Неточные совпадения
— Да, я действительно вошь, — продолжал он, с злорадством прицепившись к мысли, роясь в ней, играя и потешаясь ею, — и уж по тому одному, что, во-первых, теперь рассуждаю про то, что я вошь; потому, во-вторых, что целый месяц всеблагое провидение беспокоил, призывая в свидетели, что не для своей, дескать,
плоти и похоти предпринимаю, а имею в виду великолепную и приятную цель, — ха-ха!
— Хорошо говорить многие умеют, а надо говорить правильно, — отозвался Дьякон и, надув щеки, фыркнул так, что у него ощетинились усы. — Они там вовлекли меня в разногласия свои и смутили. А — «яко алчба богатства растлевает
плоть, тако же богачество словесми душу растлевает». Я ведь в социалисты пошел по вере моей
во Христа без чудес, с единым токмо чудом его любви к человекам.
На Невском стало еще страшней; Невский шире других улиц и от этого был пустынней, а дома на нем бездушнее, мертвей. Он уходил
во тьму, точно ущелье в гору. Вдали и низко, там, где должна быть земля, холодная
плоть застывшей тьмы была разорвана маленькими и тусклыми пятнами огней. Напоминая раны, кровь, эти огни не освещали ничего, бесконечно углубляя проспект, и было в них что-то подстерегающее.
— Он, Зотов, был из эдаких, из чистоплотных, есть такие в купечестве нашем. Вроде Пилата они, все ищут, какой бы водицей не токмо руки, а вообще всю
плоть свою омыть от грехов. А я как раз не люблю людей с устремлением к святости. Сам я — великий грешник, от юности прокопчен
во грехе, меня, наверное, глубоко уважают все черти адовы. Люди не уважают. Я людей — тоже…
Религиозное, христианское отношение к жизни должно жертвенно принять смерть старой России, старой ее
плоти во имя воскресения России к новой жизни.
— А эта, вот что теперь на меня ножкой топает и паяцем меня давеча обличила, — это тоже ангел Божий
во плоти-с и справедливо меня обозвала-с. Пойдемте же, Алексей Федорович, покончить надо-с…
Между мной и Розановым и Мережковским была бездна, потому что для меня основной проблемой была проблема свободы и личности, то есть проблема духа, а не «
плоти», которая находится
во власти необходимости.
В первой сфере я — раб своего сердца, раб даже своей
плоти, я увлекаюсь, я умиляюсь, я делаюсь негодным человеком;
во второй сфере — я совлекаю с себя ветхого человека, я отрешаюсь от видимого мира и возвышаюсь до ясновиденья.
Старичок этот мыслью своей за тысячу семьсот лет назад заскочил: это
во втором веке по рождестве Христовом некоторые люди думали, что
плоти надо полную волю дать и что она духу не вредит.
Человек двусоставен, в двусоставе этом и есть вечное горе его:
плоть от дьявола, душа от бога, дьявол хочет, чтоб душа содеялась участницей
во всех грехах плотских, человек же не должен этого допускать.
Я бился с своей Анной Ивановной три или четыре дня и, наконец, оставил ее в покое. Другой натурщицы не было, и я решился сделать то, чего
во всяком случае делать не следовало: писать лицо без натуры, из головы, «от себя», как говорят художники. Я решился на это потому, что видел в голове свою героиню так ясно, как будто бы я видел ее перед собой живою. Но когда началась работа, кисти полетели в угол. Вместо живого лица у меня вышла какая-то схема. Идее недоставало
плоти и крови.
Великие, вечные типы dei divini maestri [божественных мастеров (итал.).] облекли
во всю красоту земной
плоти небесное, и идеал их — идеал человека преображенного, но человека.
Аян, стиснув зубы, работал веслами. Лодка ныряла, поскрипывая и дрожа, иногда как бы раздумывая, задерживаясь на гребне волны, и с плеском кидалась вниз, подбрасывая Аяна. Свет фонаря растерянно мигал
во тьме. Ветер вздыхал, пел и кружился на одном месте, уныло гудел в ушах, бесконечно толкаясь в мраке отрядами воздушных существ с
плотью из холода: их влажные, обрызганные морем плащи хлестали Аяна по лицу и рукам.
Чеглов. Не говори так, бога ради, Сергей Васильич: к больным ранам нельзя так грубо прикасаться. У меня тут, наконец, ребенок есть, моя
плоть, моя кровь; поймите вы хоть это по крайней мере и пощадите
во мне хоть эту сторону!.. (Подходит и пьет водку.)
Порой мелькали мгновения невыносимого, уничтожающего счастья, когда жизненность судорожно усиливается
во всем составе человеческом, яснеет прошедшее, звучит торжеством, весельем настоящий светлый миг и снится наяву неведомое грядущее; когда невыразимая надежда падает живительной росой на душу; когда хочешь вскрикнуть от восторга; когда чувствуешь, что немощна
плоть пред таким гнетом впечатлений, что разрывается вся нить бытия, и когда вместе с тем поздравляешь всю жизнь свою с обновлением и воскресением.
Указывают также на Игнатия Лойолу,
во время болезни почувствовавшего призвание к основанию ордена; на Магомета, в припадках падучей болезни слышавшего призвание Аллаха; на аскетов, которых духовные созерцания происходили именно от истощения ими
плоти своей, и т. д.
— Исправой греха твоего не загладить… Многие годы слез покаянья, многие ночи без сна на молитве, строгий пост, умерщвление
плоти, отреченье от мира, от всех соблазнов, безысходное житье
во иноческой келье, черная ряса, тяжелы вериги… Вот чем целить грех твой великий…
А на расходы Манефа деньги выдавала от имени ктитора обители, брата своего родного по
плоти, скитского заступника и
во всем оберегателя Патапа Максимыча.
Горе мне, увы мне
во младой
во юности!
Хочется пожити — не знаю, как быти,
Мысли побивают, к греху привлекают.
Кому возвещу я гибель, мое горе?
Кого призову я со мной слезно плакать?
Горе мне, увы мне по юности жити —
Во младой-то юности мнози борют страсти.
Плоть моя желает больше согрешати.
Юность моя, юность, младое ты время,
Быстро ты стрекаешь, грехи собираешь.
Где бы и не надо — везде поспеваешь,
К Богу ты ленива,
во греху радива,
Тебе угождати — Бога прогневляти!..
То были московские произведения, изображавшие апокалипсические деяния антихриста, видение святым Макарием беса в тыквах, распятие
плоти во образе монаха с замком на устах, хождение Феодоры по мытарствам и другие сказанья византийского склада.
Крайнего и пресветлого, грядущего града небесного Иерусалима взыскательнице, любознательных же и огнелучных ангельских сил ревнительнице,
плоть свою Христа ради изнурившей, твердому и незыблемому адаманту древлеблагочестивыя отеческия нашея веры, пресветло, аки луча солнечная, сияющей
во благочестии и христоподражательном пребывании пречестной матушке Манефе, о еже
во Христе с сестрами пречестныя обители святых, славных и всехвальных, верховных апостол Петра и Павла земнокасательное поклонение и молитвенное прошение о еже приносити подателю всех благ, всевышнему Богу о нас грешных и недостойных святыя и приятныя ваши молитвы.
Он с удовольствием позволял засмеяться над собой
во все горло и неприличнейшим образом в глаза, но в то же время — и я даю клятву в том — его сердце ныло и обливалось кровью от мысли, что его слушатели так неблагородно жестокосерды, что способны смеяться не факту, а над ним, над всем существом его, над сердцем, головой, над наружностию, над всею его
плотью и кровью.
Та
плоть, которая доступна воздействию хозяйственного труда, не воскреснет в теперешнем виде, ее отделяет от воскресения порог смерти или «изменение», ей равнозначащее для людей, смерти не вкусивших, «Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся, вдруг (εν ατόμφ),
во мгновение ока, при последней трубе» (1 Кор. 15:51–52).
Не делает этого и ап. Павел, который, с одной стороны, изъясняет брак как «союз
во Христа и Церковь» и советует вступать в брак, чтобы не «разжигаться», но он же увещевает тех, кто может оставаться в безбрачии, потому что женившиеся «будут иметь скорби по
плоти, а мне вас жаль» (1 Кор. 7:28).
Чтобы познать себя, надо не только проникнуть в глубину духа, но и ощутить свою
плоть во всей ее реальности.
Вместе с преображением
плоти «просветятся и сделаются белы как снег» [
Во время Преображения Иисуса Христа на Фаворской горе «одежды Его сделались… белыми, как снег» (Мк. 9:3).
«Если и в настоящее время у некоторых людей, проводящих эту тяжелую жизнь тленной
плоти, тело
во многих движениях и расположениях сверх обыкновенной естественной меры оказывает удивительную покорность, то какое основание мы имеем не верить, что до греха, неповиновения и наказания человек;·, повреждением человеческие члены могли служить человеческой воле для размножения потомства без всякой похоти?» Тогда «муж мог сеять потомство, а жена воспринимать своими детородными членами, приводимыми в движение, когда нужно и насколько нужно, посредством воли, без всякого возбуждения похоти» [De civ. Dei, XIV, 23, 17, 24.]
Мать земля! из тебя родилась та
плоть, которая соделалась ложеснами для воплотившегося Бога, из тебя взял Он пречистое Тело Свое! в тебе почил Он тридневен
во гроб! Мать земля! Из тебя произрастают хлебный злак и виноградная лоза, коих плод в святейшем таинстве становится Телом и Кровью Христовыми, и к тебе возвращается эта святая
плоть! Ты молчаливо хранишь в себе всю полноту и всю лепоту твари.
Поэтому аскетический мотив учения Платона следует понимать не в смысле метафизического осуждения тела, но как требование практического, религиозно-этического аскетизма, —
во имя борьбы с греховной
плотью ради победы духа, приводящей к просветлению и тела.
И учение, и верования их разнятся: образованные люди стремятся более к совершенствованию духа, но и они, как простолюдины, стараются «умерщвлять»
плоть усиленными движениями и неистовыми плясками до изнеможения, и они, подобно им, убеждены, что
во время исступления на них нисходит благодать, зато не верят в сказания о новых беспрерывных появлениях божества в человеческом образе.
— Ан нет, — возразил дрождник. — Не Господом сотворен, а бесом вырощен, на погубу душам христианским и на вечную им муку. Такожде и табак, такожде губина, сиречь картофель, и чай, и кофей — все это не Божье, а сатанино творение либо ангелов его. И дрожди хмелевые от него же, от врага Божия, потому, ядый хлеб на дрождях,
плоти антихристовой приобщается, с ним же и пребудет
во веки… Так-то, молодец!
Собирались мы, дружки,
Во святы Божьи кружки,
Грешны
плоти умерщвлять,
Души к небу обращать,
Бога петь, воспевать.
Порой мелькали мгновения невыносимого, уничтожающего счастья, когда жизненность судорожно усиливается
во всем составе человеческом, яснеет прошедшее, звучит торжеством настоящий светлый миг, и снится наяву неведомое грядущее; когда чувствуешь, что немощна
плоть перед таким гнетом впечатлений, что разрывается вся нить бытия, и когда вместе с тем поздравляешь всю жизнь свою с обновлением и воскресением».
— По-моему, — продолжала Бодростина, — самое типичное, верное и самое понятное мне лицо
во всем этом рассказе — старик Поталеев. В нем нет ничего натянуто-выспренного и болезненно-мистического, это человек с
плотью и кровью, со страстями и… некрасив немножко, так что даже бабы его пугались. Но эта Летушка все-таки глупа; многие бы позавидовали ее счастию, хотя ненадолго, но…
Вы все, господа, очень опрометчиво поступали, склоняя женщин жить только
плотью и не верить в душу: вам гораздо сподручнее были бы бесплотные; но я, к сожалению, была не бесплотная и доказала вам это живым существом, которое вы «
во имя принципа» сдали в воспитательный дом.
и светское писание, и божественное, и всякие молитвы, и катихизиц. И живу по Писанию… Людей не забижаю,
плоть содержу в чистоте и целомудрии, посты соблюдаю, кушаю
во благовремении. У другого какого человека только и есть удовольствия, что водка и горлобесие, а я, коли время есть, сяду в уголке и читаю книжечку. Читаю и все плачу, плачу…
Евангельское откровение отвергает родовую связь людей по
плоти и крови, по сексуальному акту,
во имя высшей связи по духу.
Лучше тебе жить вместе со змием, нежели спать и лежать под одним покровом вместе с юным, хотя будет это брат твой по
плоти» [См. «Творение иже
во святых отца нашего Аввы Исаака Сирианина», с. 54.].
Его дух был бодр, но
плоть оказывалась немощна: от душевных страданий он начал чувствовать чисто физическую боль, стал ощущать незнакомое ему до сих пор расслабление
во всем организме и чувство страха, что решимость дойти до намеченной им цели — а эта цель все более и более приближалась — вдруг покинет его в последний, решительный момент, стало закрадываться в его душу.
В елеосвящении так же, как и в миропомазании, вижу приемы грубого колдовства, как и в почитании икон и мощей, как и
во всех тех обрядах, молитвах, заклинаниях, которыми наполнен требник. В причащении вижу обоготворение
плоти и извращение христианского учения. В священстве, кроме явного приготовления к обману, вижу прямое нарушение слов Христа, — прямо запрещающего кого бы то ни было называть учителями, отцами, наставниками (Мф. XXIII, 8—10).