Неточные совпадения
Николай Иванович жил
на окраине города, в пустынной улице, в маленьком зеленом флигеле, пристроенном к двухэтажному, распухшему от старости, темному дому. Перед флигелем был густой палисадник, и в окна трех комнат квартиры ласково заглядывали
ветви сиреней, акаций, серебряные листья молодых тополей. В комнатах было тихо, чисто,
на полу безмолвно дрожали узорчатые тени, по стенам тянулись полки, тесно уставленные книгами, и
висели портреты каких-то строгих людей.
Жидкие беловатые волосы повисли
на его голове прямыми прядями, как
ветви на плакучей иве; глаза, когда-то голубые, смотрели убито; голос вздрагивал, бородка обострилась; шалоновая ряска худо запахивалась спереди и
висела как
на вешалке.
Город был насыщен зноем, заборы, стены домов, земля — всё дышало мутным, горячим дыханием, в неподвижном воздухе стояла дымка пыли, жаркий блеск солнца яростно слепил глаза. Над заборами тяжело и мёртво
висели вялые, жухлые
ветви деревьев, душные серые тени лежали под ногами. То и дело встречались тёмные оборванные мужики, бабы с детьми
на руках, под ноги тоже совались полуголые дети и назойливо ныли, простирая руки за милостыней.
После столовой в комнате у Саши можно было ослепнуть от солнца.
На столе прозрачно светлела хрустальная чернильница и бросала
на стену два радужных зайчика; и удивительно было, что свет так силен, а в комнате тихо, и за окном тихо, и голые
ветви висят неподвижно. Колесников заморгал и сказал с какой-то особой, ему понятной значительностью...
Бежит он вечер, бежит полночи; ноги у него камнями иссечены,
на боках от колючих
ветвей шерсть клочьями
висит, глаза помутились, у рта кровавая пена сочится, а ему вон еще сколько бежать осталось!
«И ты, — как выражается Марк Аврелий, — ты легко оторвешься от жизни, как созревший плод с дерева, благословляя
ветвь,
на которой
висел».
Над этими козлами невдалеке торчал высокий кол с насаженным
на него рогатым коровьим черепом и отбитым горлом глиняного кувшина;
на другом шесте моталась змеиная кожа, а по
ветвям дерев
висели пряди пакли.
Но богу молитву тогда я принес,
И он мне спасителем был:
Торчащий из мглы я увидел утес
И крепко его обхватил;
Висел там и кубок
на ветви коралла:
В бездонное влага его не умчала.
Сцена представляет английский сад; вправо беседка; перед нею садовые скамейки и несколько стульев; влево площадка под древнею липою, обставленная кругом скамейками; от нее, между кустами и деревьями, вьются в разных направлениях дорожки; впереди решетка садовая, примыкающая к богатому господскому дому; за нею видны луга, по которым извивается река, и село
на высоте. Подле беседки,
на ветвях деревьев,
висят две епанчи, бумажный венец и шлем.
На оголившихся
ветвях сада
висели прозрачные капли и падали
на только что свалившиеся листья.