А для него и для сотен таких, как он, этот всероссийский город — очаг духовной жизни. Здесь стали они любить науку, общественную правду, понимать красоту во всех
видах творчества, распознавать: кто друг, кто враг того, из-за чего только и стоит жить на свете.
Неточные совпадения
Я все время имею в
виду не демократические программные требования и задания, которые заключают в себе некую правду и справедливость, а тот дух отвлеченной демократии, ту особую общественную метафизику и мораль, в которой преобладает внешнее над внутренним, агитация над воспитанием, притязательность над ответственностью, количества над качествами, уравнительная механика масс над
творчеством свободного духа.
Но вполне понятной может стать моя внутренняя религиозная жизнь и моя религиозная драма только в связи с пережитым мной внутренним опытом, глубоким внутренним кризисом — я имею в
виду основную мечту моей жизни, тему о
творчестве человека.
Нам скажут, что мы впадаем в отрицание всякого
творчества и не признаем искусства иначе, как в
виде дагерротипа.
Выражается это очень странно, в
виде страстности; но это не страстность, заставляющая современного человека хоть на минуту перенестись в эпоху нибелунгов, олимпийских богов и вообще в эпохи великих образов и грандиозного проявления гигантских страстей: это в жизни прихоть, оправдываемая преданиями; в
творчестве — служение чувственности и неуменье понять круглым счетом ровно никаких задач искусства, кроме задач сухо политических, мелких, или конфортативных, разрешаемых в угоду своей субъективности.
Заявляя о неудовлетворительности упомянутых форм, и в особенности напирая на то, что у нас они (являясь в
виде заношенного чужого белья) всегда претерпевали полнейшее фиаско, он в то же время завиняет и самый процесс
творчества, называет его бесплодным метанием из угла в угол, анархией, бунтом.
Если со временем какому-нибудь толковому историку искусств попадутся на глаза шкап Бутыги и мой мост, то он скажет: «Это два в своем роде замечательных человека: Бутыга любил людей и не допускал мысли, что они могут умирать и разрушаться, и потому, делая свою мебель, имел в
виду бессмертного человека, инженер же Асорин не любил ни людей, ни жизни; даже в счастливые минуты
творчества ему не были противны мысли о смерти, разрушении и конечности, и потому, посмотрите, как у него ничтожны, конечны, робки и жалки эти линии»…
Они напрашиваются на параллель как два
вида или модуса человеческого
творчества.
Отсюда проистекает неизбежная множественность языческих религий, а также национальный характер, существенно им присущий и сближающий их с народным языком, фольклором, разными
видами народного
творчества (этому не противоречит факт религиозного синкретизма, как явление позднее упадочное и производное).
Этот заряд"
творчества"(выражаясь высоким термином), хотя самые продукты и не могли быть особенно ценны, показывал несомненно, что бессознательная церебрация находилась в сильнейшем возбуждении. И ее прорвало в
виде такой чрезмерной производительности перед оставлением"Ливонских Афин".
«Шекспиру название великого подходит само собой, если же прибавить, что независимо от величия он сделался еще реформатором всей литературы и, сверх того, выразил в своих произведениях не только явления жизни ему современные, но еще пророчески угадал по носившимся в его время лишь в зачаточном
виде мыслям и взглядам то направление, какое общественный дух примет в будущем (чему поразительный пример мы видим в «Гамлете»), то можно безошибочно сказать, что Шекспир был не только великим, но и величайшим из всех когда-либо существовавших поэтов и что на арене поэтического
творчества равным ему соперником была лишь та самая жизнь, которую он изобразил в своих произведениях с таким совершенством».
В ней сходятся все
виды человеческого
творчества.
Обычно, когда говорят о
творчестве, то имеют в
виду процветание «наук и искусств».
В подзаконном, ветхозаветном своем сознании, так добросовестно и верно отраженном Кантом, не дерзает человек обнаружить своей творческой природы, он дерзает лишь творить дифференцированные
виды культуры, ибо это дифференцированное
творчество есть послушание закону, выполнение норм.
Пика это не испортило, потому что при ограниченности его дарования он оставался только тем, чем был, но Фебуфис скоро стал замечать свою отсталость в
виду произведений художников, трудившихся без покровителей, но на свободе, и он стал ревновать их к славе, а сам поощрял в своей школе «непосредственное
творчество», из которого, впрочем, выходило подряд все только одно очень посредственное.