Неточные совпадения
Потом со вздохом спрятал тетрадь,
взял кучку белых листков и начал набрасывать
программу нового своего романа.
Накануне отъезда, в комнате у Райского, развешано и разложено было платье, белье, обувь и другие вещи, а стол загроможден был портфелями, рисунками, тетрадями, которые он готовился
взять с собой. В два-три последние дня перед отъездом он собрал и пересмотрел опять все свои литературные материалы и, между прочим, отобранные им из
программы романа те листки, где набросаны были заметки о Вере.
— Что такое воспитание? — заговорил Марк. —
Возьмите всю вашу родню и знакомых: воспитанных, умытых, причесанных, не пьющих, опрятных, с belles manières… [с хорошими манерами… (фр.)] Согласитесь, что они не больше моего делают? А вы сами тоже с воспитанием — вот не пьете: а за исключением портрета Марфеньки да романа в
программе…
«Буду просить у всех людей, а не дадут люди, убью отца и
возьму у него под тюфяком, в пакете с розовою ленточкой, только бы уехал Иван» — полная-де
программа убийства, как же не он?
Отбирая бумаги, которые намеревался
взять с собою, Розанов вынул из стола свою диссертацию, посмотрел на нее, прочел несколько страниц и, вздохнув, положил ее на прежнее место. На эту диссертацию легла лаконическая печатная
программа диспута Лобачевского; потом должен был лечь какой-то литографированный листок, но доктор, пробежав его, поморщился, разорвал бумажку в клочки и с негодованием бросил эти кусочки в печку.
В.М. Лавров вынул пачку денег, но С.А. Юрьев, зная, что В.В. Пукирев не
возьмет ни от кого денежной помощи, предложил устроить в пользу художника музыкально-литературный вечер в одном из частных залов. Присутствовавшие отозвались на этот призыв, и тут же составилась интереснейшая
программа с участием лучших литературных и артистических сил.
Программа преступных действий у Сганареля была та же самая, как и у всех прочих: для первоученки он
взял и оторвал крыло гусю; потом положил лапу на спину бежавшему за маткою жеребенку и переломил ему спину; а наконец: ему не понравились слепой старик и его поводырь, и Сганарель принялся катать их по снегу, причем пооттоптал им руки и ноги.
Ему, действительно, было некогда: одна часть его
программы была исполнена удачно: он владел прелестнейшею женщиной и уверен был в нерасторжимости своего права над нею. Оставалась другая часть, самая важная: сочинить бунт среди невозмутимой тишины святого своим терпением края; сбыть в этот бунт Бодростина, завладеть его состоянием и потом одним смелым секретом
взять такой куш, пред которым должны разинуть от удивления рты великие прожектеры.
— Это еще самое лучшее. Но
возьмите любую пару молодых супругов. Вот вам
программа. Супруг, какой-нибудь гвардейский адъютант, отправляется утром в штаб и там пребывает до пятого часу. Жена поедет в гостиный, с визитами или просто одевается четыре часа, чтобы убить время. Супруг возвращается из штаба кислый, грубый, зевает, не может иногда дождаться обеда и ложится прикурнуть.
Еще три дня назад она прочла в газетах, что в пользу"Фонда"будет вечер в зале Кредитного общества, посвященный памяти умершего, за год перед тем, знаменитого писателя. В
программе значилось до восьми номеров: были стихи, воспоминания о покойном, краткий биографический очерк, несколько отрывков в исполнении литераторов и двух актеров. Она в тот же день заехала в книжный магазин и
взяла себе одно место.
Потом Пятов стал ему таким же тоном намечать ход работы,
взял с письменного бюро листок бумаги, где
программы были кратко намечены, и, подавая ему, после того как прочел вслух, прибавил...