Неточные совпадения
Одним утром является ко мне дьячок, молодой долговязый малый, по-женски зачесанный, с своей молодой женой, покрытой веснушками; оба они были в сильном волнении, оба говорили вместе, оба прослезились и отерли слезы в одно
время. Дьячок каким-то сплюснутым дискантом, супруга его, страшно картавя, рассказывали в обгонки, что на днях у них украли часы и шкатулку, в которой было рублей пятьдесят денег, что жена дьячка нашла «воя» и что этот «вой» не кто иной, как честнейший богомолец наш и
во Христе отец Иоанн.
Генерал любил батюшку; он вообще охотно разговаривал от Писания и даже хвалился начитанностью своей по этой части. Сверх того, батюшка давал ему случай припоминать об архиереях, которых он знал
во времена своего губернаторства, и о том, как и кто из них служил заутреню в светлое
Христово воскресенье.
Ночью она ворочалась с боку на бок, замирая от страха при каждом шорохе, и думала: «Вот в Головлеве и запоры крепкие, и сторожа верные, стучат себе да постукивают в доску не уставаючи — спи себе, как у
Христа за пазушкой!» Днем ей по целым часам приходилось ни с кем не вымолвить слова, и
во время этого невольного молчания само собой приходило на ум: вот в Головлеве — там людно, там есть и душу с кем отвести!
Такие явления, как то, что наместники
Христа благословляют в порядке стоящих убийц, держащих заряженное на своих братьев ружье, на молитву; что священники, пастыри всяких христианских исповеданий всегда так же неизбежно, как и палачи, участвуют в казнях, своим присутствием признавая убийство совместимым с христианством (на опыте в Америке
во время убийства электричеством присутствовал пастор), — все такие явления никого уже не удивляют.
Вопросы поставлены ясно и прямо, и, казалось, надобно ясно и прямо ответить на них. Но
во всех критиках на мою книгу ничего подобного не было сделано, точно так же как не было сделано и по отношению всех тех обличений церковных учителей в отступлении их от закона
Христа, которыми со
времен Константина полна история.
Не может человек нашего
времени, исповедуй он или не исповедуй божественности
Христа, не знать, что участвовать в качестве ли царя, министра, губернатора, или урядника в том, чтобы продать у бедной семьи последнюю корову на подати для того, чтобы отдать эти деньги на пушки или на жалованье и пансионы роскошествующим, праздным и вредным чиновникам; или участвовать в том, чтобы посадить в тюрьму кормильца семьи за то, что мы сами развратили его, и пустить семью его по миру; или участвовать в грабежах и убийствах войн; или
во внушении вместо
Христова закона диких идолопоклоннических суеверий; или загнать забежавшую на свою землю корову человека, у которого нет земли; или с человека, работающего на фабрике, вычесть за нечаянно испорченный предмет; или содрать вдвое за предмет с бедного только потому, что он в крайней нужде; не может не знать ни один человек нашего
времени, что все эти дела — скверные, постыдные и что делать их не надо.
И напротив, не были ли бы эти люди, которые при упадке христианства возвысили себя выше всего и признали себя учителями чистейшего христианства, не были ли бы те люди
во времена апостолов и учеников
Христа признаны самыми постыдными еретиками и антихристианами».
«Какой у вас Петр Федорыч? — писал им отписку келарь Пафнутий. — Царь Петр III помре божиею милостью уже тому
время дванадесять лет… А вы, воры и разбойники, поднимаете дерзновенную руку против ее императорского величества и наследия преподобного Прокопия, иже о
Христе юродивого. Сгинете, проклятые нечестивцы, яко смрад, а мы вас не боимся. В остервенении злобы и огнепальной ярости забыли вы, всескверные, страх божий, а секира уже лежит у корня смоковницы… Тако будет, яко
во дни нечестивого Ахава. Буди…»
Например,
во времена Ивана Грозного в Кержаче пророчествовали «
Христос» Иван Якимов и «богородица» Марья Якимова (см.: Ф. Федоренко.
Когда,
во время странствований Иисуса по Иудее, путники приближались к какому-нибудь селению, Искариот рассказывал дурное о жителях его и предвещал беду. Но почти всегда случалось так, что люди, о которых говорил он дурно, с радостью встречали
Христа и его друзей, окружали их вниманием и любовью и становились верующими, а денежный ящик Иуды делался так полон, что трудно было его нести. И тогда над его ошибкой смеялись, а он покорно разводил руками и говорил...
То же одиночество, как
во время бесконечных обеден в холодильнике храма
Христа Спасителя, когда я, запрокинув голову в купол на страшного Бога, явственно и двойственно чувствовала и видела себя — уже отделяющейся от блистательного пола, уже пролетающей — гребя, как собаки плавают — над самыми головами молящихся и даже их — ногами, руками — задевая — и дальше, выше — стойком теперь! как рыбы плавают! — и вот уже в розовой цветочной юбочке балерины — под самым куполом — порхаю.
Петр апостол трижды от
Христа отрекся, а наши-то столпы, наши-то адаманты благочестия раз по тридцати на дню от веры
во время невзгод отрекаются…
«Уже
во все
время язычества
Христос был в непрерывном пришествии (in einem bestandigen Kommen), хотя Он в действительности пришел, лишь когда исполнилось
время».
«Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса
Христа, благословивший нас
во Христе всяким духовным благословением в небесах, так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира — προ καταβολής κόσμου, чтобы мы были святы и непорочны перед ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса
Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном, в котором мы имеем искупление кровью Его, прощение грехов по благодати Его, каковую Он в преизбытке даровал нам
во всякой премудрости и разумении, открыв нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он наперед положил — προέθετο — в Нем,
во устроение полноты
времен, дабы все небесное и земное соединить под главою
Христом.
Вместе с преображением плоти «просветятся и сделаются белы как снег» [
Во время Преображения Иисуса
Христа на Фаворской горе «одежды Его сделались… белыми, как снег» (Мк. 9:3).
По существу своему теургия неразрывно связана с боговоплощением, она есть продолжающееся
во времени и непрерывно совершающееся боговоплощение, не прекращающееся действие
Христа в человечестве: «И се Аз с вами есмь
во вся дни до скончания века» (Мф. 28:20).
Но это же разделение происходит и
во внутреннем существе каждого человека, ибо нет никого, кто не был бы заражен грехом, а в тоже
время был бы совершенно чужд всякого добра [О таком внутреннем рассечении человека говорит ап. Павел: «Строит ли кто на этом основании (которое есть
Христос) из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, — каждого дело обнаружится, ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть.
Чтение книг без разбора и без разумного руководства развило в нем пытливость ума до болезненности. Еще в лесу много начитался он об антихристе, о нынешних последних
временах и о том, что истинная
Христова вера иссякла в людях и еще
во дни патриарха Никона взята на небо, на земле же сохранилась точию у малого числа людей, пребывающих в сокровенности, тех людей, про которых сам Господь сказал в Евангелии: «Не бойся, малое стадо».
Все полные значения события в жизни
Христа протекали в экзистенциальном
времени,
во времени историческом они лишь просвечивают через отяжелевшую среду объективации.
Во время этих аудиенций его святейшество подробно расспрашивал о России, о возможности среди этих варваров-схизматиков, как называл папа православных, насадить истенное
Христово учение римско-католической церкви.
Когда тинктура огня очистится совершенно — в нее будет возвращена София, Адам вновь обоймет свою всечестную невесту, которая была отнята у него
во время его первого сна, и не станет более ни мужчина, ни женщина, но лишь одна ветвь на
Христовом жемчужном дереве, что стоит в Божьем раю» [Там же, с. 150–151.].
Уже
во времена явления
Христа произошло демоническое отяжеление и омертвение закона у книжников и фарисеев.
Ряд празднеств по случаю праздника Рождества
Христова и наступившего нового года не давали влюбленным видеть как летит
время. Марья Осиповна узнала от Кости, что он уже вступил
во владение своим громадным состоянием, но это заинтересовало ее лишь в смысле разгадки отношений к ее жениху «власть имущей в Москве особы», которой, кстати сказать, не поставили в вину его прошлое потворство Дарье Николаевне Салтыковой. Константин Николаевич жил в доме «особы», продолжая числиться на службе при Панине.
Правило это было проповедано
Христом и после него
во все
времена и всеми его истинными учениками.
Во время Донского был у них
христос Аверьян, убитый татарами,
во времена Ивана Грозного были в Москве, в Киржаче и на реке Андоме
христос Иван Емельянов и богородица Марья Якимовна, при Никоне странствовал по нынешним Костромской и Владимирской губерниям господь саваоф Данила Филиппович, который около Костромы побросал в Волгу и старые и новые книги, говоря, что не в грамоте и не в книгах, а в слове и духе спасение…
В той каморке, об одном малом оконце, стал жить и подвизаться молодой келейник, а в свободное
время, когда в келейке ни скитских старцев, ни перехожих богомольцев не бывало, читал книги о житии пустынном, о подвижниках
Христовых, что в Палестине, и
во Египте, и в Фиваидских пустынях трудным подвигом, ради господа, подвизались.
У них нет преданий, связанных с историческими преданиями русского народа [Предания хлыстов об их старых
христах, богородицах и пророках, заключающиеся в песнях, употребляемых ими
во время радений, не имеют никакой связи вообще с преданиями русского народа.].
Разрыв между учением о жизни и объяснением жизни начался с проповеди Павла, не знавшего этического учения, выраженного в Евангелии Матфея, и проповедовавшего чуждую
Христу метафизическо-каббалистическую теорию, и совершился этот разрыв окончательно
во время Константина, когда найдено было возможным весь языческий строй жизни, не изменяя его, облечь в христианские одежды и потому признать христианским.
И потому ей удалось выяснить, что дух того, кто явится в конце
времен и кто соблазнит своим подобием
Христу, будет действовать
во имя счастья и блага людей,
во имя миллиона счастливых младенцев, не знающих греха.
Они должны понимать, что всяким часом своей жизни,
во время которой они не прекращают этой жизни, они утверждают это обязательство, и что потому человек, живущий для себя и отрицающий это обязательство, связывающее его с жизнью и началом ее, сам лишает себя жизни, должен понимать, что, живя так, он, желая сохранить свою жизнь, губит ее, — то самое, что много раз повторяет
Христос.
Мы видим бесчисленные страдания, которые несут люди
во имя учения мира, но страданий из-за учения
Христа мы в наше
время никогда уже не видим.
Люди эти считаются самыми зловредными, опасными и, главное, неверующими людьми; а между тем это единственные верующие люди нашего
времени, и не только верующие вообще, но верующие именно в учение
Христа, если не
во всё учение, то хотя в малую часть его.