Неточные совпадения
—
Расчет один, что дома живу, не покупное, не нанятое. Да еще всё надеешься, что образумится народ. А то, верите ли, — это пьянство, распутство! Все переделились, ни лошаденки, ни коровенки. С голоду дохнет, а
возьмите его в работники наймите, — он вам норовит напортить, да еще к мировому судье.
Евфросинья Потаповна. Какие тут
расчеты, коли человек с ума сошел.
Возьмем стерлядь: разве вкус-то в ней не один, что большая, что маленькая? А в цене-то разница, ох, велика! Полтинничек десяток и за глаза бы, а он по полтиннику штуку платил.
— Сорок три дня, 1225 рублей, а выдали нам на харчи за все время 305 рублей. И — командуют: поезжайте в Либаву, там получите
расчет и работу. А в Либаве предусмотрительно
взяли у нас денежный документ да, сосчитав беженцами, отправили сюда.
Красавина. А не веришь, так я тебе вот что скажу: хороший-то который жених, ловкий, и без свахи невесту найдет, а хоть и со свахой, так с него много не
возьмешь; ну а твой-то плох: ему без меня этого дела не состряпать; значит, я с него
возьму что мне захочется. Знаешь русскую пословицу: «У всякого плута свой
расчет»? Без
расчету тоже в нынешнем свете жить нельзя.
Штольц уехал в тот же день, а вечером к Обломову явился Тарантьев. Он не утерпел, чтобы не обругать его хорошенько за кума. Он не
взял одного в
расчет: что Обломов, в обществе Ильинских, отвык от подобных ему явлений и что апатия и снисхождение к грубости и наглости заменились отвращением. Это бы уж обнаружилось давно и даже проявилось отчасти, когда Обломов жил еще на даче, но с тех пор Тарантьев посещал его реже и притом бывал при других и столкновений между ними не было.
Мы вбежали с Тришатовым в кухню и застали Марью в испуге. Она была поражена тем, что когда пропустила Ламберта и Версилова, то вдруг как-то приметила в руках у Ламберта — револьвер. Хоть она и
взяла деньги, но револьвер вовсе не входил в ее
расчеты. Она была в недоуменье и, чуть завидела меня, так ко мне и бросилась...
Я свои поступки не оправдываю; да, всенародно признаюсь: я поступил как зверь с этим капитаном и теперь сожалею и собой гнушаюсь за зверский гнев, но этот ваш капитан, ваш поверенный, пошел вот к этой самой госпоже, о которой вы выражаетесь, что она обольстительница, и стал ей предлагать от вашего имени, чтоб она
взяла имеющиеся у вас мои векселя и подала на меня, чтобы по этим векселям меня засадить, если я уж слишком буду приставать к вам в
расчетах по имуществу.
— Если бы не убил, то я бы денег, конечно,
взять не посмел и осталось бы втуне. Но был и такой
расчет, что изобьют до бесчувствия, а я в то время и поспею
взять, а там потом Федору-то Павловичу отлепартую, что это никто как Дмитрий Федорович, их избимши, деньги похитили.
Может быть, многим из читателей нашей повести покажется этот
расчет на подобную помощь и намерение
взять свою невесту, так сказать, из рук ее покровителя слишком уж грубым и небрезгливым со стороны Дмитрия Федоровича.
Вот Иван-то этого самого и боится и сторожит меня, чтоб я не женился, а для того наталкивает Митьку, чтобы тот на Грушке женился: таким образом хочет и меня от Грушки уберечь (будто бы я ему денег оставлю, если на Грушке не женюсь!), а с другой стороны, если Митька на Грушке женится, так Иван его невесту богатую себе
возьмет, вот у него
расчет какой!
Затем с адским и с преступнейшим
расчетом устроил так, чтобы подумали на слуг: не побрезгал
взять ее кошелек, отворил ключами, которые вынул из-под подушки, ее комод и захватил из него некоторые вещи, именно так, как бы сделал невежа слуга, то есть ценные бумаги оставил, а
взял одни деньги,
взял несколько золотых вещей покрупнее, а драгоценнейшими в десять раз, но малыми вещами пренебрег.
— Теперь встречается один вопросик. Не можете ли вы сообщить, — чрезвычайно мягко начал Николай Парфенович, — откуда вы
взяли вдруг столько денег, тогда как из дела оказывается по
расчету времени даже, что вы не заходили домой?
Надо было выяснить, каковы наши продовольственные запасы. Уходя из Загорной, мы
взяли с собой хлеба по
расчету на 3 дня. Значит, на завтра продовольствия еще хватит, но что будет, если завтра мы не выйдем к Кокшаровке? На вечернем совещании решено было строго держаться восточного направления и не слушать более Паначева.
— Не надейтесь по-пустому: в этих слезах увидит он только обыкновенную боязливость и отвращение, общее всем молодым девушкам, когда идут они замуж не по страсти, а из благоразумного
расчета; что, если
возьмет он себе в голову сделать счастие ваше вопреки вас самих; если насильно повезут вас под венец, чтоб навеки предать судьбу вашу во власть старого мужа…
Плантаторы обыкновенно вводят в счет страховую премию рабства, то есть содержание жены, детей помещиком и скудный кусок хлеба где-нибудь в деревне под старость лет. Конечно, это надобно
взять в
расчет; но страховая премия сильно понижается — премией страха телесных наказаний, невозможностью перемены состояния и гораздо худшего содержания.
Взяв все в
расчет, слуга обходился рублей в триста ассигнациями; если к этому прибавить дивиденд на лекарства, лекаря и на съестные припасы, случайно привозимые из деревни и которые не знали, куда деть, то мы и тогда не перейдем трехсот пятидесяти рублей.
Матушка затосковала. Ей тоже шло под шестьдесят, и она чувствовала, что бразды правления готовы выскользнуть из ее слабеющих рук. По временам она догадывалась, что ее обманывают, и сознавала себя бессильною против ухищрений неверных рабов. Но, разумеется, всего более ее смутила молва, что крепостное право уже
взяло все, что могло
взять, и близится к неминуемому
расчету…
Тот вошел, как всегда угрюмый, но смуглое лицо его было спокойно. Капитан пощелкал несколько минут на счетах и затем протянул Ивану заработанные деньги. Тот
взял, не интересуясь подробностями
расчета, и молча вышел. Очевидно, оба понимали друг друга… Матери после этого случая на некоторое время запретили нам участвовать в возке снопов. Предлог был — дикость капитанских лошадей. Но чувствовалось не одно это.
У подъезда, от которого только что откатили тройки, генерал разглядел, что князь схватил первого извозчика и крикнул ему «в Екатерингоф, вслед за тройками». Затем подкатил генеральский серенький рысачок и увлек генерала домой, с новыми надеждами и
расчетами, и с давешним жемчугом, который генерал все-таки не забыл
взять с собой. Между
расчетами мелькнул ему раза два и соблазнительный образ Настасьи Филипповны; генерал вздохнул...
Во-первых, был
расчет на Рублиху, а потом немного пониже Фотьянки отводили течение реки Балчуговки в другое русло, — нужно было
взять россыпь, по которой протекала эта река, целиком.
«Ваше сиятельство, говорю, у вас есть малярная работа?» — «У меня, говорит, братец, она отдана другому подрядчику!» — «Смету, говорю, ваше сиятельство, видеть на ее можно?..» — «Можно, говорит, — вот, говорит, его
расчет!» Показывает; я гляжу — дешево
взял!
— Раньше окончания каникул она вас не
возьмет: ей не
расчет содержать вас на хлебах, но после, быть может… Во всяком случае, я на днях увижусь с нею и уведомлю вас, — прибавила она.
На этом уменье —
взять вовремя и сколько можно — основан весь
расчет мироеда-аборигена.
И полеводство свое он расположил с
расчетом. Когда у крестьян земля под паром, у него, через дорогу, овес посеян. Видит скотина — на пару ей
взять нечего, а тут же, чуть не под самым рылом, целое море зелени. Нет-нет, да и забредет в господские овсы, а ее оттуда кнутьями, да с хозяина — штраф. Потравила скотина на гривенник, а штрафу — рубль."Хоть все поле стравите — мне же лучше! — ухмыляется Конон Лукич, — ни градобитиев бояться не нужно, ни бабам за жнитво платить!"
— Я и сам не знаю, но надо достать, а потом
расчет у меня самый верный: у меня есть человек — Иван Голован, из полковых конэсеров, очень не умен, а золотой мужик — честный, и рачитель, и долго у азиатов в плену был и все их вкусы отлично знает, а теперь у Макария стоит ярмарка, я пошлю туда Голована заподрядиться и образцов
взять, и задатки будут… тогда… я, первое, сейчас эти двадцать тысяч отдам…
Возьмите самые простые сельскохозяйственные задачи, предстоящие культурному человеку, решившемуся посвятить себя деревне, каковы, например: способы пользоваться землею,
расчеты с рабочими, степень личного участия в прибылях, привлечение к этим прибылям батрака и т. п. — разве все это не находится в самой несносной зависимости от каких-то волшебных веяний, сущность которых даже не для всякого понятна?
При
расчете оказалось, что оршад он продешевил, а за конфекты
взял два крейцера лишних.
Все наши цели и мудрствования, и так называемые дела, тщеславные стремления, карьера и т.д. — все это, если
взять в
расчет не вечность, но только нашу коротенькую жизнь, — все это не стоит, в сущности, того, чтобы колотиться, биться, огорчаться или радоваться, как это делаем мы!
Потом поравнялись с собором и, увидев, что тайный советник Стрекоза остановился и снял шляпу, сняли и мы свои. Затем, подойдя к Доминику, почувствовали голод,
взяли по три куска кулебяки и, вспомнив завет Очищенного, при
расчете сказали, что съели только по два куска.
«Чего он всегда при Авдотье грубит? Ведь ежели у него
расчёт на неё — этим не
возьмёшь!»
— Отказался от пятнадцати тысяч, чтоб
взять потом тридцать. Впрочем, знаете что? — прибавил он, подумав. — Я сомневаюсь, чтоб у Фомы был какой-нибудь
расчет. Это человек непрактический; это тоже в своем роде какой-то поэт. Пятнадцать тысяч… гм! Видите ли: он и
взял бы деньги, да не устоял перед соблазном погримасничать, порисоваться. Это, я вам скажу, такая кислятина, такая слезливая размазня, и все это при самом неограниченном самолюбии!
— Может быть; но послушайте, — прибавил Инсаров с решительным и в то же время простодушным движением головы. — Я только в таком случае могу воспользоваться вашим предложением, если вы согласитесь
взять с меня деньги по
расчету. Двадцать рублей дать я в силах, тем более что, по вашим словам, я буду там делать экономию на всем прочем.
— Итак, — сказал Гез, когда мы уселись, — я мог бы
взять пассажира только с разрешения Брауна. Но, признаюсь, я против пассажира на грузовом судне. С этим всегда выходят какие-нибудь неприятности или хлопоты. Кроме того, моя команда получила вчера
расчет, и я не знаю, скоро ли соберу новый комплект. Возможно, что «Бегущая» простоит месяц, прежде чем удастся наладить рейс. Советую вам обратиться к другому капитану.
Восмибратов. Не
расчет, барин! И то уж так, что из хорошего дома, а то бы и внимания не
взяли.
Граф не ошибся в своих
расчетах: князь и княгиня действительно не упрямились и
взяли сумму денег, и Ирина действительно согласилась, не дав истечь назначенному сроку.
— Это еще што! И рупь деньги! А ты вот посуди, какое дело: теперь мы бежим с караваном, а барка
возьми да и убейся… Который потонул — того похоронят на бережку, а каково тем, кто жив-то останется?
Расчету никакого, котомки потонули, а ты и ступай месить свою тысячу верст с пустым брюхом… Вот где нашему брату беда-бедовенная!
Глафира. Нет, для меня она ничего не сделает. У ней во всем
расчет! Она ловкая женщина, она сумеет выдать и за богатого человека, но только с тем, чтобы
взять потом в свои руки и пользоваться всем, чем можно, и еще твердить постоянно, что она вот как облагодетельствовала.
Я ее слышал подробно: господин Хмурин несколько времени и весьма усердно упрашивал этого кредитора своего отобедать с ним, говоря, что тут он и получит от него
расчет…
взял для этого обеда самый отдаленный номер…
И то
возьми в
расчёт, что бабы у нас пресные, без перца, скучно с ними!
— Я принимаю ваш вполне заслуженный упрек. Я виноват; я не
взял в
расчет женской природы и полагал, что сердце женщины, так ясно понимающей неумолимые условия жизни, способно покориться обстоятельствам. Не думаю, чтобы самая томительная скорбь в настоящем давала нам право идти к неизбежному горю всей остальной жизни.
Если вы скажете, что и это все можно рассчитать по табличке, и хаос, и мрак, и проклятие, так что уж одна возможность предварительного
расчета все остановит и рассудок
возьмет свое, — так человек нарочно сумасшедшим на этот случай сделается, чтоб не иметь рассудка и настоять на своем!
Я
взял деньги, бумажку, на которой был карандашом написан
расчет, поклонился генералу и весьма серьезно сказал ему...
— Передайте, пожалуйста, наследникам, что я не утаю ничего… Даже отказываюсь от своей четвертой части… Бог с ними! Я любила Гаврилу Степаныча слишком сильно, чтобы тревожить его память этими грязными
расчетами… Я думала
взять книги и рояль, но… как это мне ни трудно, я отказываюсь от всего наследства, какое мне следует по закону.
Что делать?
Сама ты рассуди. Князья не вольны,
Как девицы — не по сердцу они
Себе подруг берут, а по
расчетамИных людей, для выгоды чужой.
Твою печаль утешит бог и время.
Не забывай меня;
возьми на память
Повязку — дай, тебе я сам надену.
Еще с собой привез я ожерелье —
Возьми его. Да вот еще: отцу
Я это посулил. Отдай ему.
— Передержал тесто! — кричал он, оттопыривая свои рыжие длинные усы, шлепая губами, толстыми и всегда почему-то мокрыми. — Корка сгорела! Хлеб сырой! Ах ты, черт тебя
возьми, косоглазая кикимора! Да разве я для этой работы родился на свет? Будь ты анафема с твоей работой, я — музыкант! Понял? Я — бывало, альт запьет — на альте играю; гобой под арестом — в гобой дую; корнет-а-пистон хворает — кто его может заменить? Я! Тим-тар-рам-да-дди! А ты — м-мужик, кацап! Давай
расчет.
— Ты мне, скажу, душу — дал? Дал! А после —
взял?
Взял! Значит, и — в
расчете мы. Квит!
Расчет я
взял в субботу, а утром воскресенья ребята устроили мне проводы: в грязненьком, но уютном трактире собрались Шатунов, Артем, Цыган, тихий Лаптев, солдат, варщик Никита и Ванок Уланов в люстриновых — навыпуск — брюках за девять гривен и в отчаянно пестром жилете со стеклянными пуговицами поверх новой рубахи розового ситца.
— Вам нужно помириться с нами потому, что наше соседство вам очень выгодно! А выгодно оно потому, что у нас на заводе будет рабочих не менее полутораста человек, со временем — более. Если сто из них после каждого недельного
расчета выпьют у вас по стакану, значит, в месяц вы продадите на четыреста стаканов больше, чем продаете теперь. Это я
взял самое меньшее. Затем у вас харчевня. Вы, кажется, неглупый и бывалый человек, сообразите-ка сами выгодность нашего соседства.
Расход на соль в потребном количестве для всего запаса не входил в
расчет Рыжова, а когда «баба» однажды насолила кадочку груздей солью, которую ей подарил в мешочке откупщик, то Александр Афанасьевич, дознавшись об этом, «бабу» патриархально побил и свел к протопопу для наложения на нее епитимии за ослушание против заветов мужа, а грибы целою кадкою собственноручно прикатил к откупщикову двору и велел
взять «куда хотят», а откупщику сделал выговор.
«Да будет святая воля бога», — подумал я. Как знать, что бы принесла Леониду жизнь, особенно если
взять в
расчет его прекрасную, но все-таки странную натуру.