Неточные совпадения
Подойдя к ней вплоть, он стал с своей высоты смотреть
пред собою и увидал глазами то, что она
видела носом.
Предсказание Марьи Николаевны было верно. Больной к ночи уже был не в силах поднимать рук и только смотрел
пред собой, не изменяя внимательно сосредоточенного выражения взгляда. Даже когда брат или Кити наклонялись над ним, так, чтоб он мог их
видеть, он так же смотрел. Кити послала за священником, чтобы читать отходную.
Ей так легко и спокойно было, так ясно она
видела, что всё, что ей на железной дороге представлялось столь значительным, был только один из обычных ничтожных случаев светской жизни и что ей ни
пред кем, ни
пред собой стыдиться нечего.
«Вы можете затоптать в грязь», слышал он слова Алексея Александровича и
видел его
пред собой, и
видел с горячечным румянцем и блестящими глазами лицо Анны, с нежностью и любовью смотрящее не на него, а на Алексея Александровича; он
видел свою, как ему казалось, глупую и смешную фигуру, го когда Алексей Александрович отнял ему от лица руки. Он опять вытянул ноги и бросился на диван в прежней позе и закрыл глаза.
Домой приехав, пистолеты
Он осмотрел, потом вложил
Опять их в ящик и, раздетый,
При свечке, Шиллера открыл;
Но мысль одна его объемлет;
В нем сердце грустное не дремлет:
С неизъяснимою красой
Он
видит Ольгу
пред собой.
Владимир книгу закрывает,
Берет перо; его стихи,
Полны любовной чепухи,
Звучат и льются. Их читает
Он вслух, в лирическом жару,
Как Дельвиг пьяный на пиру.
— Нельзя же было кричать на все комнаты о том, что мы здесь говорили. Я вовсе не насмехаюсь; мне только говорить этим языком надоело. Ну куда вы такая пойдете? Или вы хотите
предать его? Вы его доведете до бешенства, и он
предаст себя сам. Знайте, что уж за ним следят, уже попали на след. Вы только его выдадите. Подождите: я
видел его и говорил с ним сейчас; его еще можно спасти. Подождите, сядьте, обдумаем вместе. Я для того и звал вас, чтобы поговорить об этом наедине и хорошенько обдумать. Да сядьте же!
Вы смотрите и, очевидно, ни
пред собою, ни по бокам уже ничего не
видите.
«Она ведет
себя, точно провинциалка
пред столичной знаменитостью», — подумал Самгин, чувствуя
себя лишним и как бы взвешенным в воздухе. Но он хорошо
видел, что Варвара ведет беседу бойко, даже задорно, выспрашивает Кутузова с ловкостью. Гость отвечал ей охотно.
Раньше бывало так, что, высказав свои мысли вслух, пропустив их
пред собою, как на параде, он
видел, какие из них возбуждают наиболее острое внимание, какие проходят неясными, незаметно, и это позволяло ему отсевать зерно от плевел.
Он весь день прожил под впечатлением своего открытия, бродя по лесу, не желая никого
видеть, и все время
видел себя на коленях
пред Лидией, обнимал ее горячие ноги, чувствовал атлас их кожи на губах, на щеках своих и слышал свой голос: «Я тебя люблю».
Клим встал, чтоб позвонить. Он не мог бы сказать, что чувствует, но
видел он
пред собою площадку вагона и на ней маленького офицера, играющего золотым портсигаром.
— Мне кажется, что появился новый тип русского бунтаря, — бунтарь из страха
пред революцией. Я таких фокусников
видел. Они органически не способны идти за «Искрой», то есть, определеннее говоря, — за Лениным, но они,
видя рост классового сознания рабочих, понимая неизбежность революции, заставляют
себя верить Бернштейну…
Но, когда он
видел ее
пред собою не в памяти, а во плоти, в нем возникал почти враждебный интерес к ней; хотелось следить за каждым ее шагом, знать, что она думает, о чем говорит с Алиной, с отцом, хотелось уличить ее в чем-то.
Клим Самгин
видел, что
пред ним развернулась огромная, фантастически богатая страна, бытия которой он не подозревал; страна разнообразнейшего труда, вот — она собрала продукты его и, как на ладони, гордо показывает
себе самой.
Клим приподнял голову ее, положил
себе на грудь и крепко прижал рукою. Ему не хотелось
видеть ее глаза, было неловко, стесняло сознание вины
пред этим странно горячим телом. Она лежала на боку, маленькие, жидкие груди ее некрасиво свешивались обе в одну сторону.
Самгин почувствовал, что он теряет сознание, встал, упираясь руками в стену, шагнул, ударился обо что-то гулкое, как пустой шкаф. Белые облака колебались
пред глазами, и глазам было больно, как будто горячая пыль набилась в них. Он зажег спичку,
увидел дверь, погасил огонек и, вытолкнув
себя за дверь, едва удержался на ногах, — все вокруг колебалось, шумело, и ноги были мягкие, точно у пьяного.
Варвара явилась после одиннадцати часов. Он услышал ее шаги на лестнице и сам отпер дверь
пред нею, а когда она, не раздеваясь, не сказав ни слова, прошла в свою комнату, он,
видя, как неверно она шагает, как ее руки ловят воздух, с минуту стоял в прихожей, чувствуя
себя оскорбленным.
У него неожиданно возник — точно подкрался откуда-то из темного уголка мозга — вопрос: чего хотела Марина, крикнув ему: «Ох, да иди, что ли!» Хотела она, чтобы он ушел, или — чтоб остался с нею? Прямого ответа на этот вопрос он не искал, понимая, что, если Марина захочет, — она заставит быть ее любовником. Завтра же заставит. И тут он снова унизительно
видел себя рядом с нею
пред зеркалом.
Клим Иванович Самгин был недостаточно реалистичен для того, чтоб ясно представить
себя в будущем. Он и не пытался делать это. Но он уже не один раз ставил
пред собой вопрос: не пора ли включиться в партию. Но среди существующих партий он не
видел ни одной, достаточно крепко организованной и способной обеспечить ему место, достойное его. Обеспечить — не может, но способна компрометировать каким-нибудь актом, вроде поездки ка-де в Выборг.
И
вижу я, смотрит он
пред собой умиленно и ясно.
Опять
видел он
пред собою этот гроб, этого закрытого кругом драгоценного ему мертвеца, но плачущей, ноющей, мучительной жалости не было в душе его, как давеча утром.
— О, как вы говорите, какие смелые и высшие слова, — вскричала мамаша. — Вы скажете и как будто пронзите. А между тем счастие, счастие — где оно? Кто может сказать про
себя, что он счастлив? О, если уж вы были так добры, что допустили нас сегодня еще раз вас
видеть, то выслушайте всё, что я вам прошлый раз не договорила, не посмела сказать, всё, чем я так страдаю, и так давно, давно! Я страдаю, простите меня, я страдаю… — И она в каком-то горячем порывистом чувстве сложила
пред ним руки.
Пред иною мыслью станешь в недоумении, особенно
видя грех людей, и спросишь
себя...
Поколь, дескать, я ношу на
себе эти деньги — „я подлец, но не вор“, ибо всегда могу пойти к оскорбленной мною невесте и, выложив
пред нею эту половину всей обманно присвоенной от нее суммы, всегда могу ей сказать: „
Видишь, я прокутил половину твоих денег и доказал тем, что я слабый и безнравственный человек и, если хочешь, подлец (я выражаюсь языком самого подсудимого), но хоть и подлец, а не вор, ибо если бы был вором, то не принес бы тебе этой половины оставшихся денег, а присвоил бы и ее, как и первую половину“.
— Не надейтесь по-пустому: в этих слезах
увидит он только обыкновенную боязливость и отвращение, общее всем молодым девушкам, когда идут они замуж не по страсти, а из благоразумного расчета; что, если возьмет он
себе в голову сделать счастие ваше вопреки вас самих; если насильно повезут вас под венец, чтоб навеки
предать судьбу вашу во власть старого мужа…
…Три года тому назад я сидел у изголовья больной и
видел, как смерть стягивала ее безжалостно шаг за шагом в могилу. Эта жизнь была все мое достояние. Мгла стлалась около меня, я дичал в тупом отчаянии, но не тешил
себя надеждами, не
предал своей горести ни на минуту одуряющей мысли о свидании за гробом.
Покажите ему в будущем обновление всего человечества и воскресение его, может быть, одною только русскою мыслью, русским богом и Христом, и
увидите, какой исполин, могучий и правдивый, мудрый и кроткий, вырастет
пред изумленным миром, изумленным и испуганным, потому что они ждут от нас одного лишь меча, меча и насилия, потому что они представить
себе нас не могут, судя по
себе, без варварства.
Он взял ее за руку и посадил на скамейку; сам сел подле нее и задумался. Аглая не начинала разговора, а только пристально оглядывала своего собеседника. Он тоже взглядывал на нее, но иногда так, как будто совсем не
видя ее
пред собой. Она начала краснеть.
— И я вас, душа моя, в первый только раз теперь увидала, хотя давно уже с любопытством желала познакомиться, потому что в каждом жесте вашем
вижу воспитание, — с увлечением прокричала Марья Тимофеевна. — А что мой лакей бранится, так ведь возможно ли, чтобы вы у него деньги взяли, такая воспитанная и милая? Потому что вы милая, милая, милая, это я вам от
себя говорю! — с восторгом заключила она, махая
пред собою своею ручкой.
Он вдруг заметил, что Кириллов хоть и смотрит куда-то
пред собой, но искоса его
видит и даже, может быть, наблюдает.
Началось с того, что несчастная Марья Игнатьевна в ночь убийства мужа проснулась
пред рассветом, хватилась его и пришла в неописанное волнение, не
видя его подле
себя.
— Ну так знайте, что Шатов считает этот донос своим гражданским подвигом, самым высшим своим убеждением, а доказательство, — что сам же он отчасти рискует
пред правительством, хотя, конечно, ему много простят за донос. Этакой уже ни за что не откажется. Никакое счастье не победит; через день опомнится, укоряя
себя, пойдет и исполнит. К тому же я не
вижу никакого счастья в том, что жена, после трех лет, пришла к нему родить ставрогинского ребенка.
— Что дорого тебе, человек? Только бог един дорог; встань же
пред ним — чистый ото всего, сорви путы земные с души твоей, и
увидит господь: ты — один, он — один! Так приблизишься господу, это — един путь до него! Вот в чем спасение указано — отца-мать брось, указано, все брось и даже око, соблазняющее тебя, — вырви! Бога ради истреби
себя в вещах и сохрани в духе, и воспылает душа твоя на веки и веки…
— Выхожу я, сударь, после обедни из алтаря, чтобы святителю по моему заказу молебен отслужить, а смотрю —
пред аналоем с иконой стоит сама Марфа Андревна, к обедне пожаловали, а за нею вот они самые, сестрица Марья Афанасьевна, которую
пред собой изволите
видеть, родители мои и братец.
Карлик
видел эту слезу и, поняв ее во всем ее значении, тихонько перекрестился. Эта слеза облегчила грудь Савелия, которая становилась тесною для сжатого в ней горя. Он мощно дунул
пред собою и, в ответ на приглашение карлика сесть в его бричку, отвечал...
—
Вижу я тебя, Никола, словно милую сказку старую
пред собою вижу, с которою умереть бы хотелось.
«Тем жизнь хороша, что всегда около нас зреет-цветёт юное, доброе сердце, и, ежели хоть немного откроется оно
пред тобой, —
увидишь ты в нём улыбку тебе. И тем людям, что устали, осердились на всё, — не забывать бы им про это милое сердце, а — найти его около
себя и сказать ему честно всё, что потерпел человек от жизни, пусть знает юность, отчего человеку больно и какие пути ложны. И если знание старцев соединится дружественно с доверчивой, чистой силой юности — непрерывен будет тогда рост добра на земле».
Так помаленьку устраиваясь и поучаясь, сижу я однажды
пред вечером у
себя дома и
вижу, что ко мне на двор въехала пара лошадей в небольшом тарантасике, и из него выходит очень небольшой человечек, совсем похожий с виду на художника: матовый, бледный брюнетик, с длинными, черными, прямыми волосами, с бородкой и с подвязанными черною косынкой ушами. Походка легкая и осторожная: совсем петербургская золотуха и мозоли, а глаза серые, большие, очень добрые и располагающие.
Вы, конечно, помните, что я должен был встретить здесь капитана; но представьте
себе мое удивление, когда я
увидел пред туалетом какое-то голубое существо — таки все-все сплошь голубое; голубой воротник, голубой сюртук, голубые рейтузы — одним словом, все голубое, с легкою белокурою головкой, в белом спальном дамском чепце, из-под которого выбивались небольшие золотистые кудерьки в бумажных папильотках.
Кто опишет горестные чувства Милославского, когда он вступил во внутренность храма, где в первый раз прелестная и невинная Анастасия, как ангел небесный, представилась его обвороженному взору? Ах, все прошедшее оживилось в его воображении: он
видел ее
пред собою, он слышал ее голос… Несчастный юноша не устоял против сего жестокого испытания: он забыл всю покорность воле всевышнего, неизъяснимая тоска, безумное отчаяние овладели его душою.
Она
видела там, в темных домах, где боялись зажечь огонь, дабы не привлечь внимания врагов, на улицах, полных тьмы, запаха трупов, подавленного шёпота людей, ожидающих смерти, — она
видела всё и всех; знакомое и родное стояло близко
пред нею, молча ожидая ее решения, и она чувствовала
себя матерью всем людям своего города.
Когда Илья пошёл в магазин, он пытливо смотрел вслед ему, и губы его беззвучно шевелились… Илья не
видел, но чувствовал этот подозрительный взгляд за своей спиной: он уже давно заметил, что дядя следит за ним, хочет что-то понять, о чём-то спросить. Это заставляло Лунёва избегать разговоров с дядей. С каждым днём он всё более ясно чувствовал, что горбатый мешает ему жить, и всё чаще ставил
пред собою вопрос...
Тогда в глазах девушки вспыхнуло что-то враждебное ему. Он ясно
видел это и оробел
пред нею, но тотчас же рассердился на
себя за эту робость.
Чем дальше шло дело — тем тяжелей и обидней было ему
видеть себя лишним среди спокойно-уверенных в своей силе людей, готовых поднять для него несколько десятков тысяч пудов со дна реки. Ему хотелось, чтоб их постигла неудача, чтобы все они сконфузились
пред ним, в голове его мелькала злая мысль...
Фома знает эту страшную сказку о крестнике бога, не раз он слышал ее и уже заранее рисует
пред собой этого крестника: вот он едет на белом коне к своим крестным отцу и матери, едет во тьме, по пустыне, и
видит в ней все нестерпимые муки, коим осуждены грешники… И слышит он тихие стоны и просьбы их...
Фома чувствовал
себя хорошо,
видя, что Ежов слушает его слова внимательно и точно взвешивает каждое слово, сказанное им. Первый раз в жизни встречаясь с таким отношением к
себе, Фома смело и свободно изливал
пред товарищем свои думы, не заботясь о словах и чувствуя, что его поймут, потому что хотят понять.
Мурзавецкий. Вы не
увидите меня на коленях
пред собой. Нет, уж это атанде. Я горд.
Несмотря на мою усталость, я не мог долго заснуть: мне беспрестанно мерещился покойник; все черты лица его так живо врезались в мою память, что, казалось, я
видел его
пред собою.
И всё, что
пред собой он
видел,
Он презирал иль ненавидел.
Он ставил эту женщину рядом с
собою, и тотчас же возникала
пред ним жизнь удивительно лёгкая, уютная, красивая внешне, приятно тихая внутренне, без необходимости ежедневно
видеть десятки нерадивых к делу людей; всегда чем-то недовольные, они то кричали, жаловались, то лгали, стараясь обмануть, их назойливая лесть раздражала так же, как плохо скрытая, но всё растущая враждебность.