Неточные совпадения
Самгин, любезно улыбаясь, слушал ее задорную болтовню и видел, что, когда эта женщина толкает пальцами, легкие слова ее тоже как будто металлически щелкают, точно маленькие ножницы, а веселая искра
синих глаз
вспыхивает ярче.
«Это я слышал или читал», — подумал Самгин, и его ударила скука: этот день, зной, поля, дорога, лошади, кучер и все, все вокруг он многократно видел, все это сотни раз изображено литераторами, живописцами. В стороне от дороги дымился огромный стог сена, серый пепел сыпался с него, на секунду
вспыхивали, судорожно извиваясь, золотисто-красненькие червячки, отовсюду из черно-серого холма выбивались курчавые,
синие струйки дыма, а над стогом дым стоял беловатым облаком.
В комнате, в недопитой Марком чашке с ромом, ползал чуть мерцающий
синий огонек и, изредка
вспыхивая, озарял на секунду комнату и опять горел тускло, готовый ежеминутно потухнуть.
Раз, когда Привалов тихо разговаривал с Верочкой в
синей гостиной, издали послышались тяжелые шаги Василия Назарыча. Девушка смутилась и вся
вспыхнула, не зная, что ей делать. Привалов тоже почувствовал себя не особенно приятно, но всех выручила Марья Степановна, которая как раз вошла в гостиную с другой стороны и встретила входившего Василия Назарыча. Старик, заметив Привалова, как-то немного растерялся, а потом с улыбкой проговорил...
В отдалении еще толпились тяжелые громады туч, изредка
вспыхивали длинные молнии, но над нашими головами уже виднелось кое-где темно-синее небо, звездочки мерцали сквозь жидкие, быстро летевшие облака.
Сумерки спустились на землю раньше, чем мы успели дойти до перевала. День только что кончился. С востока откуда-то издалека, из-за моря, точно
синий туман, надвигалась ночь. Яркие зарницы поминутно
вспыхивали на небе и освещали кучевые облака, столпившиеся на горизонте. В стороне шумел горный ручей, в траве неумолкаемым гомоном трещали кузнечики.
Нежась и прижимаясь ближе к берегам от ночного холода, дает он по себе серебряную струю; и она
вспыхивает, будто полоса дамасской сабли; а он,
синий, снова заснул.
Живая, трепетная радуга тех чувств, которые именуются любовью, выцветала в душе моей, всё чаще
вспыхивали угарные
синие огоньки злости на всё, тлело в сердце чувство тяжкого недовольства, сознание одиночества в этой серой, безжизненной чепухе.
Огонь, вспыхнувший вначале между двумя дотлевавшими головнями, сперва было потух, когда упала на него и придавила его пачка. Но маленькое,
синее пламя еще цеплялось снизу за один угол нижней головешки. Наконец тонкий, длинный язычок огня лизнул и пачку, огонь прицепился и побежал вверх по бумаге, по углам, и вдруг вся пачка
вспыхнула в камине, и яркое пламя рванулось вверх. Все ахнули.
У нее побледнело лицо и
синие глаза ярко
вспыхнули. Положив руки на плечи матери, она глубоким голосом сказала тихо и внушительно...
Живая ткань облаков рождает чудовищ, лучи солнца вонзаются в их мохнатые тела подобно окровавленным мечам; вот встал в небесах тёмный исполин, протягивая к земле красные руки, а на него обрушилась снежно-белая гора, и он безмолвно погиб; тяжело изгибая тучное тело, возникает в облаках
синий змий и тонет, сгорает в реке пламени; выросли сумрачные горы, поглощая свет и бросив на холмы тяжкие тени;
вспыхнул в облаках чей-то огненный перст и любовно указует на скудную землю, точно говоря...
Ночь прошла, и кровяные зори
Возвещают бедствие с утра.
Туча надвигается от моря
На четыре княжеских шатра.
Чтоб четыре солнца не сверкали,
Освещая Игореву рать,
Быть сегодня грому на Каяле,
Лить дождю и стрелами хлестать!
Уж трепещут
синие зарницы,
Вспыхивают молнии кругом.
Вот где копьям русским преломиться.
Вот где саблям острым притупиться,
Загремев о вражеский шелом!
О Русская земля!
Ты уже за холмом.
В
синем небе над маленькой площадью Капри низко плывут облака, мелькают светлые узоры звезд,
вспыхивает и гаснет голубой Сириус, а из дверей церкви густо льется важное пение органа, и всё это: бег облаков, трепет звезд, движение теней по стенам зданий и камню площади — тоже как тихая музыка.
…Потом дни были наполнены суетой похорон, переездом Раисы на квартиру Доримедонта. Евсей без дум метался, точно маленькая птица, в облаке тёмного страха, И лишь порою в нём, как
синий болотный огонёк,
вспыхивала робкая мысль...
Но как ни хороша природа сама по себе, как ни легко дышится на этом зеленом просторе, под этим голубым бездонным небом — глаз невольно ищет признаков человеческого существования среди этой зеленой пустыни, и в сердце
вспыхивает радость живого человека, когда там, далеко внизу, со дна глубокого лога взовьется кверху струйка
синего дыма.
Бурмистров вздрагивал от холода. Часто повторяемый вопрос — что делать? — был близок ему и держал его в углу, как собаку на цепи. Эти зажиточные люди были не любимы им, он знал, что и они не любят его, но сегодня в его груди чувства плыли подобно облакам, сливаясь в неясную свинцовую массу. Порою в ней
вспыхивал какой-то
синий болотный огонек и тотчас угасал.
Это была одна из тех ужасных гроз, которые разражаются иногда над большими низменностями. Небо не
вспыхивало от молний, а точно все сияло их трепетным голубым,
синим и ярко-белым блеском. И гром не смолкал ни на мгновение. Казалось, что там наверху идет какая-то бесовская игра в кегли высотою до неба. С глухим рокотом катились там неимоверной величины шары, все ближе, все громче, и вдруг — тррах-та-та-трах — падали разом исполинские кегли.
Время шло, начальство скакало,
синие кучки шлялись, полиция, и явная и тайная, усердно наблюдала — первая наблюдала, занимая фронтовою вытяжкою свои посты, вторая — в различных образах шнырила тут и там, везде и нигде, принюхивалась, прислушивалась, старалась как-нибудь затесаться промеж
синих кучек; и той и другой было здесь нынче количество изрядное, но… все-таки ничего не
вспыхивало и ничего не начиналось…
Разные официальные лица озабоченно и шибко катались в это самое время туда и сюда вдоль по Невскому. Сильная озабоченность и тревожное ожидание чего-то были, по большей части, написаны на их лицах. Они внимательно посматривали на бродячие кучки
синих околышей, на группы служащих и женщин, отличавшихся какою-либо
синей вывеской, и, казалось, ожидали, что вот-вот сейчас что-то такое
вспыхнет, что-то начнется…
Малиновые переливы вечерней зари, сливаясь с ясным темно-синим небосклоном, с каждой минутой темнели. Ярко сверкают в высоте поднебесной звезды, и дрожат они на плесу, отражаясь в тихой воде; почернел нагорный берег, стеной поднимаясь над водою; ярчей разгорелись костры коноводов и пламенные столбы из труб стального завода, а вдали виднеется ярманка, вся залитая огнями. То и дело над нею
вспыхивает то белое, то алое, то зеленое зарево потешных огней, что жгут на лугах, где гулянья устроены.
В одно студеное сентябрьское утро
синие глаза молодой сербки широко раскрываются и смотрят впервые за все время болезни сознательным, ясным взглядом. Раскрываются еще шире, встретясь с другими глазами, полными готовности пожертвовать собой для других. И вдруг
вспыхивают неожиданной радостью.
Когда я вышел сегодня на Невский, то как раз попал к тому необыкновенному моменту, когда внезапно по всей его линии бесшумно
вспыхивают электрические фонари и сероватые сумерки сразу становятся
синей ночью.