Неточные совпадения
Вдруг послышалось, что в комнате, где была старуха, ходят. Он остановился и притих, как мертвый. Но все было тихо, стало быть померещилось. Вдруг явственно послышался легкий
крик или как будто кто-то тихо и отрывисто простонал и замолчал. Затем опять мертвая тишина,
с минуту или
с две. Он сидел на корточках у сундука и ждал, едва переводя дух, но вдруг вскочил, схватил топор и
выбежал из спальни.
Они-то, верно, и
выбежали сейчас
с таким
криком.
Там слышен был железный шум пролетки; высунулась из-за угла, мотаясь, голова лошади, танцевали ее передние ноги; каркающий
крик повторился еще два раза,
выбежал человек в сером пальто, в фуражке, нахлобученной на бородатое лицо, — в одной его руке блестело что-то металлическое, в другой болтался небольшой ковровый саквояж; человек этот невероятно быстро очутился около Самгина, толкнул его и прыгнул
с панели в дверь полуподвального помещения
с новенькой вывеской над нею...
— Узнаешь! — грозно вскричала она и
выбежала из комнаты, — только я ее и видел. Я конечно бы погнался за ней, но меня остановила одна мысль, и не мысль, а какое-то темное беспокойство: я предчувствовал, что «любовник из бумажки» было в
криках ее главным словом. Конечно, я бы ничего не угадал сам, но я быстро вышел, чтоб, поскорее кончив
с Стебельковым, направиться к князю Николаю Ивановичу. «Там — всему ключ!» — подумал я инстинктивно.
С этими словами она
выбежала из девичьей и нажаловалась матушке. Произошел целый погром. Матушка требовала, чтоб Аннушку немедленно услали в Уголок, и даже грозилась отправить туда же самих тетенек-сестриц. Но благодаря вмешательству отца дело кончилось
криком и угрозами. Он тоже не похвалил Аннушку, но ограничился тем, что поставил ее в столовой во время обеда на колени. Сверх того, целый месяц ее «за наказание» не пускали в девичью и носили пищу наверх.
В передней никто его не встретил; но дверь залы быстро распахнулась — из нее, вся раскрасневшаяся, выскочила Шурочка, и мгновенно, вслед за ней,
с звонким
криком выбежала вся молодая ватага.
Через несколько секунд раздался выстрел, после которого в погребе послышался отчаянный визг боли и испуга. Цепь громыхнула, дернулась, и в это же время послышался
крик Арапова, опять визг; еще пять — один за другим в мгновение ока последовавших выстрелов, и Арапов, бледный и растрепанный,
с левою ладонью у сердца и
с теплым пистолетом в правой руке
выбежал из чулана.
Когда утихли
крики и зверские восклицания учителя, долетавшие до моего слуха, несмотря на заткнутые пальцами уши, я открыл глаза и увидел живую и шумную около меня суматоху; забирая свои вещи, все мальчики
выбегали из класса и вместе
с ними наказанные, так же веселые и резвые, как и другие.
Когда карета съехала со двора и пропала из моих глаз, я пришел в исступленье, бросился
с крыльца и побежал догонять карету
с криком: «Маменька, воротись!» Этого никто не ожидал, и потому не вдруг могли меня остановить; я успел перебежать через двор и
выбежать на улицу...
Когда мы весело возвращались
с богатой добычей, милая сестрица
выбежала ко мне навстречу
с радостным
криком и
с полоскательной чашкой спелой ежевики, которую набрала она (то есть Параша) по кустам мелкой уремы, растущей около живописной Кондурчи.
Наконец выбрали и накидали целые груды мокрой сети, то есть стен или крыльев невода, показалась мотня, из длинной и узкой сделавшаяся широкою и круглою от множества попавшейся рыбы; наконец стало так трудно тащить по мели, что принуждены были остановиться, из опасения, чтоб не лопнула мотня; подняв высоко верхние подборы, чтоб рыба не могла выпрыгивать, несколько человек
с ведрами и ушатами бросились в воду и, хватая рыбу, битком набившуюся в мотню, как в мешок, накладывали ее в свою посуду,
выбегали на берег, вытряхивали на землю добычу и снова бросались за нею; облегчив таким образом тягость груза, все дружно схватились за нижние и верхние подборы и
с громким
криком выволокли мотню на берег.
Ужас был в доме Морозова. Пламя охватило все службы. Дворня кричала, падая под ударами хищников. Сенные девушки бегали
с воплем взад и вперед. Товарищи Хомяка грабили дом,
выбегали на двор и бросали в одну кучу дорогую утварь, деньги и богатые одежды. На дворе, над грудой серебра и золота, заглушая голосом шум,
крики и треск огня, стоял Хомяк в красном кафтане.
Навстречу приехавшим
выбежали с радостными
криками трое босоногих детей, лет восьми — десяти: девочка и два мальчика, синеглазые и
с веснусчатыми лицами.
«Какова я красавица!» повторил, казалось, взгляд Марьяны. Оленин, не отдавая себе отчета в том, что он делал, обнял Марьяну и хотел поцеловать ее. Она вдруг вырвалась, столкнула
с ног Белецкого и крышку со стола и отскочила к печи. Начался
крик, хохот. Белецкий шептал что-то девкам, и вдруг все они
выбежали из избы в сени и заперли дверь.
Внезапно
с середины двора раздался пронзительный, отчаянный
крик. В ту же секунду из растворенных ворот
выбежали Анна, жена Петра и Ваня.
На
крик выбежала маленькая, кругленькая содержательница номеров Калинина и
с визгом набросилась на Рыбакова...
Из-за угла улицы впереди вагона
выбежало много мальчишек, они крикливо рассыпались по мостовой, точно брошенные сверху, а за ними поспешно и нестройно, чёрным клином, выдвинулась в улицу толпа людей
с трёхцветными флагами над нею, и раздались тревожные
крики...
Ей приснились две большие черные собаки
с клочьями прошлогодней шерсти на бедрах и на боках; они из большой лохани
с жадностью ели помои, от которых шел белый пар и очень вкусный запах; изредка они оглядывались на Тетку, скалили зубы и ворчали: «А тебе мы не дадим!» Но из дому
выбежал мужик в шубе и прогнал их кнутом; тогда Тетка подошла к лохани и стала кушать, но, как только мужик ушел за ворота, обе черные собаки
с ревом бросились на нее, и вдруг опять раздался пронзительный
крик.
Антон Прокофьевич поднял такой
крик, — громче его никто не умел кричать, — что не только знакомая баба и обитатель неизмеримого сюртука
выбежали к нему навстречу, но даже мальчишки со двора Ивана Ивановича посыпались к нему, и хотя собаки только за одну ногу успели его укусить, однако ж это очень уменьшило его бодрость и он
с некоторого рода робостью подступал к крыльцу.
Таков был этот юноша, когда ему минуло шестнадцать лет и когда
с Ольгой Сергеевной случилась катастрофа. Приехавши в Петербург, интересная вдова, разумеется, расплакалась и прикинулась до того наивною, что когда «куколка» в первое воскресенье явился в отпуск, то она, увидев его, притворилась испуганною и
с криком: «Ах! это не „куколка“! это какой-то большой!»
выбежала из комнаты. «Куколка»,
с своей стороны, услышав такое приветствие, приосанился и покрутил зачаток уса.
Ничего не подозревая, подходили к хате, где обыкновенно бывало сходбище, как вдруг из-за углов и плетней раздалось:"Сюда, наши, бей, валяй, кого попало!"и вместе
с криком выбежало парубков двадцать
с большими дубинами и
с азартом бросились к Петрусю и реверендиссиму, а другие, схватив брата-горбунчика, по предприимчивому духу своему ушедшего вперед, начали по горбу Павлуся барабанить в две палки,
с насмешками и ругательствами крича:"Славный барабан; Ониська! бей на нем зорю!"
Те же и Анисья (
выбегает из избы
с криком, хватается за столбик и начинает выть).
Когда они шли по селу, дряхлые старики, старухи выходили из изб и земно кланялись, дети
с криком и плачем прятались за вороты, молодые бабы
с ужасом выглядывали в окна; одна собака какая-то, смелая и даже рассерженная процессией,
выбежала с лаем на дорогу, но Тит и староста бросились на нее
с таким остервенением, что она, поджавши хвост, пустилась во весь опор и успокоилась, только забившись под крышу последнего овина.
Катят
с горы тройки, как по ровному месту, гогот… звон… свист… Ямщики со станка
выбегут навстречу, чают так, что губернатор… И нет никого… Звон, да
крики, да свист пролетят
с ветром мимо, только снег пылит… А никого, что есть — ни лошадей, ни человека не видно…
Он отступил назад перед ее грозным взглядом и вдруг выскочил из комнаты, сбежал
с лестницы и через кухню
с криком: «привидение, привидение»
выбежал, как сумасшедший, из дома.
— Марта! Марта! — грозно закричал барон, и на
крик этот
выбежала женщина не старая, но
с наружностью мегеры, в канифасной кофте и темной, стаметной [Солон — знаменитый афинский мудрец, законодатель и поэт.] юбке, в засаленном чепце,
с пуком ключей у пояса на одной стороне и лозою на другой, в башмаках
с высокими каблуками, которые своим стуком еще издали докладывали о приближении ее. Это была достойная экономка барона Балдуина и домашний его палач.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и,
с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме
с ужасом услыхали этот
крик. Бог знает, что́ бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы Элен не
выбежала из комнаты.