Неточные совпадения
Купец, который на рысаке был помешан, улыбался на это с особенною, как говорится, охотою и, поглаживая бороду, говорил: «Попробуем, Алексей Иванович!» Даже все сидельцы [Сиделец — приказчик, продавец в лавке.] обыкновенно в это время, снявши
шапки, с удовольствием посматривали друг на друга и как будто бы хотели сказать: «Алексей Иванович хороший человек!» Словом, он успел приобресть совершенную народность, и мнение купцов было такое, что Алексей Иванович «хоть оно и
возьмет, но зато уж никак тебя не выдаст».
Ему протянули несколько
шапок, он
взял две из них, положил их на голову себе близко ко лбу и, придерживая рукой, припал на колено. Пятеро мужиков, подняв с земли небольшой колокол, накрыли им голову кузнеца так, что края легли ему на
шапки и на плечи, куда баба положила свернутый передник. Кузнец закачался, отрывая колено от земли, встал и тихо, широкими шагами пошел ко входу на колокольню, пятеро мужиков провожали его, идя попарно.
— Почему? — повторил студент,
взял человека за ворот и встряхнул так, что с того слетела
шапка, обнаружив испуганную мордочку. Самгина кто-то схватил сзади за локти, но тотчас же, крякнув, выпустил, затем его сильно дернули за полы пальто, он пошатнулся, едва устоял на ногах; пронзительно свистел полицейский свисток, студент бросил человека на землю, свирепо крикнув...
Он встал, оглянулся,
взял с дивана
шапку и, глядя внутрь ее, сообщил, приподняв плечи...
Она тотчас пришла. В сером платье без талии, очень высокая и тонкая, в пышной
шапке коротко остриженных волос, она была значительно моложе того, как показалась на улице. Но капризное лицо ее все-таки сильно изменилось, на нем застыла какая-то благочестивая мина, и это делало Лидию похожей на английскую гувернантку, девицу, которая уже потеряла надежду выйти замуж. Она села на кровать в ногах мужа,
взяла рецепт из его рук, сказав...
Вошла Лидия, одетая в необыкновенный халатик оранжевого цвета, подпоясанный зеленым кушаком. Волосы у нее были влажные, но от этого
шапка их не стала меньше. Смуглое лицо ярко разгорелось, в зубах дымилась папироса, она рядом с Алиной напоминала слишком яркую картинку не очень искусного художника. Морщась от дыма, она
взяла чашку чая, вылила чай в полоскательницу и сказала...
Им налили чаю; они сняли
шапки, поправили волосы и перекрестились,
взяв стаканы.
— Вы, стало быть, отказываетесь, не хотите
взять землю? — спросил Нехлюдов, обращаясь к нестарому, с сияющим лицом босому крестьянину в оборванном кафтане, который держал особенно прямо на согнутой левой руке свою разорванную
шапку так, как держат солдаты свои
шапки, когда по команде снимают их.
— Коли ты царь, — промолвил с расстановкой Чертопханов (а он отроду и не слыхивал о Шекспире), — подай мне все твое царство за моего коня — так и того не
возьму! — Сказал, захохотал, поднял Малек-Аделя на дыбы, повернул им на воздухе, на одних задних ногах, словно волчком или юлою — и марш-марш! Так и засверкал по жнивью. А охотник (князь, говорят, был богатейший)
шапку оземь — да как грянется лицом в
шапку! С полчаса так пролежал.
На другой день, чуть только стало смеркаться в поле, дед надел свитку, подпоясался,
взял под мышку заступ и лопату, надел на голову
шапку, выпил кухоль сировцу, утер губы полою и пошел прямо к попову огороду.
Где же
взять и шубу, и пимы, и зимнюю
шапку, и теплые варежки Тараску? Отнятый казенный хлеб привел Мавру в молчаливое отчаяние. Вот в такую минуту Наташка и обратилась за советом к Аннушке, как избыть беду. Аннушка всегда жалела Наташку и долго качала головой, а потом и придумала.
А на других стеблях все высокие, черные, бархатистые султаны; ни дать ни
взять те прежние султаны, что высоко стояли и шатались на высоких гренадерских
шапках.
— Да ведь чего же? Мне нужно было только достать место и одежду для Рыбина, все остальное
взял на себя Гобун. Рыбину придется пройти всего один квартал. Его на улице встретит Весовщиков, — загримированный, конечно, — накинет на него пальто, даст
шапку и укажет путь. Я буду ждать его, переодену и увезу.
— Грубить и дурить не следует, — ту, ту, ту, тетерев! Я и без
шапки убегу; много с меня
возьмешь! — говорил он и с досады отламывал закраину у карты.
— Встать! — крикнул я так, что юнкер в испуге вскочил, забыв о костылях, и
взял под козырек, хотя
шапки у него не было.
—
Возьми ж и мое приношение! — сказал он, бросая горсть золотых в
шапку Трифона. — Вот все мои деньги; они мне не нужны, а тебе еще много придется сбирать на часовню.
И когда они выходили, — ирландец, надев свой котелок и
взяв в руки тросточку, а Дыма в своей свитке и бараньей
шапке, — то Матвею показались они оба какими-то странными, точно он их видел во сне.
Несмотря на советы дать еще на водку ямщику, он надел
шапку и стал посередине комнаты. Они расцеловались раз, два раза, остановились и потом поцеловались третий раз. Тот, который был в полушубке, подошел к столу, выпил стоявший на столе бокал,
взял за руку маленького и дурного и покраснел.
— Эх, Репка, Репка. Вот ежели его бы — ну прямо по
шапке золота на рыло… Пропал Репка… Годов восемь назад его
взяли, заковали и за бугры отправили… Кто он — не дознались…
— Да так, горе
взяло! Житья не было от приказчика; взъелся на меня за то, что я не снял
шапки перед его писарем, и ну придираться! За все про все отвечай Хомяк — мочушки не стало! До нас дошел слух, будто бы здесь набирают вольницу и хотят крепко стоять за веру православную; вот я помолился святым угодникам, да и тягу из села; а сирот господь бог не покинет.
— Ну, вот что, грамотник, — примолвил он, толкнув его слегка по плечу, — на реку тебе идти незачем: завтра успеешь на нее насмотреться, коли уж такая охота припала. Ступай-ка лучше в избу да
шапку возьми: сходим-ка на озеро к дедушке Кондратию. Он к нам на праздниках два раза наведывался, а мы у него ни однова не бывали — не годится. К тому же и звал он нонче.
Аким
взял топор, подошел к двери и молодцевато нахлобучил
шапку. Глеб насмешливо покосился на него, повернулся к Гришке и Ване, которые сидели по разным углам, и погрозил пальцем...
Старик надел обеими руками
шапку,
взял посох и, простившись с Яшей, торопливо вышел из лощины.
Она махнула ему рукой, потом
взяла его
шапку и швырнула в него. Он молча надел шубу и вышел, но она побежала в сени и судорожно вцепилась ему в руку около плеча и зарыдала.
Он надел
шапку,
взял в руки мешок. — Итак, вы говорите, — спросил он, уже стоя на пороге, — вы видели ее?
«Ну вот какие пустяки, о чем думать! — Вынул из кармана пачку радужных,
взял мою
шапку, сунул незаметно в нее и сказал: — Принеси же мне вексель от Кашина, да поскорее, чтобы завтрак не остыл… Иди же, иди же, после расскажешь».
Юсов. Именно выгнать. Не марай чиновников. Ты
возьми, так за дело, а не за мошенничество.
Возьми так, чтобы и проситель был не обижен и чтобы ты был доволен. Живи по закону; живи так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Что за большим-то гоняться! Курочка по зернышку клюет, да сыта бывает. А этот уж что за человек! Не нынче, так завтра под красную
шапку угодит.
Выходя из дома, он оделся в чёрное пальто, барашковую
шапку,
взял в руки портфель, сделался похожим на чиновника и строго сказал...
Лебедев. Знаешь что, брат?
Возьми в рот паклю, зажги и дыши на людей. Или еще лучше:
возьми свою
шапку и поезжай домой. Тут свадьба, все веселятся, а ты — кра-кра, как ворона. Да, право…
— „Что такое, говорю, за глупости!“ Ну, пристал: „Дайте, да дайте!“ Думаю, сын такого почтенного и именитого человека, —
взял, да и отдал, а он мне дал свою
шапку.
День начался с того, что ее хозяин, столяр Лука Александрыч, надел
шапку,
взял под мышку какую-то деревянную штуку, завернутую в красный платок, и крикнул...
Чебутыкин(встает). Я, брат, завтра уезжаю, может, никогда не увидимся, так вот тебе мой совет. Знаешь, надень
шапку,
возьми в руки палку и уходи… уходи и иди, иди без оглядки. И чем дальше уйдешь, тем лучше.
Костик поднялся,
взял с лавки
шапку и сказал...
Сказавши это, Иван Иванович
взял палку и
шапку и отправился на улицу; но едва только вышел за ворота, как вспомнил ссору, плюнул и возвратился назад.
— Моя
шапка, черт вас
возьми! Отдайте
шапку! Я — замерзну!
Парень без
шапки следом идёт и молчит. Прошли огороды, опустились в овраг, — по дну его ручей бежит, в кустах тропа вьётся.
Взял меня чёрный за руку, смотрит в глаза и, смеясь, говорит...
И она хотела
взять. Но Дутлов не дал; он скомкал деньги, засунул их еще глубже и взялся за
шапку.
Настасья Кириловна. Ну, хорошо, говори на меня, что с меня, старухи,
взять. (Осматривая комнату.)Чего бы у него еще попросить? Право, уж и не знаю… Разве вот
шапку тебе бобровую. Помнишь, ты у меня еще все просил.
Воздух совсем побелел. Кабинета и окна уж не было. На крылечке пивоваренного завода, того самого, мимо которого сегодня проезжали, сидела Манюся и что-то говорила. Потом она
взяла Никитина под руку и пошла с ним в загородный сад. Тут он увидел дубы и вороньи гнезда, похожие на
шапки. Одно гнездо закачалось, выглянул из него Шебалдин и громко крикнул: «Вы не читали Лессинга!»
Спятил я свою тройку,
взял топор в руки, подхожу к серому. «Иди, говорю, с дороги — убью!» Повел он ухом одним. Не иду, мол. Ах ты! Потемнело у меня в глазах, волосы под
шапкой так и встают… Размахнулся изо всей силы, бряк его по лбу… Скричал он легонько, да и свалился, протянул ноги…
Взял я его за ноги, сволок к хозяину и положил рядом, обок дороги. Лежите!..
— На выдумки ловок, беда! Нож из жести оконной у него, об камень выточен. А
шапку видели… на окне у него лежит? Тоже сам сшил. Окно-то у него разбито, чорт ему кошку шальную и занеси. Он ее сцапал, содрал шкуру зубами, — вот и
шапка! Иголка тоже у него имеется, нитки из тюфяка дергает… Ну, зато набожен: молитвы получше иного попа знает. Бога у него свои, а молитвы наши… Молится, да!.. И послушен тоже… Тимошка, спой песенку! Тимошка прервал молитву,
взял в руки палку и повернулся к Михеичу.
Сдавшись наконец и
взяв стаканчик, он снял
шапку и несколько секунд нерешительно глядел на водку; потом слегка кивнул мне головой и промолвил: «Ну!
— Ну, чего ты, дурашка? боишься, милый?.. Заглянул я в окно, а он висит… я его цап, да и под полу… а потом спрятал в кустах. Шли из станицы, я будто
шапку уронил, наклонился и
взял его… Дураки они!.. И платок
взял — вот он где!..
Отец поглядел в окно, увидал коляску,
взял картуз и пошел на крыльцо встречать. Я побежал за ним. Отец поздоровался с дядей и сказал: «Выходи же». Но дядя сказал: «Нет,
возьми лучше ружье, да поедем со мной. Вон там, сейчас за рощей, русак лежит в зеленях.
Возьми ружье, поедем убьем». Отец велел себе подать шубку и ружье, а я побежал к себе, наверх, надел
шапку и
взял свое ружье. Когда отец сел с дядей в коляску, я приснастился с ружьем сзади на запятки, так что никто не видал меня.
Я нашел свою
шапку,
взял грибы и побежал домой.
И так прожили Пустоваловы тихо и смирно, в любви и полном согласии шесть лет. Но вот как-то зимой Василий Андреич в складе, напившись горячего чаю, вышел без
шапки отпускать лес, простудился и занемог. Его лечили лучшие доктора, но болезнь
взяла свое, и он умер, проболев четыре месяца. И Оленька опять овдовела.
После обеда Калимон Иваныч внезапно погрузился в задумчивость, или, говоря прямее, слегка осовел; он привык спать в это время и, хотя заметив, что гости собираются уехать, несколько раз промолвил: «Да, зачем же, господа, почему? в карточки бы?..» — однако в душе был доволен, когда увидал наконец, что они уже
шапки в руки
взяли.
—
Взяли, Иван, твоего-то? — спросил старика дюжий мужик в новой дубленке, большой бараньей
шапке и хороших сапогах.
— Сидят-сидят, да и едут, — сказал Семен Иваныч, приготовляясь встать с места. Но Иван Ильич предупредил его, тотчас встал из-за стола и
взял с камина свою соболью
шапку. Он смотрел как обиженный.
— Кончилось наказание твое, — сказал ангел. —
Возьми мантию правителеву,
возьми меч и жезл и
шапку правителеву. Помни, за что ты наказан был, и правь народом кротко и мудро, и будь отныне братом народу своему.