Неточные совпадения
— Право, я не знаю, что в нем можно осуждать. Направления его я не знаю, но одно — он отличный малый, — отвечал Степан Аркадьич. — Я сейчас был у него, и, право, отличный малый. Мы позавтракали, и я его научил делать, знаешь, это питье,
вино с апельсинами. Это очень прохлаждает. И удивительно, что он не знал этого. Ему очень
понравилось. Нет, право, он славный малый.
Программа нынешнего обеда ему очень
понравилась: будут окуни живые, спаржа и la pièce de résistance [главное блюдо] — чудесный, но простой ростбиф и сообразные
вины: это из еды и питья.
В пустыне, где один Евгений
Мог оценить его дары,
Господ соседственных селений
Ему не
нравились пиры;
Бежал он их беседы шумной,
Их разговор благоразумный
О сенокосе, о
вине,
О псарне, о своей родне,
Конечно, не блистал ни чувством,
Ни поэтическим огнем,
Ни остротою, ни умом,
Ни общежития искусством;
Но разговор их милых жен
Гораздо меньше был умен.
(Василий Иванович уже не упомянул о том, что каждое утро, чуть свет, стоя о босу ногу в туфлях, он совещался с Тимофеичем и, доставая дрожащими пальцами одну изорванную ассигнацию за другою, поручал ему разные закупки, особенно налегая на съестные припасы и на красное
вино, которое, сколько можно было заметить, очень
понравилось молодым людям.)
Гости приехали — и то не отрада: заговорят, сколько кто
вина выкуривает на заводе, сколько кто аршин сукна ставит в казну… Что ж это? Ужели то сулил он себе? Разве это жизнь?.. А между тем живут так, как будто в этом вся жизнь. И Андрею она
нравится!
Ламберт еще пуще вспыхнул. Рябой прислушивался молча, но с видимым удовольствием. Ему выходка Андреева почему-то
понравилась. Я только один не понимал, для чего бы это мне не пить
вина.
— Мне очень
нравятся английские обычаи, — сказал я, — по окончании обеда остаются за столом, едят фрукты, пьют
вино, курят и разговаривают…
Городок этот мне
понравился своим местоположением у подошвы двух высоких холмов, своими дряхлыми стенами и башнями, вековыми липами, крутым мостом над светлой речкой, впадавшей в Рейн, — а главное, своим хорошим
вином.
Вино оглушает человека, дает возможность забыться, искусственно веселит, раздражает; это оглушение и раздражение тем больше
нравятся, чем меньше человек развит и чем больше сведен на узкую, пустую жизнь.
Мороженое шампанское не то чтоб слишком
нравилось смотрителю, я прибавил ему в
вино полстакана рома. Это новое half-and-half [смесь двух напитков в равных количествах (англ.).] имело большой успех.
До праздника
вина пробуются, оттого надобно еще посылать нарочного, потому что пробы явным образом
нравятся.
Что бы ни было, отвечай; казначейство обокрадут — виноват; церковь сгорела — виноват; пьяных много на улице — виноват;
вина мало пьют — тоже виноват (последнее замечание ему очень
понравилось, и он продолжал более веселым тоном); хорошо, вы меня встретили, ну, встретили бы министра, да тоже бы эдак мимо; а тот спросил бы: «Как, политический арестант гуляет? — городничего под суд…»
Меня никто не упрекал в праздности, кое-что из сделанного мною
нравилось многим; а знают ли, сколько во всем сделанном мною отразились наши беседы, наши споры, ночи, которые мы праздно бродили по улицам и полям или еще более праздно проводили за бокалом
вина?
Вино тоже не
понравилось ему, хотя это был добрый St-Julien, года четыре лежавший в подвале у генерала.
— Да-с, так вот сидим мы однажды с деточками в классе и переводим:"время, нами переживаемое"… И вдруг — инспектор-с. Посидел, послушал. А я вот этой случайности-то и не предвидел-с. Только прихожу после урока домой, сел обедать — смотрю: пакет! Пожалуйте! Являюсь."Вы в Пинеге бывали?" — Не бывал-с. — "Так вот познакомьтесь". Я было туда-сюда: за что? — "Так вы не знаете? Это мне
нравится! Он… не знает! Стыдитесь, сударь! не увеличивайте вашей
вины нераскаянностью!"
— Да, — отвечал тот, не без досады думая, что все это ему очень
нравилось, особенно сравнительно с тем мутным супом и засушенной говядиной, которые им готовила трехрублевая кухарка. То же почувствовал он, выпивая стакан мягкого и душистого рейнвейна, с злобой воображая, что дома, по предписанию врача, для здоровья, ему следовало бы пить такое именно хорошее
вино, а между тем он должен был довольствоваться шестигривенной мадерой.
Все это не
нравилось мне. Я видел, что теряю товарища, и мне казалось, что
виною этому Людмила.
ПростотаОленина очень
понравилась ему (простота в том смысле, что ему не жалели
вина).
Это безобразие
нравилось Гордею Евстратычу, который хотел в
вине утопить свое горе и пьяный принимался несколько раз плакать.
Закупив закусок, сластей и бутылку автандиловского розоватого кахетинского, я в 8 часов вечера был в «Скворцовых нумерах», в крошечной комнате с одним окном, где уже за только что поданным самоваром сидела Дубровина и ее подруга, начинающая артистка Бронская. Обрадовались, что я свои именины справляю у них, а когда я развязал кулек, то уж радости и конца не было. Пили, ели, наслаждались и даже по глотку
вина выпили, хотя оно не
понравилось.
Обстановка квартиры роскошная, европейская. Сервировка тоже, стол прекрасный,
вина от Леве. Обедали мы по-холостому. Семья обедает раньше. Особенно мне
понравились пельмени.
Среди маленькой, чисто убранной комнаты стоял стол, покрытый белой скатертью; на столе шумно кипел самовар, всё вокруг было свежо и молодо. Чашки, бутылка
вина, тарелки с колбасой и хлебом — всё
нравилось Илье, возбуждая в нём зависть к Павлу. А Павел сидел радостный и говорил складной речью...
— Кутить я не хочу… Все одно и то же: и люди, и забавы, и
вино… Злой я становлюсь — так бы всех и бил… Не
нравятся мне люди… Никак не поймешь — зачем живут?
Княжна была гораздо покойнее, — это и было понятно: бабушка искала во всем, что случилось, своей
вины, а княжна не видала в случившемся ничего, кроме торжества своей правоты и окончания своего житья в доме, которого все порядки не
нравились ей, утомили ее и впереди не обещали ей ничего, кроме того же недовольства.
Бегушев, сверх обыкновения ничего почти не евший, исподлобья, но беспрерывно взглядывал на Домну Осиповну. Она тоже ничего не кушала и только прихлебывала несколько раз
вина из рюмки. Болтовню Янсутского, который перешел уж на неблагопристойные анекдоты, она не слушала и очень часто обращалась с разговорам к сидевшему рядом с ней доктору. Хоть слова ее, почти все долетавшие до Бегушева, были совершенно пустые, но ему и то не
понравилось.
Наталья. Да. Мне очень
нравится вино. И опьянение
нравится.
— Так вот, мы это дело обдумали и решили, если ты хочешь. Ступай к Попу, в библиотеку, там ты будешь разбирать… — он не договорил, что разбирать. —
Нравится он вам, Поп? Я знаю, что
нравится. Если он немного скандалист, то это полбеды. Я сам был такой. Ну, иди. Не бери себе в поверенные
вино, милый ди-Сантильяно. Шкиперу твоему послан приятный воздушный поцелуй; все в порядке.
— Да; я уверена, что это не может
нравиться, — продолжала madame Шмидт. — Это, конечно, строго соображая, не ее
вина, и я ее за это строго не осуждаю, но все-таки такая женщина не может действовать на человека.
Но мистеру Астлею мой спор с французом, кажется, очень
понравился; вставая из-за стола, он предложил мне выпить с ним рюмку
вина.
Я не могу сказать, отчего они пели: перержавевшие ли петли были тому
виною или сам механик, делавший их, скрыл в них какой-нибудь секрет, — но замечательно то, что каждая дверь имела свой особенный голос: дверь, ведущая в спальню, пела самым тоненьким дискантом; дверь в столовую хрипела басом; но та, которая была в сенях, издавала какой-то странный дребезжащий и вместе стонущий звук, так что, вслушиваясь в него, очень ясно наконец слышалось: «батюшки, я зябну!» Я знаю, что многим очень не
нравится этот звук; но я его очень люблю, и если мне случится иногда здесь услышать скрып дверей, тогда мне вдруг так и запахнет деревнею, низенькой комнаткой, озаренной свечкой в старинном подсвечнике, ужином, уже стоящим на столе, майскою темною ночью, глядящею из сада, сквозь растворенное окно, на стол, уставленный приборами, соловьем, обдающим сад, дом и дальнюю реку своими раскатами, страхом и шорохом ветвей… и Боже, какая длинная навевается мне тогда вереница воспоминаний!
В продолжение всей своей молодости этот человек не пристрастился ни к чему — ни к женщинам, ни к
вину, ни к картам, ни к почестям, и со всем тем, в угодность товарищей и друзей, напивался очень часто, влюблялся раза три из угождения в женщин, которые хотели ему
нравиться, проиграл однажды 30 т<ысяч>, когда была мода проигрываться, убил свое здоровье на службе потому, что начальникам это было приятно.
[Сам Владимир отослал от себя магометан болгарских только потому, что ему не
понравилось обрезание и запрещение пить
вино, а немцев — потому, что «отцы наши этого не приняли».
Но я его действительно не пью, потому что оно мне не
нравится, мне все
вина противны.
Я люблю, когда в тонком стакане играет золотистое
вино; я люблю, усталый, протянуться в чистой постели; мне
нравится весной дышать чистым воздухом, видеть красивый закат, читать интересные и умные книги.
Алексею обед
понравился, пришлась по вкусу и мадера ярославского произведения изо всякой всячины знаменитых виноделов братьев Соболевых [В разных городах из русского чихиря делают иностранные
вина в огромном количестве.
Чайна посуда и для обеда отменная: не
понравится кушанье из нашей харчевни, можем из трактира повара взять;
вина первый сорт — от Соболева.
— Может ли порядочный обед быть без
вина? — спрашивал он Марусю, пожимая плечами и удивляясь человеческой глупости. — Никифор! Чтоб было
вино! Твое дело смотреть за этим! А тебе, Маша, стыдно! Не браться же мне самому за хозяйство! Как вам
нравится выводить меня из терпения!
Впрочем, было уже позднее время. Мы уже два часа горячо говорили и спорили с Магнусом, когда это случилось с Топпи. Я отправил его в постель, и мы продолжали пить и говорить еще долго. Пил
вино больше Я, а Магнус был сдержан, почти мрачен, и Мне все больше
нравилось его суровое, временами даже злое и скрытное лицо. Он говорил...
Он ходил к ним больше года, студентом четвертого курса, лет шесть тому назад, учил ее русским предметам, давал ей всякие книжки. Матери ее он не
понравился: раза два от него пахло
вином… Только у него Тася и занималась как следует. Он ей принес Островского… И сам читал купеческие сцены пресмешно, и рассказы Слепцова хорошо читал… Что ж! Она не боится встречи с ним здесь, в этой столовой… Он все поймет…
А от графа охал и морщился весь госпиталь. Однажды ему не
понравился поданный бульон; граф велел передать, что если ему еще раз подадут такой бульон, то он набьет морду повару. Смотритель ежечасно бегал к графу справляться, хорошо ли ему. Однажды граф сказал: «Не дурно бы выпить
вина!» Смотритель тотчас же прислал бутылку прекрасной мадеры, пожертвованной для больных. Но у графа был нарыв в наружном слуховом проходе, и, конечно, никаких показаний к
вину не существовало.
— Воды! — весело продолжал он. — Кто же пьет воду? Ты только попробуй, это легкое
вино, сладкий икем — он тебе
понравится.
Понравилась ему, видимо, лакомая влага. С самодовольной улыбкой погладил он свою бороду, которую звали полосатой, так как она была черная с проседью, и любовно посмотрел на оставшееся во фляжке
вино.
Под вашим просвещенным руководством он вкусил от всех благ жизни, от
вина, карт и женщин, это ему
понравилось и он запустил свою лапу в отцовскую кассу…
В этих сосудах содержалось сирийское
вино, которое хотя было и грубо, но на простой вкус
нравилось не хуже, чем людям высшего класса
нравилось вино из Хиоса или от подошвы Везувия.
К
вину приучаются, как к другому яду, табаку, понемногу, и
нравится вино только после того, как человек привыкнет к тому опьянению, которое оно производит.
Хозяин этих шатров, видя, что Тения прекрасна собою и может
нравиться его гостям и наружностью, и игрою, и пением, дозволял ей садиться среди пирующих мореходцев и ставил перед нею кубок
вина, к которому она, впрочем, не прикасалась устами, потому что велико было съедавшее ее горе и она позабыть его не хотела.