Вижу пред собой лучистое лицо Ионы, милые глаза Михайлы, строгую усмешку Кости: все знакомые, милые и новые люди ожили, сошлись в моей груди и расширяют её — до боли хорошо!
Не могу сидеть, встал и пошёл, сквозь ночь, вспоминая Костины слова,
видя пред собою детскую строгость его глаз, — пошёл и, опьянённый радостью, до поздней осени ходил по миру, собирая душой щедрые и новые даяния его.
Неточные совпадения
Вижу — у каждого свой бог, и каждый бог не многим выше и красивее слуги и носителя своего. Давит это меня. Не бога ищет человек, а забвения скорби своей. Вытесняет горе отовсюду человека, и уходит он от
себя самого, хочет избежать деяния, боится участия своего в жизни и всё ищет тихий угол, где бы скрыть
себя. И уже чувствую в людях не святую тревогу богоискания, но лишь страх
пред лицом жизни, не стремление к радости о господе, а заботу — как избыть печаль?
Было великое возбуждение: толкали тележку, и голова девицы немощно, бессильно качалась, большие глаза её смотрели со страхом. Десятки очей обливали больную лучами, на расслабленном теле её скрестились сотни сил, вызванных к жизни повелительным желанием
видеть больную восставшей с одра, и я тоже смотрел в глубину её взгляда, и невыразимо хотелось мне вместе со всеми, чтобы встала она, — не
себя ради и не для неё, но для чего-то иного,
пред чем и она и я — только перья птицы в огне пожара.
Но грустно думать, что напрасно // Была нам молодость дана, // Что изменяли ей всечасно, // Что обманула нас она; // Что наши лучшие желанья, // Что наши свежие мечтанья // Истлели быстрой чередой, // Как листья осенью гнилой. // Несносно
видеть пред собою // Одних обедов длинный ряд, // Глядеть на жизнь как на обряд // И вслед за чинною толпою // Идти, не разделяя с ней // Ни общих мнений, ни страстей.
Клим сел на скамью и долго сидел, ни о чем не думая,
видя пред собою только лица Игоря и Варавки, желая, чтоб Игоря хорошенько высекли, а Лидию…
Неточные совпадения
Подойдя к ней вплоть, он стал с своей высоты смотреть
пред собою и увидал глазами то, что она
видела носом.
Предсказание Марьи Николаевны было верно. Больной к ночи уже был не в силах поднимать рук и только смотрел
пред собой, не изменяя внимательно сосредоточенного выражения взгляда. Даже когда брат или Кити наклонялись над ним, так, чтоб он мог их
видеть, он так же смотрел. Кити послала за священником, чтобы читать отходную.
Ей так легко и спокойно было, так ясно она
видела, что всё, что ей на железной дороге представлялось столь значительным, был только один из обычных ничтожных случаев светской жизни и что ей ни
пред кем, ни
пред собой стыдиться нечего.
«Вы можете затоптать в грязь», слышал он слова Алексея Александровича и
видел его
пред собой, и
видел с горячечным румянцем и блестящими глазами лицо Анны, с нежностью и любовью смотрящее не на него, а на Алексея Александровича; он
видел свою, как ему казалось, глупую и смешную фигуру, го когда Алексей Александрович отнял ему от лица руки. Он опять вытянул ноги и бросился на диван в прежней позе и закрыл глаза.
Домой приехав, пистолеты // Он осмотрел, потом вложил // Опять их в ящик и, раздетый, // При свечке, Шиллера открыл; // Но мысль одна его объемлет; // В нем сердце грустное не дремлет: // С неизъяснимою красой // Он
видит Ольгу
пред собой. // Владимир книгу закрывает, // Берет перо; его стихи, // Полны любовной чепухи, // Звучат и льются. Их читает // Он вслух, в лирическом жару, // Как Дельвиг пьяный на пиру.