Дабы дать исход этим рвавшимся из души его воплям, он пел «Святый Бессмертный, помилуй нас», но пел с такой силой, что слепая столетняя старуха, которую при приближении печального шествия внуки
вывели за ворота поклониться гробу, вдруг всплеснула руками и, упав на колени, воскликнула...
«А, говорит, помню. Что ж, это можно. И судить его не надо, потому что за глупость не судят.
Вывести за ворота, дать по шее раза, чтоб напредки не в свое место не совался, только и всего. А между прочим, справки-то, кажись, давно у меня получены. Через неделю непременно отпущу его…»
Неточные совпадения
Ворота заперты,
вывести нельзя; они вздумали перетащить ее через забор: передние ноги уже были
за забором; воры усердно тащили
за хвост и другую половину лошади.
Вот, обрядила я доченьку мою единую во что пришлось получше,
вывела ее
за ворота, а
за углом тройка ждала, села она, свистнул Максим — поехали!
На дворе декабрь в половине; окрестность, схваченная неоглядным снежным саваном, тихо цепенеет;
за ночь намело на дороге столько сугробов, что крестьянские лошади тяжко барахтаются в снегу,
вывозя пустые дровнишки. А к головлевской усадьбе и следа почти нет. Порфирий Владимирыч до того отвык от посещений, что и главные
ворота, ведущие к дому, и парадное крыльцо с наступлением осени наглухо заколотил, предоставив домочадцам сообщаться с внешним миром посредством девичьего крыльца и боковых
ворот.
Потом,
выведя коня
за ворота, вдруг встряхнул головой, как кошка вскочил на него, перекинул повод недоуздка и, гикнув, закатился вдоль по улице.
Вот, боярин, и я смекнул, что дело плоховато; тотчас все наши пожитки и конскую сбрую вытащил потихоньку
за ворота да ну-ка скорей
выводить лошадей будто б на водопой; навьючил на одну все наше доброе, да и был таков.
Вукол
вывел лошадь
за ворота и стукнул кнутовищем в окно; Настя одела кузнечихину свиту, подпоясалась и сошла на нижний пол; Костик встал и, сверкнув на сестру своими глазами, сказал...
Настя лежала в больнице. С тех пор как она тигрицею бросилась на железные
ворота тюрьмы
за уносимым гробиком ее ребенка, прошло шесть недель. У нее была жестокая нервная горячка. Доктор полагал, что к этому присоединится разлитие оставшегося в грудях молока и что Настя непременно умрет. Но она не умерла и поправлялась. Состояние ее духа было совершенно удовлетворительное для тюремного начальства: она была в глубочайшей апатии, из которой ее никому ничем не удавалось
вывести ни на минуту.
Менее всего был похож на сатану этот человек с маленьким, дряблым личиком, но было в его гусином гоготанье что-то такое, что уничтожало святость и крепость тюрьмы. Посмейся он еще немного — и вот развалятся гнилостно стены, и упадут размокшие решетки, и надзиратель сам
выведет арестантов
за ворота: пожалуйте, господа, гуляйте себе по городу, — а может, кто и в деревню хочет? Сатана!
Увидев, что из
ворот вывели человека, который барахтался и ругался, она тотчас догадалась, кто это, и побежала вслед
за ним.
Вывезя вечевой колокол
за городские
ворота, один отряд воинов, сопровождавших его, отделился от прочих и снова поскакал в город.
Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то
вывозил присутственные места, то выдавал никуда негодное оружие пьяному сброду, то поднимал образà, то запрещал Августину
вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на 136 подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал
за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г-жу Обер-Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт-директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтоб отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека, и сам уезжал в задние
ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по-французски стихи о своем участии в этом деле, [Je suis né Tartare. Je voulus être Romain. Les Français m’appelèrent barbare. Les Russes — Georges Dandin.