Неточные совпадения
Бесплодие и пустынность философского критицизма с его отвлеченно-призрачным самопогружением в субъект, с ненужной апологетикой науки, мелочные разногласия этой неосхоластики, искание гносеологии без предпосылок и грубый догматизм всех этих критических гносеологий — все это указывает на
внутреннюю неизбежность
перехода на новый путь.
Но между положением людей в то время и в наше время та же разница, какая бывает для растений между последними днями осени и первыми днями весны. Там, в осенней природе, внешняя безжизненность соответствует
внутреннему состоянию замирания; здесь же, весною, внешняя безжизненность находится в самом резком противоречии с состоянием
внутреннего оживления и
перехода к новой форме жизни.
То же происходит и с обществами людей при
переходе от одного понимания, а потому и устройства жизни, к другому. Люди только сначала постепенно и равномерно один за другим воспринимают новую истину
внутренним путем и следуют ей в жизни; при известном же распространении истины она усваивается ими уже не
внутренним способом, не равномерно, а сразу, почти невольно.
Другой этот способ усвоения людьми новой открывшейся истины и
переход к новому устройству жизни состоит в том, что люди усваивают истину не только потому, что они познают ее пророческим чувством или опытом жизни, а потому еще, что при известной степени распространения истины, люди, стоящие на низшей степени развития, принимают ее все сразу, по одному доверию к тем, которые приняли ее
внутренним способом и прилагают ее к жизни.
И потому несправедливо рассуждение защитников существующего строя о том, что если в продолжение 1800 лет только малая часть людей перешла на сторону христианства, то нужно еще несколько раз 1800 лет до тех пор, пока все остальные люди перейдут на его сторону, — несправедливо оно потому, что при этом рассуждении не принимается во внимание другой, кроме
внутреннего постигновения истины, способ усвоения людьми новой истины и
перехода от одного склада жизни к другому.
Так возражают защитники существующего строя. И рассуждение это было бы совершенно справедливо, если бы
переход людей от одного понимания жизни к другому совершался посредством только одного того процесса, при котором каждый человек отдельно и один за другим познает опытом тщету власти и
внутренним путем постигает истины христианские.
Но переходят люди на сторону христианства не одним только этим
внутренним способом, а еще и другим, внешним способом, при котором уничтожается постепенность этого
перехода.
Никакая блестящая всеобщность, с своей стороны, не составит полного, наукообразного знания, если, заключенная в ледяную область отвлечений, она не имеет силы воплотиться, раскрыться из рода в вид, из всеобщего в личное, если необходимость индивидуализации, если
переход в мир событий и действий не заключен во
внутренней потребности ее, с которой она не может совладеть.
Разумеется, что вне науки нельзя передать ясно и отчетливо необходимость вечного, неуловимого
перехода внутреннего во внешнее, так что наружное есть
внутреннее, а
внутреннее — наружное.
Ничто не совершается так внезапно и быстро, как
переходы внутренних движений в простом народе: добро ряд об ряд с лихом, и часто одно венчается другим почти мгновенно. Почти все присутствующие, принявшие было горе Антона со смехом, теперь вдруг как бы сообща приняли в нем живейшее участие; нашлись даже такие, которые кинулись к хозяину с зардевшими, как кумач, щеками, со сверкающими глазами и сжатыми кулаками. Толстоватый ярославец горячился пуще всех.
На чем-нибудь нужно ему было остановить свой взгляд, отвести его и от казенного монумента с позолоченным шаром и солнечными часами, тут же, все в той же части
внутреннего двора. Монумент, еще больше растреллиевской колокольни, противоречил пошибу старых церквей, с их главами,
переходами, крыльцами келий.
Переход от воплощений органических, в которых человек был еще во власти космоса, к воплощениям организованно-техническим, в которых человек становится господином космоса, есть
внутренний момент в истории духа.
Мы говорим, конечно, не о внешнем его виде, почти сплошь построенном из долговечного камня и гранита, а о его
внутренней жизни и, главным образом, о жизни того круга общества, в котором вращался Савин перед
переходом в Варшаву.
И новым лишь падением человека было бы ожидание и требование, чтобы сам Бог за него совершил этот
переход, чтобы творческое откровение совершалось не по
внутренней свободе человека, а по одной внешней помощи Божьей.