Неточные совпадения
П.Г. Тигерстедт
взялся доставить меня к отряду.
За обильным яствами столом и
за стаканом чая мы и не заметили, как дошли до Амагу.
Во рту — сухо, все как обложено промокательной бумагой. Я наливал воду — и не могу: поставил
стакан на стол и крепко
взялся за графин обеими руками.
— Вот, говорят, от губернаторов все отошло: посмотрели бы на нас — у нас-то что осталось! Право, позавидуешь иногда чиновникам. Был я намеднись в департаменте — грешный человек, все еще поглядываю, не сорвется ли где-нибудь дорожка, — только сидит их там, как мух в
стакане. Вот сидит он
за столом, папироску покурит, ногами поболтает, потом возьмет перо, обмакнет, и чего-то поваракает; потом опять
за папироску
возьмется, и опять поваракает — ан времени-то, гляди, сколько ушло!
И он несколько раз издал свои странные звуки и
взялся за чай. Чай был страшно крепкий, не было воды, чтобы его разбавить. Я чувствовал, что меня волновали особенно выпитые мною два
стакана. Должно быть, и на него действовал чай, потому что он становился всё возбужденнее и возбужденнее. Голос его становился всё более и более певучим и выразительным. Он беспрестанно менял позы, то снимал шапку, то надевал ее, и лицо его странно изменялось в той полутьме, в которой мы сидели.
Дрожащей рукой
взялась Дуня
за стакан и чуть не расплескала его. Едва переводя от волнения дух, опустила она подернутые непрошеной слезою глаза.
Но прежде чем Висленев допил свой
стакан кофе и
взялся за обработку крапа и очков в колоде, предложенной ему на сегодняшнюю игру, ему прыгнул в глаза маленький, неопрятно заделанный и небрежно надписанный на его имя пакетик.
Посудили, порядили и так решили: не быть Анютке живой — зарезать. Известно, зарезать невинного младенца страшно,
за такое дело нешто пьяный
возьмется или угорелый. Может, с час спорили, кому убивать, друг дружку нанимали, чуть не подрались опять и — никто не согласен; тогда и бросили жребий. Леснику досталось. Выпил он еще полный
стакан, крякнул и пошел в сени
за топором.
— Вы уж спать хотите? — сказал Альберт, улыбаясь. — А я был там, у Анны Ивановны. Очень приятно провел вечер: музицировали, смеялись, приятное общество было. Позвольте мне выпить
стакан чего-нибудь, — прибавил он,
взявшись за графин с водой, стоявший на столике, — только не воды.
Доктор пожал плечами и
взялся за свой
стакан. Он лениво глотал крепкий чай. В маленькой зале сгущался серый сумрак. Ширяев думал: «Уж давно бы пора ехать».
Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из-под рубашки, положили колоду карт, и
взялись за подаваемый
стакан и трубку.