
сыновей и племянника, не построился бы два раза после пожаров, и всё лучше и лучше.
— Да было бы из чего, Николай Иваныч! Вам хорошо, а я
сына в университете содержи, малых в гимназии воспитывай, — так мне першеронов не
купить.
Этим он не уничтожил хозяйку магазина церковной утвари. В блеске золота и серебра, среди множества подсвечников, кадил и
купелей, как будто ожил древний золотоглазый идол. И около нее — херувимоподобный отрок, похожий на Диомидова, как его
сын.
Из хозяев никто не говорил по-английски, еще менее по-французски. Дед хозяина и сам он, по словам его, отличались нерасположением к англичанам, которые «наделали им много зла», то есть
выкупили черных, уняли и унимают кафров и другие хищные племена, учредили новый порядок в управлении колонией, провели дороги и т. п. Явился
сын хозяина, здоровый, краснощекий фермер лет двадцати пяти, в серой куртке, серых панталонах и сером жилете.
— Это еще хуже, папа:
сын бросит своего ребенка в чужую семью и этим подвергает его и его мать всей тяжести ответственности… Дочь, по крайней мере, уже своим позором
выкупает часть собственной виды; а сколько она должна перенести чисто физических страданий, сколько забот и трудов, пока ребенок подрастет!.. Почему родители выгонят родную дочь из своего дома, а
сына простят?
Из коего дела видно: означенный генерал-аншеф Троекуров прошлого 18… года июня 9 дня взошел в сей суд с прошением в том, что покойный его отец, коллежский асессор и кавалер Петр Ефимов
сын Троекуров в 17… году августа 14 дня, служивший в то время в ** наместническом правлении провинциальным секретарем,
купил из дворян у канцеляриста Фадея Егорова
сына Спицына имение, состоящее ** округи в помянутом сельце Кистеневке (которое селение тогда по ** ревизии называлось Кистеневскими выселками), всего значащихся по 4-й ревизии мужеска пола ** душ со всем их крестьянским имуществом, усадьбою, с пашенною и непашенною землею, лесами, сенными покосы, рыбными ловли по речке, называемой Кистеневке, и со всеми принадлежащими к оному имению угодьями и господским деревянным домом, и словом все без остатка, что ему после отца его, из дворян урядника Егора Терентьева
сына Спицына по наследству досталось и во владении его было, не оставляя из людей ни единыя души, а из земли ни единого четверика, ценою за 2500 р., на что и купчая в тот же день в ** палате суда и расправы совершена, и отец его тогда же августа в 26-й день ** земским судом введен был во владение и учинен за него отказ.
Во-первых, она
купила его и заплатила довольно дорого; во-вторых, он может, пожалуй, оставить господ без фруктов и без овощей, и, в-третьих, несмотря на преклонные лета, у него целая куча детей, начиная с двадцатилетнего
сына Сеньки, который уж ходит в Москве по оброку, и кончая грудным ребенком.
— Да… Капитан… Знаю… Он
купил двадцать душ у такого-то… Homo novus… Прежних уже нет. Все пошло прахом. Потому что, видишь ли… было, например, два пана: пан Банькевич, Иосиф, и пан Лохманович, Якуб. У пана Банькевича было три
сына и у пана Лохмановича, знаешь, тоже три
сына. Это уже выходит шесть. А еще дочери… За одной Иосиф Банькевич дал пятнадцать дворов на вывод, до Подоля… А у тех опять пошли дети… У Банькевича: Стах, Франек, Фортунат, Юзеф…
Старик самодур сбреет бороду и станет напиваться шампанским вместо водки; дочь его будет петь жестокие романсы и увлекаться офицерами;
сын начнет кутить и
покупать дорогие платья и шали танцовщицам: вот и весь кодекс их образованности…
— Ах ты, курицын
сын!.. Да я, может, весь Балчуговский завод
куплю и выворочу его совершенно наоборот… Вот я каков есть человек…
— Да ведь это
сын, ваше высокородие, того мужичка, который
купил Парфенку-то в рекруты; вот ему это и не по нутру, что я говорю, — отвечал корявый мужик. — Ну-те, черти, — крикнул он затем в окно другим понятым, стоявшим на улице, — подите, пособите покойницу-то вынуть из гроба.
— Постой! погоди! как же насчет земли-то! берешь, что ли, пять тысяч? — остановил меня Осип Иваныч и, обращаясь к
сыну, прибавил: — Вот, занадельную землю у барина
покупаю, пять тысяч надавал.
— Старший
сын, Николай, дельный парень вышел. С понятием. Теперь он за сорок верст, в С***, хлеб закупать уехал! С часу на час домой жду. Здесь-то мы хлеб нынче не
покупаем; станция, так конкурентов много развелось, приказчиков с Москвы насылают, цены набивают. А подальше — поглуше. Ну, а младший
сын, Яков Осипыч, — тот с изъянцем. С год места на глаза его не пущаю, а по времени, пожалуй, и совсем от себя отпихну!
Как-то раз зашел к нам старик Покровский. Он долго с нами болтал, был не по-обыкновенному весел, бодр, разговорчив; смеялся, острил по-своему и наконец разрешил загадку своего восторга и объявил нам, что ровно через неделю будет день рождения Петеньки и что по сему случаю он непременно придет к
сыну; что он наденет новую жилетку и что жена обещалась
купить ему новые сапоги. Одним словом, старик был счастлив вполне и болтал обо всем, что ему на ум попадалось.
— Вон на Петра Матвеева посмотреть любо! — вторит ему попадья, — старшего
сына в запрошлом году женил, другого — по осени женить собирается. Две новых работницы в доме прибудет. Сам и в город возок сена свезет, сам и
купит, и продаст — на этом одном сколько выгадает! А мы, словно прикованные, сидим у окошка да ждем барышника: какую он цену назначит — на том и спасибо.
Тогда старики Сусловы пошли бродить по разным селам и деревням, чтобы найти для
сына своего духовного и крестного отца, и встретился им на дороге старец велий, боголепный, и это был именно Капитон Филиппович, который Сусловым окрестил их
сына, принял его от
купели и нарек Иисусом Христом…
Уж видно, есть над ним господнее проклятье;
Дурной был муж, дурной был
сын.
Напомни мне заехать в магазин
Купить материи на траурное платье.
Хоть нынче нет доходов никаких,
А разоряюсь для родных.
В делах семейных и хозяйственных никто не смел подавать голоса: жена не смела
купить горшка без его ведома; двадцатилетние
сыновья не смели отойти за версту от дому без спросу.
Изорин сначала вынимал из поднесенного портсигара папироски «Заря», два десятка которых
купил в городе, а потом где-то в деревне раздобыл махорку и до самого Кирсанова искуривал уцелевшую в кармане какую-то роль, затягиваясь с наслаждением «собачьей ножкой», и напевал вполголоса: «Allons enfants de la patrie», благо в глухой степи некому запретить ни «Марсельезу» якобинцу, ни дворянскую фуражку
сыну деревенского портного.
Мать сыну-то гроб
покупала,
Отец ему яму копал,
Жена ему саван сшивала —
Всем разом работу вам дал...
— А! Митрия Иваныча
сын, видно… Этого держись, компания хорошая… Митрий — умный мужик… коли
сын в него — это ладно! Вот другой-то… Ты, Фома, вот что: ты пригласи-ка их в воскресенье в гости к себе. Я
куплю гостинцев, угощать ты их будешь… Поглядим, какие они…
Мы разговорились. Я узнал, что имение, в котором я теперь находился, еще недавно принадлежало Чепраковым и только прошлою осенью перешло к инженеру Должикову, который полагал, что держать деньги в земле выгоднее, чем в бумагах, и уже
купил в наших краях три порядочных имения с переводом долга; мать Чепракова при продаже выговорила себе право жить в одном из боковых флигелей еще два года и выпросила для
сына место при конторе.
Бедная старушка, наконец, потеряла терпение и подала на
сыновей жалобу и просила, чтобы ее рассудили с ними и заставили их
выкупить ее из тюрьмы.
Артамонову не понравилось, что
сын курит, да и папиросница у него плохая, мог бы
купить лучше. Ему ещё более не понравилось намерение Ильи учиться и то, что он сразу, в первые же минуты, заговорил об этом.
Куплю гитару и «Самоновейший песенник», и когда Колупаев в сопровождении подносчиков и иных кабацких чинов придут топить меня, яко «умника», я предъявлю ему вещественные доказательства и возглашу: «Я совсем не „умник“, но такой же курицын
сын, как и вы все!» И при этом, пожалуй, такое еще слово вымолвлю, что они шапки передо мной скинут!
— Из них, — видишь ли, — продолжал дядя, — вот этот, господин Протасов, желает
купить дом и место вот этого, Тарасова; но у Тарасова нет никаких бумаг. Понимаешь: никаких! Он только помнит, что его отец
купил домик у Власова, а вот этот, третий, — есть
сын господина Власова, ему, как видишь, тоже уже немало лет.
— Нет, Ильич, теперь кончено, и сам не хочу оставаться. Дядя меня упек. Разве мы бы не
купили за себя? Нет,
сына жалко и денег жалко. Меня отдают… Теперь сам не хочу. (Он говорил тихо, доверчиво, под влиянием тихой грусти.) Одно, матушку жалко; как убивалась сердешная! Да и хозяйку: так, ни за чтò погубили бабу; теперь пропадет; солдатка, одно слово. Лучше бы не женить. Зачем они меня женили? Завтра приедут.
— Разе не жалко? Брата рòдного
сын. Мало того, что жалко, еще злодеем меня перед ним изделали. Вложила ему в голову его хозяйка, чтò ль, бабочка хитрая, даром что молода, что у нас деньги такие, что
купить некрута осилим. Вот и укоряет меня. А как жалко малого-то!..
Грознов. А что
сын? Сиди, мол, вот и все! Надоест купцу кормовые платить, ну и выпустит; либо к празднику кто
выкупит.
Через десять лет Злобин
купил лучшие заводы на Урале и женил своего
сына на дочери Мирона Никитича, — злобинские и ожиговские миллионы соединились.
Блажен, кто верит счастью и любви,
Блажен, кто верит небу и пророкам, —
Он долголетен будет на земли
И для
сынов останется уроком.
Блажен, кто думы гордые свои
Умел смирить пред гордою толпою,
И кто грехов тяжелою ценою
Не
покупал пурпурных уст и глаз,
Живых, как жизнь, и светлых, как алмаз!
Блажен, кто не склонял чела младого,
Как бедный раб, пред идолом другого!
Продавец знал, что продает, и сам сказал моему
сыну, что рукописи принадлежат Александру Семенычу Шишкову, писаны им самим и что он
купил в его доме все книги и бумаги, оставшиеся после покойного.
— И подати платят за них, и
сыновей от солдатчины
выкупают, и деньгами ссужают, и всем… Вот отчего деревенские к старой вере привержены… Не было б им от скитов выгоды, давно бы все до единого в никонианство своротили… Какая тут вера?.. Не о душе, об мошне своей радеют… Слабы ноне люди пошли, нет поборников, нет подвижников!.. Забыв Бога, златому тельцу поклоняются!.. Горькие времена, сударыня, горькие!..
А ежели Субханкулов скажет, что Мокея Данилыча надо у самого хана
выкупить, а он дешево своих рабов не продает, так вы молвите ему: а как же, мол, ты, Махметушка, два года тому назад астраханского купеческого
сына Махрушева Ивана Филипыча с женой да с двумя ребятишками у хана за сто, за двести тиллэ
выкупил?
Он на волю не желал выходить, но
сыновей «
выкупил».
У курляндца все время в чести пребывал, сама царица Анна Ивановна великим жалованьем его жаловала. Оттого и княгиня Марфа Петровна при дворе безотменно находилась, и даже когда, бывало, сам-от князь отпросится от службы в Заборье гулять, княгиню Марфу Петровну государыня с мужем отпускать не изволила, каждый раз указ объявляла быть ей при себе.
Сына родила княгиня Марфа Петровна, князь Бориса Алексеича. Государыня изволила его от
купели принять и в конную гвардию вахмистром пожаловать.
Но теперь, когда это делал барин-граф, когда мимо на великолепных лошадях со сворами борзых собак проезжали сытые, бездельные его
сыновья, — вдова могла видеть в работе Толстого одну лишь блажь:
купил бы
сынам парою собачек меньше, — и нечего было бы самому пачкаться, да морить себя на ее пашне.
Я так и сделал: я соединил все мои деньги, которые дал мне Ор коринфянин, с тем, что получил от гетеры, и отправил с ними Магну
выкупать из неволи ее мужа и двух
сыновей.
— Эта дача принадлежит одному старому отставному моряку, у которого был единственный
сын, с год как женившийся. Они жили втроем на Васильевском острове, но домик их был им и тесен и мал. Старик
купил здесь место и принялся строить гнездо своим любимцам — молодым супругам, да и для себя убежище на последние года старости… Все уже было готово, устроено, последний гвоздь был вбит, последняя скобка ввинчена, оставалось переезжать, как вдруг один за другим его
сын, а за ним и сноха, заболевшие оспой, умирают.
Из Италии посетил он мать свою, в бедном богемском замке, на берегу Эльбы, который она
купила именно для свидания с
сыном и будущего пребывания своего и который, говорила она ему, есть единственное родовое достояние их.
Об издании газеты советовался с портерщиком. А какие же, говорит, ты будешь защищать интересы? Известно, говорю, свои собственные. Придумали и заглавие газеты. Газета будет называться «
Сын Гостиного Двора». Сообщил об этом Марье Дементьевне, Отлично, говорит. А часы золотые мне
купишь?
— Все это очень может быть, но это все-таки мало противоречит моему мнению, — возразил агент. — Ваш
сын признает, что он сам несколько раз отдавал Сиротинину ключ от кассы. А что всего важнее, это то, что после первого же получения ключа он
купил себе дачу в Лесном на имя своей матери… Откуда у него деньги?
За последнее время князь и она даже задумали женить
сына на дочери одного железнодорожного и банкового скороспело-сановного туза — некрасивой, уже немолодой девушке, разборчивой невесте, которая оказалась не прочь за миллион чистыми деньгами
купить себе в мужья русского князя и княжеским титулом прикрыть свое происхождение из города Шклова.
Она владела несметными, непрожитными богатствами и, лишившись своих
сыновей, видя темную одинокую будущность, не знала кому передать свои сокровища, а потому, всецело отдавшись честолюбию, решилась
купить ими историческую славу.
Несмотря на вступление войны в затяжной фазис, в результате, конечно, будет победа над японцами, какою бы ценой жизней её
сынов и денежных затрат не пришлось России
купить эту победу над сильным, напрягшим все свои силы врагом.
Они, к счастью своему, смежили очи, не догадавшись, какой ценой
покупает их
сын этот блеск и это обеспечение.
Она владела несметными, непрожитными богатствами и, лишившись своих
сыновей, видя свою темную одинокую будущность, не знала, кому передать свои сокровища, а потому, всецело отдавшись честолюбию, решилась
купить ими историческую славу.
— Перестаньте, граф! Ведь вы знаете, я очень богат и уже стар…
Сын мой имеет отдельное состояние, дочь тоже… Хранить для них мои деньги я не намерен… Так вот что, моя касса всегда к вашим услугам… Я
куплю молчание Матильды и ее подруги… и заживем по-прежнему… По рукам?..
Мать и
сын жили очень скромно, и последний тщательно копил деньги из своего довольно хорошего жалованья, чтобы
купить дачку в Лесном, о чем мечтала Анна Александровна как о «своем уголке».
Плачу и стенаю! Вчера генеральша запретила мне издание моей газеты «
Сын Гостиного Двора». Только я начал пооперяться и вдруг… Все кончено! Друг мой дьячок Ижеесишенский со мной и утешает меня сколь может. Вчера
купили четверть водки и сегодня же среди плача и воздыханий кончили ее… Марья Дементьевна сбежала, «
Сын Гостиного Двора» вырвали из глотки. Что-то будет?